Возвращаясь к истории отверженных рукописей, следует сказать, что Бротиган также хлебнул горя, получая в издательствах отказ за отказом. Прежде чем стать знаменем целого поколения, идолом всех хиппи, он прожил несколько лет почти в нищете. Ему нечем было заплатить даже за проезд в автобусе и приходилось три часа идти пешком, чтобы встретиться с очередным издателем; есть тоже было нечего, пока кто-нибудь из приятелей не покупал ему сэндвич. И все эти тощие годы были отмечены регулярными отказами издателей. Никто не верил в его талант. Тексты, которые впоследствии ждал такой громкий успех, удостаивались лишь беглого презрительного взгляда. Идея создания библиотеки отвергнутых рукописей несомненно родилась в этот период, когда его слова встречали всеобщее презрение. Уж он-то прекрасно знал, как живется непонятому художнику[28].

4

Чем ближе была публикация книги и чем восторженней к ней относились книготорговцы и критики, тем сильнее Дельфину одолевал страх. Впервые в жизни она испытывала такой стресс. Молодая издательница всегда тратила много сил и нервов на свои проекты, но история с романом Пика привела ее в непривычное возбуждение: ей казалось, что это поворотный момент ее жизни.

Каждый вечер Дельфина звонила Мадлен и спрашивала, что нового. Она всегда предпочитала личные контакты со своими авторами, но сейчас ей почему-то особенно хотелось быть рядом с вдовой писателя. Похоже, Дельфину одолевали недобрые предчувствия. Нужно было подготовить старую женщину к предстоящему «выходу на сцену», но вместе с тем девушка боялась внести в ее устоявшуюся жизнь хаос, какого она и предвидеть не могла. Иногда ей становилось совестно, и она начинала жалеть, что уговорила Мадлен согласиться на публикацию романа мужа. Вся история этого издания шла вразрез с привычными правилами работы, – за ней скорее стоял вызов судьбе, а может быть, даже неуважение к воле автора.

А Фредерик тем временем маялся со своим романом. В период надвигавшихся литературных бурь ему было трудно подыскивать нужные слова – и не только для работы: он не мог понять, какими словами успокоить Дельфину. Отсутствие вдохновения отравляло все вокруг них, ввергая молодую пару в полное расстройство чувств. Приключение в Крозоне, поначалу такое волнующее, даже веселое, мало-помалу оборачивалось чем-то гнетущим, если не сказать грозным. Теперь они реже занимались любовью, чаще ссорились. Фредерик был не в духе, целыми днями сидел дома, бесцельно кружа по квартире в ожидании своей подруги, словно ее приход мог подтвердить существование других людей в мире. С недавних пор ему ужасно хотелось стать центром всеобщего внимания – так ребенок пускается на глупые шалости, чтобы родители занялись им. Поэтому он холодно объявил Дельфине:

– Да, забыл тебе сказать, я тут встретил свою бывшую пассию.

– Вот как?

– Совершенно случайно, на улице. И мы зашли в кафе.

– …

Дельфина не нашлась с ответом. Не то чтобы она ревновала, но ее удивил откровенно злорадный тон, которым Фредерик сообщил эту новость, – он подчеркивал значимость события. А что же произошло на самом деле? Да собственно говоря, ничего. Когда Фредерик догнал Агату и предложил посидеть в кафе, она ответила, что ей некогда. Он расценил этот отказ как второе оскорбление. Что было глупо: она ведь вполне любезно разговаривала с ним. Но Фредерик все видел теперь в ложном свете и счел оба невинных ответа Агаты демонстрацией презрения. Хотя девушка вполне могла спешить на какую-нибудь встречу, и уж точно не была виновата, что роман ее бывшего любовника не наделал достаточно шума, чтобы она о нем узнала. Увы, Фредерик не желал принимать это спокойно: возможно, его ярость была первым предвестием паранойи.

– Ну и что, хорошо посидели? – спросила Дельфина.

– О да! Проговорили часа два, я и не заметил, как время пролетело.

– А почему ты мне это рассказал?

– Хотел, чтобы ты была в курсе, вот и все.

– Ну ладно, только у меня сейчас полно других забот, я сама не своя. И есть из-за чего, ты же знаешь. Так что мог бы и поберечь меня…

– А что я такого сказал?! Просто встретил бывшую подружку, я же не переспал с ней!

– Ну и ладно, а теперь я пойду, мне надо лечь.

– Как, уже?

– Да, я совсем вымоталась.

– Ну вот, я так и знал!

– Что ты знал?

– Что ты меня больше не любишь. Ведь ты меня больше не любишь, Дельфина?

– С чего ты взял?

– Ты даже не даешь себе труда обидеться!

– А ты считаешь, что это и называется любовью?

– Да, именно так! И на самом деле я все выдумал, чтобы проверить…

– Проверить – что?

– Я действительно встретил ее на улице. Но мы с ней не сидели в кафе.

– Ничего не понимаю. Где тут правда, а где вымысел?

– Я просто хочу, чтобы мы поссорились.

– Поссорились? Тебе нужно, чтобы я ради твоего удовольствия грохнула об пол вазу?

– Ну, хотя бы!..

Дельфина подошла к Фредерику со словами: «Ты с ума сошел!» И она действительно с каждым днем все больше убеждалась, что с ним творится неладное. Ей и раньше было известно, что жить с писателем нелегко; но она любила Фредерика, очень любила, она полюбила его с первого взгляда. И поэтому сказала:

– Значит, ты хочешь ссоры, любимый?

– Да!

– Ладно, только не сегодня, у меня совсем нет сил. Но это будет скоро, любимый. Очень скоро…

И оба знали, что она всегда держит свои обещания.

5

Молодая издательница уповала на триумф книги, желая его так страстно, что утратила сон и покой, но могла ли она предвидеть все последствия своего открытия?! Нет, это было просто невозможно. Даже ее пылкое воображение, открытое самым дерзновенным мечтам, никогда не смогло бы предугадать невероятные события, которые ждали их в ближайшем будущем.

Началось с шума, поднятого в средствах массовой информации. Все печатные издания смаковали эту историю, которую называли «выходящей за рамки возможного». Они, конечно, передергивали, но наше время склонно к раздуванию фактов. Не прошло и нескольких дней, как роман Пика занял центральное место в литературной жизни страны. Роман и, конечно, вся история его создания и публикации. Газеты и журналы жадно ухватились за этот богатый сюжет и выжимали из него все, что могли. Один из журналистов, приятель Дельфины, осмелился даже на такое странное сравнение: