надо постоять на солнце, и всё будет хорошо. Смотри, – Хеди показала на полоску чистого голубого неба.

Они доплелись, таща за собой одеяла, до полоски газона, на который падали слабые солнечные лучи. Пришлось простоять какое-то время, прежде чем что-либо произошло. Хеди почувствовала, как постепенно прогреваются и оттаивают пальцы, ноги и руки. Губы Спенсера обрели здоровый цвет, и он перестал стучать зубами.

– Сработало, – пробормотал Спенсер. – Больше никогда не буду трогать призраков. Что бы с нами произошло, если бы мы не смогли побывать на солнце?

В окне кухни виднелась миссис Вилемс; она ходила туда-сюда.

– Похоже, миссис Ви знает.

Спенсер посмотрел туда же, куда и Хеди.

– Думаешь, стоит её спросить про Альберта Никто?

Глава 11. Такой подвид лирохвоста

Миссис Вилемс уже ждала их, когда дети открыли заднюю дверь.

– Как себя чувствуете? – спросила она.

– Лучше. Спасибо вам.

Острый взгляд миссис Вилемс уже был направлен на Спенсера:

– А вы, молодой человек?

Спенсер стащил шапку с головы:

– Да, лучше, спасибо.

– Тогда всё хорошо, – кивнула миссис Вилемс и ушла в прачечную.

Ребята пошли за ней. В раковину полилась вода, и, встав на пороге, они увидели, что миссис Вилемс моет тряпки.

– Откуда вы знали, что нам нужно выйти на солнце? – выпалила Хеди.

– Просто знала, – сказала миссис Вилемс, чуть повернувшись в их сторону. – Разве это не логично – пойти на солнце, если тебе холодно?

– В Англии – нет. Тут можно много лет ждать солнца и не дождаться.

Миссис Вилемс усмехнулась.

– Вы тоже были фокусником, как дедушка Джон? – громко прошептал Спенсер, на всякий случай оглянувшись.

– Нет.

Хеди и Спенсер посмотрели на миссис Вилемс, а потом, не говоря ни слова, прошли в комнату, словно отрезая путь к отступлению. Когда женщина занялась шваброй и ведром, Хеди спросила:

– Вы не знаете, как нам связаться с Альбертом Никто?

Миссис Вилемс слишком сильно сжала бутылку с чистящим средством, и оно расплескалось по полу. Она сглотнула, её уши стали чуть розовее.

– Что, простите?

– Альберт Никто. В этом доме есть что-нибудь принадлежащее ему?

Миссис Вилемс начала старательно протирать раковину. Наконец, не смотря на детей, она ровным голосом проговорила:

– Я не знаю ничего ни о каком Альберте Никто.

Лош! Лош!

Все трое замерли. Потом Спенсер сунул руку в карман пальто и осторожно извлёк из него яйцо. Оно чуть подрагивало в его ладони, а на тёмно-серой скорлупе мелькали медно-оранжевые полосочки. Снова послышался приглушённый крик: Лош! Лош!

– Что вы тут нашли?

Они подпрыгнули. В дверях показался дедушка Джон – они даже не слышали его шагов.

– Яйцо! – сказал Спенсер, вытянув руку.

Дедушка Джон поражённо уставился на яйцо, почёсывая подбородок.

– Ты нашёл его в таком виде? – наконец спросил он.

– Раньше оно было серым, как камень, – ответила Хеди.

– Что это такое, дедушка? – поинтересовался Спенсер, осторожно проводя пальцем по скорлупе. – Что это за птица?

Дедушка задумался.

– Ну, это… это такой подвид лирохвоста. Яйца лежали в чаше, когда я купил эту статую, и я там их и оставил.

Он протянул палец к яйцу, но отдёрнул руку, не коснувшись его.

– Пожалуйста, положи его туда, где нашёл.

Внезапно в дверь позвонили, и у входа послышалась детская болтовня.

– Макс и Джелли приехали! – воскликнул Спенсер, выбегая в коридор.

Хеди побежала за ним, но чуть не споткнулась на пороге прачечной и уголком глаза заметила бугорок в дверном косяке – такой же, как в полу в первую ночь. Задрожав, он исчез из виду.

У входа они встретили дядю Питера и Джелли, державших настоящую рождественскую ёлку. Коробка, буквально ломившаяся от мишуры и игрушек, одиноко стояла на крыльце – скорее всего, её там оставил Макс, который уже целился снежком в Спенсера.

– Я стащила все любимые украшения мамы! – крикнула Джелли, показывая на коробку с игрушками.

– Надеюсь, вы не собираетесь всё это нести внутрь? – раздражённо спросил дедушка Джон, наблюдая, как к его дверям неумолимо приближается рождественское веселье.

Дядя Питер усмехнулся:

– Это не моя идея.

– В моей спортивной школе была благотворительная распродажа ёлок, – сказала Джелли. – Так что мы решили купить вам одну в качестве сюрприза – самую хорошую из всех, что остались.

– Надо было сначала позвонить, – проворчал дедушка Джон.

– Дедушка был уверен, что ты будешь дома, – пояснил Макс, – потому что ты отшельник и никуда не ходишь!

Дядя Питер подавил смешок.

– Прости, старина, но это правда.

Он достал из кармана колпак Санта-Клауса, такой же, как у него самого, и водрузил его на голову дедушки Джона.

– Да не злись ты так. Нельзя приглашать к себе внуков и не ставить для них настоящую рождественскую ёлку.

Радостные Хеди и Спенсер пошли вслед за кузенами в гостиную, где, как настаивала Джелли, должно стоять дерево. Дедушки занялись закреплением ёлки на подставке.

– Мне столько тебе надо рассказать! – шепнула Хеди на ухо Джелли.

Та одновременно тихо произнесла:

– Я хочу тебе кое-что показать!

Они засмеялись и вышли из комнаты.

– Ты нашла её? – спросила Джелли.

– Нет, но мы нашли кучу разных вещей, – сказала Хеди. – Таких, что даже Бермудский треугольник отдыхает!

– О боже! Ну всё, у тебя теперь проблемы. Почему ты мне не позвонила?

Девочки при первой возможности отправили дедушек на кухню за утренним чаем. Когда те вернулись в гостиную, Спенсер и Макс уже раскладывали украшения в несколько кучек по размерам и цветам. Джелли отвела Хеди и Спенсера в сторонку и пробормотала:

– Вот, посмотрите.

Она сунула им телефон и сменила Спенсера возле коробки с украшениями.

Хеди и Спенсер спрятались за диваном, надели наушники и включили видео на телефоне. Это была часть большого документального фильма «Великие тайны фокусников». Великолепный Джон Санг, фокусник, выступал в зале под названием «Кастилья». Он был совсем не похож на дедушку. Тембр голоса, конечно, не изменился, но этот молодой человек говорил на сцене не переставая и держался очень уверенно – он явно был в самом расцвете сил. Затем к нему присоединилась молодая, лет тридцати, Роуз, одетая в костюм с пайетками. Несмотря на неважное качество записи, было видно, что они смотрят друг на друга с любовью. Они на мгновение взялись за руки, а потом разошлись по разные стороны большого ящика высотой примерно по пояс Джону.

Вот он, тот самый ящик, в котором скрывается главная тайна.

– «Калейдос», – прошептала Хеди.

Это был идеальный прямоугольник, сделанный из сотен зеркальных кубиков размером примерно в половину кулака. Они двигались удивительным образом: падали каскадом, словно водопад, сжимались, как тесто, разлетались в разные стороны, как игральные