Шоне всегда говорили, что она очень похожа на Эльчит, а саму Эльчит считали земным подобием Фрейи. Правда, ровно до того момента, как обнаружилась ее запретная связь с Моди.

Голубоглазая и золотоволосая, очень похожая на самих эльфов, Фрейя являлась перед ними в колеснице, запряженной кошкой и котом. После ее визитов весной появлялась трава, зацветали цветы, набухали и прорастали семена, обещая добрый урожай.

Иногда она приходила по облакам пешком, но и в этом случае у ее ног всегда терлись коты – непременные спутники богини, ее любимцы: Фрейя не мыслила себя без Солнца, а значит, и без кошек, ведь именно кошку Солнце избрало свои символом. Если вдруг богиня замечала, что на чьей-то пашне стоит миска с молоком – угощение для кошек, можно было не сомневаться: эти посевы обойдет и засуха, и град, а урожай будет лучшим в округе.

Эльфы весьма почитали Фрейю. Лучший день недели – день праздника и счастья – именовался у них фрейтаг, и самые главные события своей жизни они старались приурочить именно к этому дню.

Но все знали: Фрейя не всегда остается доброй и милой, иногда она, отменно вооруженная, способна броситься в бой, и тогда ее врагам не видать пощады. Верные ей коты, увеличившись до невероятных размеров, зубами и когтями могут разорвать любую армию, какой бы многочисленной и хитрой она ни была. И нет спасения тем, против кого выступила Фрейя со своим воинством, потому что сражается богиня только за справедливость и любовь.

Конечно, все это с рождения было известно Эльчит, но, как выяснилось, и Моди в этом вопросе оказался изрядно просвещен.

Никто не знает, какой разговор состоялся у влюбленных с Фрейей, о чем они просили ее, как убеждали. Но в один из дней отношение к непокорной паре у эльфов волшебным образом переменилось: этот союз угоден богам и природе, провозгласили старейшины. И от дома к дому полетела весть: любовь Эльчит и Моди одобрена на небесах.

Свадьба состоялась, конечно, в ближайший фрейтаг. Некоторые, правда, судачили: как же они жить собираются? Она станет кошкой оборачиваться или он – эльфом? Но в этих досужих разговорах, по правде сказать, больше присутствовало любопытство, чем осуждение.

А через положенное время, тоже именно во фрейтаг, Эльчит разрешилась двойней: эльфенок-девочка и котенок-мальчик.

Имена малышам дала сама Фрейя, неожиданно прибывшая на крестины в нарядном, сотканном из солнечных лучей платье, сопровождаемая двумя пушистыми серыми котами.

– Мимир! – указала она на котенка. – Ты будешь хозяином источника мудрости, бьющего из коней мирового дерева Иггдрагсиль, ветки которого обнимают всю землю. В своей великой судьбе ты станешь родоначальником новой эльфийской расы. А ты, – Фрейя склонилась к девочке, – Сьёвн. Твоим именем зовется любовь. Ты будешь щедро делиться ею со всеми, кто рядом, делая их счастливыми. А теперь мой подарок крестникам.

Фрейя лукаво обернулась к своим котам, те метнулись к малышам, на мгновение скрыв их от всех остальных. Когда коты снова вернулись к Фрейе – ничего не изменилось. В колыбельках не появилось никаких новых предметов. Из этого всем стало ясно: подарок волшебный. Конечно же, всех безумно интересовало, что именно подарила Фрейя, но ведь у богини не спросишь! К тому же она поспешила откланяться – дела.

Что это за подарок, открылось очень скоро. Накормит Эльчит малышку Съёвн, уложит в люльку под окно, вернется через час, под окном – кошечка, а в люльке Мимира у стены – крошечный мальчик-эльфёнок.

– Моди, ты детей перекладывал?

– Нет, я к ним даже не заходил. А что? Неужели опять?

– Так ты знаешь?

– Думал, мерещится…

Близнецы в люльках лишь хитро улыбаются. Потом и того пуще: набедокурит Съёвн, разобьет, разыгравшись, фамильную вазу, Моди ее строжит: час на стуле просидишь, никаких игр! – девчонка ну реветь: это не я, это Мимир!

– Какой Мимир? Он со мной во дворе был.

– Нет! Это я с тобой Мимиром была, а он тут мной. Специально, чтоб в бабушкиных шкафах пошарить.

– Мимир! – грозно смотрит Моди, – ты?

Котенок виновато чешется – чего отпираться? Конечно, он легко сбежать может, но и сестру жалко за что ей?

Короче, бедные Моди и Эльчит. С такими сорванцами, конечно, жить было сложно, но весело. У Мимира в отличие от настоящих кошачьих детей проявилась одна удивительная особенность: к полугоду он вдруг поменял цвет. То был сплошняком сереньким, серебряным, можно сказать, а тут вдруг ровно половина порыжела. Строго по позвоночнику.

– Отлично! – радовался Моди, – будет таким же рыжим, как я.

– А это? – заволновалась, осматривая сына, Эльчит, – что за бабочка? – прямо на ее глазах загривок Мимира встопорщился белым разрастающимся пятнышком, в котором ясно угадывались крылья бабочки. Альвис, любивший внуков до безумия, разглядев бабочку, аж прослезился: это знак! Высшая эльфийская отметка.

Бабочки, как известно, тоже почти эльфы. По крайней мере, летящего эльфа издали легко перепутать с красивой бабочкой. Поэтому по эльфийским поверьям существо, отмеченное этим знаком, несет в себе всю мудрость и силу эльфийского рода, считаясь практически священным.

Что ж, Альвис оказался прав. И предсказание Фрейи тоже сбылось абсолютно: от Мимира пошли кэльфы, а прекрасная Съёвн, подрастая, излучала столько любви и нежности, что все остальные в ее присутствии поневоле менялись, становясь добрее и лучше.

Как-то Съёвн, вычесывая брата, решила связать из его шерсти шарф, чтоб порадовать Эльчит, приучающую дочку к рукоделию. Шарфик получился кривенький, но вполне сносный. Съёвн показала его матери и, окрылённая похвалой, поскакала хвастаться друзьям. Первым попался соседский мальчишка Хасди – ровесник, стопроцентный эльфенок. Съёвн, дурачась, замотала рыжий шарфик на его шее, и… через секунду на месте Хасди стоял кот. Такой же подросток, как Мимир, только белый в черных пятнах. Ни Съёвн, ни Хасди не поняли, что произошло, и сильно перепугались.

– Дедушка, – в слезах бросилась Съёвн к Альвису, – расколдуй Хасди!

– А где Хасди? – не понял Альвис, разглядывая испуганного бело-черного котенка.

– Ну вот же он! Я… я… шарфик…

Альвис был опытным волшебником. Выяснив у плачущей внучки, что произошло, он задумчиво спросил у котенка:

– Ты сам-то шарф видишь?

Тот кивнул.

– Так сними!

Через секунду счастливый Хасди стоял рядом с вытаращившей заплаканные глаза Съёвн.

– Видите, к чему приводит баловство, – строго произнес Альвис. – Пообещайте мне, во‑первых, никогда больше так не делать, а во‑вторых, никому об этом не рассказывать. Пусть это будет нашей тайной.

Дети дружно затрясли головами, соглашаясь, но меньше чем через час благополучно забыли о своем обещании, ведь превращать эльфов в котов было так интересно!