Как брал ее после маленькой передышки, не в силах терпеть больше пяти минут, не обращая внимания на протестующий стон, заставляя опять распаляться, опять отвечать на ласки так же неистово, как и он сам.

И, в самом деле, наплевать, чего она там думает о нем, стесняется или нет. Без разницы. Потому что очень уж хороша. Даже лучше, чем в первый раз, пьяненькая.

А все мужики знают, что поддатые бабы - самый смак в постели. Именно поддатые, а не в хлам. Это целое искусство: напоить бабу так, чтоб она повеселела и отключила внутреннюю ханжу. Чтоб была готова на всякие интересные эксперименты, которые так стыдно и сладко вспоминать после. Здесь как по лезвию ножа: не догонится до правильной кондиции - и в ненужный момент мозги включит. А перестараешься - и все, ворочай потом в постели пьяное бревно.

Короче говоря, богатый опыт студенческой жизни, когда небольшую сумму нужно было рассчитать грамотно, научили эту грань чувствовать идеально.

В первую их ночь Марина находилась именно в той самой, нужной кондиции, хоть и не его в том была заслуга. И это было весело и жарко. Запоминающееся.

Но в этот раз…

Совершенно трезвая, испуганная своей реакцией на него, сомневающаяся, она, тем не менее, была нереально, невозможно хороша. Так хороша, что просто дух захватывало, крышу сносило, нервы рвало!

И надо было во что бы то ни стало ее дожимать. Стреножить уже кобылку, чтоб не бегала больше. Потому что отказываться от такого кайфа Олег не собирался. Ему в этом городишке еще пару месяцев сидеть, и, если все сделать правильно, то командировочная жизнь будет жаркой.

До обеда он был крайне занят , потому что на участке случилась очередная жопа. Не подвезли вовремя трубы для прокладки канализации, и, пока прораб матерно выяснял ситуацию с застрявшим хрен знает где транспортом, бегал к главному инженеру, а потом вместе с ним ездил в офис поставщиков, тупо не отгрузивших материал, рабочие, обрадованные вынужденному простою, нажрались прямо на рабочих местах и устроили драку.

К тому времени, когда Олег появился на объекте, там уже была полиция, скорая, очень вовремя подъехавшие грузовики с трубами и бледные прораб с главным инженером. Короче говоря, к двенадцати часам дня у него от ярости разве что дым из ушей не шел.

И встреченная в подвале Марина, по напряженному взгляду которой было понятно, что настроена на серьезный неприятный разговор, попала, что называется, под раздачу.

Он сначала глазам не поверил, увидев хрупкую фигурку в сексуальном розовом халатике, неуверенно покачивающуюся на высоченных каблуках в полутьме подвала.

А потом разозлился еще сильнее, хотя, казалось бы, куда еще-то?

Просто представил себе, как его, такую беззащитную, Красную Шапочку прихватывает здесь другой Серый Волк, и глаза залило красным.

Ну вот что за дура? Неужели не понимает, что опасно одной таскаться по полутемным подвалам огромного торгового центра? Да еще и в таком виде! Да она же, случись что, даже убежать не сможет, на этих каблуках! А здесь всякие люди ходят! Да взять хотя бы его утырков-рабочих! Вполне могли на синем жоре сюда забрести. А тут она! В розовом, бля, халатике и туфельках!

Идет себе, ходячая эротическая картинка, ну как тут удержаться?

Марина, углядев его, ускорила шаг, Олег же, наоборот, остановился, пытаясь успокоиться.

- Привет! - Марина в нерешительности остановилась в полуметре, явно не зная, как поступить дальше, собираясь с силами. - Прости, что опять… Нам надо поговорить, Олег.

- Ну давай поговорим, пошли. - Он развернулся и пошел вглубь, в одно из складских помещений, пока что пустующее. Пропустил Марину вперед, закрыл дверь, зажег свет.

Она, вздрогнув от лязга железного засова, нервно огляделась, сжимая руки перед грудью.

Олег не отходил от двери, замерев, как хищник в броске, не сводя взгляда с напряженной фигурки женщины. Мелькнула в голове картинка, что для полноты только раздувающихся ноздрей не хватает. Хотя… Может, уже и это есть, он же не видит…

Каморка была совсем крошечной, похоже, что раньше здесь находилась бытовка для уборщиц. По крайней мере, старый обеденный стол и низкий, сбитый из досок, топчан на это указывали.

- Олег, - Марина обернулась, по-прежнему стараясь не смотреть в глаза, - я думаю, что нам не стоит… Понимаешь, у меня сейчас сложная ситуация и, на самом деле, вообще не до этого… У меня сын… И… Я не думаю, что тебе это будет интересно, так что…

Она еще что-то говорила, в волнении сжимая тонкие пальцы и скользя взглядом где угодно, кроме его лица.

А зря. Стоило бы посмотреть, хотя бы для того, чтоб успеть уловить изменение ситуации.

Потому что то, что он, внезапно оказавшись очень близко, положил тяжелые руки на хрупкие плечи, сжав пальцы, притягивая к себе, похоже, оказалось для Марины неожиданностью.

Она замолчала, посмотрела на пальцы на своем плече, и наконец-то перевела взгляд на лицо Олега.

И замерла, глядя испуганно и напряженно. И… С ожиданием?

Олег, последние пару минут думающий исключительно о том, какого цвета трусики у нее под халатиком, больше не заставил себя ждать.

Дрогнувшие под его напором губы были волнительно мягкими, беспомощными и покорными.

И если в голове своей Марина еще пыталась отказать, воспротивиться, то тело ее сдалось сразу и без остатка. Задрожало, прильнуло, коленки подогнулись. И, как сразу же поспешил убедиться Олег, бесцеремонно задрав подол, помокрело там, где надо.

Стоило Олегу оторваться от мягких губ, как Марина сразу же начала что-то шептать, возмущенно и жалко, похоже, уговаривать его не трогать ее. Глупая какая!

Сама пришла сюда, он не тащил. Неужели в самом деле думала, что для разговора?

Наивная Красная Шапочка.

Стол, несмотря на совершенно нетоварный внешний вид, оказался крепким. Конечно, он трясся, стучал о стену, скрипел, но твердо держался на всех четырех ножках.

Олег, придерживая Марину за поясницу, прижимая к себе так сильно, что пальцы сводило от напряжения, двигался резко и жестко и не отводил взгляда от ее лица ни на мгновение, жадно ловя малейшие изменения.

Вот она закусывает губу, пытаясь удержать стон и не справляясь. Вот шало распахивает наивные глаза Красной Шапочки, скользит расфокусированно по его лицу, упираясь в губы, неосознанно тянется за поцелуем.

И Олег целует, долго и обстоятельно, окончательно отключая мозг, убирая малейшую возможность осмысления происходящего. Не надо ему этого, сейчас особенно, не надо.

Она так хороша в своем искреннем порыве, в своем поражении, в своей покорности. Она - идеальная добыча, которой можно наслаждаться долго-долго. И он именно так и собирается поступить.

Все ее сложности легко решаемы. И решатся. Потому что ничто не должно отвлекать его добычу от охотника.