Маленькую золотистую коробочку в лапках у медведя.

С бриллиантовой брошкой в виде бабочки внутри.

И если до этого все происходящее с большущей натяжкой можно было отнести к обычной благодарности клиента, то бриллианты… А это именно бриллианты, как ее дружно уверили сбежавшиеся со всего салона коллеги…

Марина дрожащими руками закрыла коробочку, сунула ее в карман халата и пошла в подсобку, сопровождаемая завистливыми взглядами.

В тесном помещении достала кружку, начала на автомате заваривать кофе, лихорадочно соображая, что же делать, как реагировать на это.

Зашедшая следом за ней администратор Лена оглядела критически застывшую с так и не залитым кипятком стаканом Марину, отобрала кофе, усадила подчиненную на стул, поставила кружку под кулер, а затем щедро плеснула коньяка из стратегических запасов.

- Давай, приходи в себя, - скомандовала, сунув напиток в руки Марине, - тебе еще работать.

- Лена, - Марина подняла глаза на своего администратора, - я не понимаю… Что мне делать теперь? Зачем он это? Я теперь что, должна буду ему? Должна буду… Что?

- Марина, уймись! - Лена села рядом, тоже налила себе коньяка, правда не в кофе, а просто так, в кружку, выпила залпом, как водку, - придет, отдашь. Или не отдавай. Ты ему ничего не должна.

Марина машинально отпила из кружки, закашлялась. Коньяка там было примерно четверть от объема, и в сочетании с горячим кофе, эффект был молниеносным и убийственным.

Лена похлопала ее по спине:

- А вообще, я бы на твоём месте не тупила.

И пояснила удивленно вскинувшей на нее глаза Марине:

- Мужик на тебя запал. Не бедный мужик. Щедрый. Не страшный. Чего тебе еще надо?

- Ты что, Лен? - Марина отвернулась, покраснев, отпила еще, ощущая, как второй глоток уже мягко скользит по горлу и разливается теплом по телу. - Это же… Это как проституция получается…

- Дура ты, Марин, - вздохнула Лена, поднимаясь, - это жизнь. Давай, приходи в себя, и работать. Евгения скоро приедет, звонила уже.

Марина кивнула, допила кофе, подошла к зеркалу, пытаясь привести себя в порядок, поправила опять шарфик.

И поймала себя на странном сожалении.

Это был не Олег.

Марат Ринатович пришел уже перед закрытием. Марина, увидев его издалека, трусливо попыталась спрятаться в подсобке, малодушно желая отсрочить выяснение ситуации.

Но коллеги ее не поняли и выпихнули наружу.

Марина, выдохнув и избегая смотреть в глаза постоянному клиенту, поздоровалась и попыталась включиться в работу, как обычно. Она решила, что сама первая не начнет разговор о подарке, а, если мужчина тоже не захочет прояснить ситуацию,то вернет ему брошь и цветы в самом конце.

Однако покупатель, пытливо разглядывая ее смущенное лицо, заговорил первым:

- Мариночка, вы получили мой маленький подарок?

- Да, спасибо большое, цветы прекрасны… И… Все остальное - тоже… Жаль, я не смогу принять…

Он прервал невразумительное блеяние Марины прямым вопросом:

- Почему?

- Это… Очень дорого и неуместно…

- Мариночка, - он остановился, взял Марину за руку, перевернул запястьем вверх, - не выдумывайте ничего лишнего. Вы мне очень помогаете каждый раз. Если бы вы знали, как тяжело бывает подобрать стоящий и корректный презент моим многочисленным партнерам! Это занимало раньше такое количество времени и нервов! На секретаря подобную миссию не возложишь, слишком личное, а сам я уже исчерпал фантазию. Так что вы, с вашим безупречным чутьем и вкусом, невероятная находка для меня! И этот маленький знак внимания даже на десятую часть не покрывает сэкономленного времени и средств. Так что, если не возьмете, я очень расстроюсь.

Марина молчала, не зная, как что сказать. С одной стороны, покупатель был логичен и убедителен. И, похоже, не лукавил. А с другой стороны… Подарок оставался по-прежнему невозможно дорогим, чтоб принять его. И Марат Ринатович не отпускал ее руку. Держал, еле заметно поглаживая запястье большим пальцем, и Марина не решалась отнять ладонь. Боялась обидеть.

- Надеюсь, вам понравился подарок? - тихо спросил он.

Марина неопределенно кивнула, занятая мыслью, как бы закончить этот неловкий разговор.

- Позволите, помогу одеть? - Марат Ринатович смотрел в глаза таким честным и спокойным взглядом, что Марине опять оставалось только кивнуть.

- Пожалуй, вот здесь будет хорошо, - мужчина аккуратно, не позволяя себе лишних движений, приколол бабочку на отложной воротник халатика, - вам к лицу.

- Спасибо… - Марина, наконец, высвободила руку, под предлогом поправки украшения, повернулась в сторону зеркала возле входа…

Прямо напротив стоял Олег.

В рабочей одежде, немного запыленный и очень мрачный.

Марина, вздрогнув, осознала, как со стороны выглядит эта сцена, отчаянно покраснела и быстро отвела взгляд.

Сколько он там стоит?

Что видел?

Что делать?

И надо ли вообще что-то делать?

В конце концов, она ничего ему не должна. И ни в чем не виновата.

Марат Ринатович, не заметив ее замешательства, вернулся к цели своего визита, как всегда четко обозначив, что ему нужно, и Марина с облегчением, граничащим с истерикой, потащила его в противоположный угол салона, к самому дальнему от входа стенду. Очень надеясь, что Олег не станет ее дожидаться. И, упаси Бог, не начнет выяснять отношения в салоне!

Марат Ринатович, быстро купив все, что предлагала Марина, вскоре раскланялся, как обычно, вежливо и душевно.

В салоне наступило затишье последнего рабочего часа, покупатели уже спешили на выход из торгового центра, не заглядывая в “Эжени”.

Марина, тревожно просканировав коридор на предмет засады, ничего подозрительного не увидела, с облегчением выдохнув, переоделась и побежала на выход. Сегодня была не ее очередь закрывать салон, Артемка ждал у мамы, по пути надо было заскочить в магазин и купить ему вкусняшку, потому что бабушка по телефону отчиталась, что внук себя в школе вел хорошо.

Громоздкий подарок Марина отдала на растерзание коллегам, забрав только конфеты для сына и мамы. А брошь приколола на воротник блузки, потому что оставлять такую вещь в магазине просто побоялась.

Она шла по тротуару в сторону остановки и думала о том, что поступила неправильно, взяв подарок. Что все равно, несмотря на вроде бы совершенно нейтральное отношение к ней покупателя, такие вещи явно выходили за рамки, обязывали. А быть обязанной Марина не хотела. И понимала, что увязла, что теперь просто так брошь не отдашь, что надо было сразу… До чего же она бесхарактерная!