нам раньше, – напомнил ему Дарк.

– Сети! Сети! – продолжал бормотать свое старик. – Они пытаются поймать в западню Ходца?

– Конечно нет, – сказал Фин-Кединн. – Но ты можешь оставаться в этом убежище, сколько пожелаешь, мы дадим тебе спальный мешок.

Ходец скривился, как будто даже мысль о тепле и удобстве причиняла ему боль.

Вождь племени Ворона перестал работать и посмотрел на него ярко-голубыми глазами.

– Я прошу тебя помочь. Не моему племени, а мне. Когда-то мы были друзьями.

Лицо старика исказилось от злости.

– Это несправедливо! – завизжал он, отбросил тушку зайца в сторону и вскочил на ноги. – Покажи Ходцу! Покажи ему!

На близком расстоянии его вонь была просто невыносимой. Дарк с трудом поборол позывы к рвоте и с тревогой наблюдал за тем, как Фин-Кединн развязал пояс и спустил штаны, обнажив бедро.

Широкий зарубцевавшийся шрам тянулся до самого колена. Ходец с непроницаемым лицом потрогал шрам похожим на коготь грязным пальцем.

– Это сделал демон.

– Демон-медведь, – грубо оборвал его Фин-Кединн, – не притворяйся, будто не знаешь.

Старик, хихикнув, снова сел на корточки.

– Ходец охотится на демонов в пещерах, а не в телах людей. Этот демон глубоко забрался.

– Что это значит? – процедил сквозь зубы Фин-Кединн.

– Он пожирает нутро. Скоро ты не сможешь ходить.

Огонь в костре затрещал и выплюнул сноп искр. Лапа встал у входа в убежище и настороженно смотрел на хозяина.

Фин-Кединн медленно подтянул штаны и завязал пояс. Прикоснулся к небольшому, вырезанному из тиса ворону, который висел на шнурке у него на шее.

– Ты уверен, что это нельзя излечить?

Ходец фыркнул:

– О, снадобье для такого имеется! Оно навсегда избавит от боли! Это снадобье называется «смерть»!

Продолжая хихикать, старик подобрал с земли тушку зайца и исчез в темноте.

Арк полетела за ним. Дарк не отрывал взгляда от Фин-Кединна.

Вождь племени Ворона долго смотрел на огонь, выражение его лица не менялось, но Дарк чувствовал, что он в смятении.

Потом Фин-Кединн медленно взял кость для измерения ячеек сети, снова снял сеть с крюка и расправил плечи.

– Что ж, теперь я хотя бы знаю, что меня ждет, – тихо сказал он и продолжил работу.

Полуослепший от слез Дарк побрел за Ходцом. В душе все закипало от злости и боли… и от стыда, потому что он был не в силах помочь человеку, которого полюбил, как родного отца.

Заметил Ходца среди берез и громко его окликнул.

– Чего еще? – грубо отозвался старик.

– Ты должен что-то сделать! Ты наверняка сможешь!

– Ходец не может помочь! Никто не может!

– Подожди!

Ходец повернулся к Дарку.

– Чем он занят, когда гоняется за мелкими демонами? Когда изничтожает всяких недоносков, что вечно подкрадываются, и слизняков, что пытаются вырваться? Это не поможет, когда придет самый сильный!

– Ты говоришь о Наигинне?

На изуродованном лице сверкнул глубоко посаженный глаз.

– Колдовство как резьба. Ты должен думать на шаг вперед!

И Дарк вдруг понял, что упускал все это время.

– Даже если его убить… – пробормотал он. – Что будет с душами?

Ходец оскалил черные, похожие на гнилые пеньки зубы.

– Наконец-то белый как мел парень начал думать! Дух ледяного демона будет разгуливать по Лесу! Он очень быстро найдет для себя новое тело.

– Как его остановить?

– Зачем спрашивать Ходца? Белый как мел парень уже знает!

– Нет, я не знаю, поэтому тебя и спрашиваю!

– Белый как мел парень – колдун или мышь? – прорычал старик. – Он думает, Ходец всегда будет рядом? Всегда будет ему помогать?

– Нет, но…

– Белый как мел парень слепой? – Ходец костлявой рукой провел в воздухе дугу от покрытых инеем берез до подсвеченного оранжевым пламенем костра убежища для заболевших лихорадкой. – Он не видит того, что у него под носом?

После этого старик зло сплюнул и исчез в Лесу.

Но вскоре ветер донес до Дарка его голос:

– Ответ прямо перед ним, если у него есть глаза – он увидит!

Глава 12

Когда Дарк вернулся в лагерь, Фин-Кединн еще был занят сетью.

Свет от костра смягчал черты лица вождя, только по глубоким морщинам в уголках рта можно было догадаться, что ему очень больно. Рядом с ним лежали топор, нож и копье для ловли рыбы, а еще – горка камешков одинакового размера, которые он использовал как грузила.

«Как он спокоен, все на своих местах, – поразился Дарк, – и это после того, что услышал».

– А, вот и ты, – поприветствовал его вождь. – То, что он сказал о моей ноге… это останется между нами, да?

Дарк на карачках заполз в убежище, сел на оленью шкуру и поджал колени.

– Почему ты хотел, чтобы я был здесь, когда он об этом скажет?

– Ты – мой колдун, ты должен знать.

– Только поэтому? – спросил Дарк.

Фин-Кединн посмотрел ему в глаза:

– Время от времени, Дарк, стая гусей меняет вожака. Старый вожак перемещается в хвост, а его место занимает молодой гусь.

Дарк в ужасе посмотрел на вождя:

– Но ты не старый!

– Это не важно. Когда я больше не смогу ходить, я не смогу быть вождем племени.

– Нет!

– Дарк, все хорошо, – мягко сказал Фин-Кединн. – Я хотел услышать правду, и я ее услышал.

Дарк отвернулся и посмотрел на звездное небо. В бесконечном далеке мерцало тусклым зеленым светом Первое Дерево.

– Знаешь, – сказал Фин-Кединн, – я ведь никогда не думал, что стану вождем. Все считали, что выберут моего старшего брата, отца Ренн. Да я и не хотел быть вождем. Не думал, что смогу.

– Это ты-то? – искренне удивился Дарк.

Фин-Кединна позабавил такой ответ, он усмехнулся.

– Да, я. – Он отрезал кусок от веревки из скрученных водорослей и крест-накрест перевязал им один камешек. – А теперь я хочу узнать, – уже другим тоном сказал вождь, – ты пошел за Ходцом, смог узнать что-то важное для меня?

Дарк коротко передал слова Ходца о душах демона.

– Мы должны изгнать их в Иной Мир. Если этого не сделаем, он найдет новое тело и все начнется сначала.

– А мы можем это сделать?

– Не знаю. Я не знаю нужного заклинания, не знаю, какой обряд для этого надо провести. Хотел бы я, чтобы Ренн сейчас была здесь, с нами.

– Я тоже. Есть хоть какие-то догадки о том, что с ними могло случиться?

Дарк с несчастным видом покачал головой.

– Я скучаю по ним, – тихо сказал Фин-Кединн. – Хочу их увидеть.

– Я тоже.

Дарк взял нож вождя и повертел в руке. Нож был выточен из рога благородного оленя – рукоять