она будет в безопасности, там Море ее не достанет. А он выберется из расщелины, найдет, из чего сплести крепкую веревку, и вытащит ее…

Ренн стояла внизу на уступе и моргала от едкого дыма. С каждым всплеском волны поднимались все выше. Скоро они доберутся до ее башмаков.

– Лезь ко мне! – крикнул Торак. – Это рядом, у тебя получится!

Ренн попыталась, но, вскрикнув, сорвалась. Она не могла подтянуться на одной руке.

– Сейчас! Я тебе помогу!

Торак спустился обратно на уступ. Ренн била дрожь, но Торак, пока карабкались плечом к плечу, смог ее успокоить, и они поднялись чуть выше.

Под ними Море затушило костер и послало вверх клубы дыма.

Торак посмотрел вниз: там, где они еще совсем недавно грелись у огня, бурлила и пенилась вода. Казалось, что за грохотом волн о камни он слышит глухой смех Матери-Моря: «Думали, я так просто вас отпустила?»

Тораку хотелось закричать в ответ: «За что ты нас наказываешь? Что мы сделали не так?» Но он уже знал ответ. Они ни в чем не провинились… Матери-Морю было все равно.

Ренн прижалась к каменной стене. Губы у нее посинели, а лицо стало белым, как кость.

– Держись, – сказал Торак. – Я найду путь вон к тому уступу и вернусь за тобой… Ренн? Ты меня слышишь?

Ренн кивнула.

Отчаяние придало Тораку сил и ловкости, он довольно быстро добрался до уступа, а когда на него забрался, прикоснулся к чему-то холодному, но не к камню. Увидев, что это, Торак чуть не упал вниз. Уступ уже был занят, на нем сидел сморщенный труп и как будто бы улыбался Тораку.

Сморщенная кожа обтягивала необычно узкий череп, а в глазницы были вставлены камешки лунного цвета. Губы усохли и обнажили острые желтые клыки.

– Что там? – крикнула Ренн.

Торак не ответил. Он заметил еще один уступ на противоположной стороне расщелины, а над ним еще несколько. Все они были вырублены людьми и поднимались до самого верха. И на каждом сидел, обхватив костлявыми руками такие же костлявые колени, усохший мертвец. Вся пещера была заполнена мертвецами.

А потом Торак заметил кое-что еще. У одного мертвеца не было головы, у другого ступни. У молчаливого компаньона Торака не хватало правой кисти, кто-то очень аккуратно ее отрубил.

Торак не знал, что все это означает, но ему было совершенно ясно, что племя Водорослей потратило много времени и сил на то, чтобы в таком виде сохранить своих предков. И конечно же, они не простят тех, кто осквернил своим присутствием их покойников.

– Что там? – снова крикнула Ренн.

Торак коротко описал ей картину.

Ренн немного помолчала и спросила:

– Они свежие?

– Я так не думаю! – с нервным смешком прокричал в ответ Торак.

Свежий мертвец опасен, потому что его души еще бродят поблизости и могут попробовать завладеть живыми. Да уж, Ренн не могла об этом не думать, даже сейчас.

Торак посмотрел на Ренн, потом на уступ и решил, что места хватит для обоих, и для мертвеца тоже. С людьми из племени Водорослей они потом как-нибудь разберутся. А пока мертвецу придется немного посидеть в компании с живыми.

– Сюда легко забраться! – стараясь подбодрить Ренн, крикнул Торак. – Ты справишься!

Вода быстро поднималась и уже бурлила вокруг ее щиколоток. Еще немного, и она смоет Ренн с уступа.

– Ренн? Ты должна сюда подняться!

Дотянувшись до небольшого выступа здоровой рукой, Ренн вставила носок башмака в щель в стене и подтянулась.

А Торак, насколько только мог, потянулся вниз.

– Хватай мою руку! Ты почти добралась!

– Я… не могу дотянуться!

– Нет, можешь!

Но она не могла. Оба, как ни старались, не могли дотянуться друг до друга.

В расщелину ворвалась мощная волна и обдала их фонтаном из брызг.

Торак смотрел в округлившиеся от ужаса глаза Ренн.

– Поднимайся один! – задыхаясь, крикнула она.

– Я тебя не оставлю!

– Ты должен! Выбирайся и приведи помощь!

– Я не успею! Море тебя заберет!

Торак сам не понял, как ему удалось так быстро снова спуститься к Ренн. Просто обнаружил, что стоит рядом с ней по колено в ледяной воде.

– На том уступе ты будешь в безопасности, – твердо сказал он. – Полезешь первой. Я за тобой. Я не дам тебе упасть!

Ренн все делала, как он говорил. Тораку не нравилась такая покорность подруги, это означало, что ее яркая душа потускнела.

Она почти добралась. Торак напряг ноги, ухватил Ренн за бедра и подтолкнул вверх на уступ. И в тот же миг Море заревело и попыталось сорвать его со стены.

Ренн отодвинулась в сторону, чтобы освободить место для Торака, и чуть не сбросила мертвеца с уступа.

– Быстрее! – закричала она.

Но теперь уже у Торака начались судороги от холода. Вода бурлила вокруг бедер, ноги онемели, а промокшая насквозь одежда тянула вниз.

Ренн выкрикивала его имя, но Море заглушало голос.

Торак посмотрел ей в глаза. Он перестал чувствовать пальцы. Не мог больше цепляться за отвесную стену.

Не услышал, но увидел, как Ренн одними губами кричит: «Нет!»

В голове мелькнула мысль, что сейчас он умрет и больше никогда ее не увидит.

– Оставайся там! – крикнул Торак. – Там ты в безопасности! Жди отлива… спускайся… и уходи! Ренн, я…

Море выбило дыхание из груди.

– Торак! – закричала Ренн.

Он хотел сказать: «Прости, я люблю тебя», но в голове помутилось, тепло покидало тело. Пещеру заполнил клокочущий смех, но теперь он не был зловещим, наоборот, он словно манил Торака за собой. На него навалилась сонливость, хотелось к Матери-Морю… Хотелось вечно плыть в ее объятиях.

Глава 14

Ренн услышала далекие крики чаек, а рядом тихое бормотание женщин и плач ребенка. Смутно поняла, что голая лежит под теплым одеялом из невероятно мягких перьев. Ее рука была перевязана до локтя чем-то очень сильно пахнущим водорослями. Боль ушла. Лихорадка тоже.

Приоткрыв глаза, она увидела, что лежит в небольшом шалаше. Вокруг полумрак, потому как шалаш сделан из блестящих черных костей, некоторые киты используют их вместо зубов.

Рядом с ней сидела девушка в рубахе из шкуры тюленя. У нее было окрашенное в красный цвет лицо, неестественно узкое, как у всех Водорослей, и два белых бугорка вместо бровей. Из-за этих бугорков казалось, что девушка чем-то напугана или очень сильно удивлена. Череп у нее был лысый, если не считать узла волос на макушке. С виду она казалась ровесницей Ренн, но волосы – седые, как у старой женщины.

Девушка, зажав в губах конец стебля длинной