водоросли, вторым водила над телом Ренн и при этом издавала отрывистые звуки, как будто что-то высасывала. Потом отвернулась в сторону и дунула в мешочек из сыромятной кожи. Видимо, изгоняла последние следы лихорадки.

– Цвет у нее стал лучше, – просипела какая-то старуха, которую Ренн не могла увидеть.

– Жалко, что она такая страшная, – пробормотала девушка с узлом седых волос на макушке.

– Все, кто с востока, такие, – сказала женщина, голос которой показался Ренн знакомым.

– Но голова! – раздался детский голос. – Фу, какая она круглая!

– А ее друг не так уж и плох, – заметила старуха. – Жаль, что мать не заточила ему зубы.

Торак. Ренн широко открыла глаза.

– Где Торак?! – крикнула она и попыталась сесть.

– С ним все хорошо, – успокоила ее седая девушка. – Он в другом шалаше для исцеления. Отдыхай. Ты еще очень слабая.

Когда Ренн очнулась в следующий раз, повязка с руки исчезла, а над ней склонились три женщины и девочка. У всех были заточенные клыки и узкие красные лица, как это принято в племени Водорослей. Ренн узнала только одну, Халут, которая после удара Звезды-Молнии выживала вместе с племенем Ворона. Девочка рядом с ней, несомненно, была дочерью Халут, бритая наголо, измазанная «кровью земли» голова и белые бугорки вместо бровей делали ее похожей на маленький мухомор.

– Что случилось? – пробормотала Ренн. – Как вы нас нашли?

– Предки дымом призвали нас в свою пещеру, – мрачно сказала девушка с узлом волос на макушке.

Ренн вспомнила усохшего мертвеца, которого она чуть не столкнула с уступа.

– Простите. Мы не знали, что это их пещера.

Женщины молчали, и Ренн от этого стало не по себе.

Потом она поняла, что ребенок в шалаше все еще надрывается от плача. Девушка с седыми волосами протянула руку за спину и покачала корзину из коры березы. Рев перешел в тихий, прерывающийся иканием плач.

– Меня зовут Элупали, – сказала девушка. – Халут ты знаешь. Это ее дочка Ямна. А это, – она указала на старуху, – Латрен.

– Мы не уверены, что правильно поступили, когда спасли вас, – сказала Халут и прикоснулась к висевшему на шее амулету из длинной кости. – Возможно, предки хотят, чтобы мы вас наказали.

– Зачем вы приплыли на наш остров? – просипела Латрен, вцепившись в миску с «кровью земли» у себя на коленях.

– Мы искали нашего брата по стае, – ответила Ренн. – Он волк, его унесло в Море на льдине. Вы его видели? Может, слышали его вой?

Ямна заметно насторожилась, а Халут со старухой неуверенно глянули на Элупали. Та разгладила рубаху на коленях и улыбнулась Ренн, показав острые белые клыки.

– Это правда, что ты и твой друг живете с волками?

Ренн даже растерялась:

– Да, и Халут об этом знает.

– Я знаю об этом, потому что ты мне так говорила, – холодно сказала Халут. – На самом деле я никогда не видела тебя с волком.

Элупали почесала голову под узлом седых волос.

– Вот видишь, мы не знаем, правду ты говоришь или нет.

– Зачем мне вас обманывать?

Элупали повернулась к Латрен:

– Мой предок не дал ответа, а твой?

Старуха покачала головой:

– Думаю, он хочет, чтобы мы ее одели.

С мягкой настойчивостью женщины помогли Ренн надеть безрукавку, и нижние штаны из меха белки, и носки из подшерстка собак. Поверх этого натянули парку и штаны из кожи гаги с невыщипанными черно-белыми перьями. К парке были пришиты перья хранителя племени Ренн, а сама парка – украшена косичками из рыбьей кожи, окрашенной в красный, желтый и синий цвета. Ренн это совсем не понравилось. Как она сможет охотиться, если добыча увидит ее за день пути?

К великому облегчению Ренн, ей вернули рукавицы, высокие башмаки из тюленьей шкуры и все остальное снаряжение, включая пояс колдуньи, мешочек со снадобьями и браслет-оберег, который подарил Фин-Кединн. Но оружия не отдали, только пращу, да и ту, наверное, лишь потому, что не поняли, что это оружие.

Когда она спросила, где топор и нож, ей ответили непонимающими взглядами.

– Они тебе больше не понадобятся, – сказала Халут.

– Почему? – встревожилась Ренн.

Латрен похлопала ее по руке:

– А теперь сделаем тебя похожей на волка!

Старуха настояла на том, чтобы волосы Ренн затянули в узел на затылке, отчего лицо стало как будто уже, и обрезали ногти, чтобы заострились. Но когда Латрен предложила ей измазать лицо «кровью земли», Ренн мягко отказалась. А когда старуха предложила подпилить зубы, отказ прозвучал гораздо тверже.

– И последнее – позволь мне выщипать тебе брови, умоляющим голосом попросила Латрен и помахала щипцами из двустворчатой ракушки.

– Нет, – все больше раздражаясь, коротко ответила Ренн.

Латрен воздела руки к невидимому небу:

– Она отказывается от помощи!

– Твоими стараниями она выглядит гораздо лучше, чем раньше, – заверила старуху Элупали. – А ее друг – просто вылитый волк. – Она повернулась к Ренн: – Вы с ним сделали ребенка?

– Нет! – чуть ли не выкрикнула Ренн.

– Почему?

– Тебе какое дело?

Ни Ренн, ни Торак не хотели детей, не желали рисковать, потому что в них сидела зараза Пожирателя Душ. Но Ренн не собиралась рассказывать об этом женщинам из племени Водорослей.

Латрен неодобрительно зацокала языком:

– Она одумается! А когда одумается, я научу ее перевязывать им головы, чтобы выросли красивыми.

– Вот такими! – с гордостью сказала Элупали и наклонила корзину, показывая своего ребенка, который наконец заснул.

Красное сморщенное лицо ребенка было зажато между крепко связанными дощечками. Каждая дощечка была подбита мхом, но, несмотря на это, судя по плачу ребенка, они все равно причиняли ему боль.

– Как ты можешь делать такое с собственным ребенком? – спросила потрясенная Ренн.

Улыбки застыли на лицах женщин.

– Так делали наши предки, – оскорбленно сказала Латрен.

– От этого вреда не больше, чем от татуировок, которые вы, живущие на востоке, делаете своим детям, – добавила Халут.

– Мы делаем это, когда детям исполняется семь лет, – возразила Ренн. – Мы не причиняем боли детям!

Женщины возмущенно переглянулись.

– Предкам это не нравится! Совсем не нравится! – заявила Латрен.

– Откуда ты знаешь? – спросила Ренн.

– Потому что они здесь! – воскликнула Элупали и сняла узел седых волос с макушки, под которым оказался лысый, вымазанный «кровью земли» череп. – Эти волосы принадлежали моей бабушке!

– Это, – Халут прикоснулась к длинной кости на шее, – моего брата!

– Моего отца! – Латрен подняла миску с колен, и Ренн увидела, что это выкрашенная в синюю волнообразную полоску половина человеческого черепа.

Ренн в ужасе посмотрела на Халут:

– Ты никогда не рассказывала, что вы такое делаете!

Халут насупилась:

– Вы бы не поняли.

И Ренн решила, что с нее достаточно.

– Я хочу увидеть Торака! Прямо сейчас!

– Да, сходи повидайся, – грубовато сказала Элупали. –