мы в одном месте окажемся, ну как в фильмах, это ведь портал, а потом уже подумал, что где умер, там и воскрес.

— Ну почти верно, убили меня в больнице, а вот вернулся уже в морг. Для сотрудников это было вообще не в новинку. Говорят такое стало случаться с пугающей регулярностью.

— Ну а моему появлению сильно удивились. Знаешь, Алекс, вообще моя история возвращения… Она была полна хаоса, — начал Роман, и Александр почувствовал, как напряжение сквозит через телефонную линию. — Я очнулся, если это можно так назвать, прямо в военной части. В тот момент, когда я открыл глаза, я лежал на полу в одном из складских помещений. Сначала я даже не понял, что я… Ну, что я снова в мире живых. Всё казалось нереальным, словно ещё один странный сон в Грани.

Роман замолчал, словно собираясь с мыслями, а затем продолжил:

— Я встал и пошёл на звуки, доносившиеся снаружи, но меня почти сразу заметили. Солдаты были в шоке, увидев меня. Я ведь умер, а они прикинь, такие в сторону ломанулись. Один боец даже выхватил оружие, он был уверен, что я какой-то зомби или призрак, стопудово. Честно говоря, я думаю, меня могли бы завалить на месте, если бы не старший лейтенант, который приказал всем сохранять спокойствие.

— Неожиданно, хотя ты мог бы догадаться, что так будет, когда полез в военную часть. — произнес Александр.

— Ой, да иди ты, теперь то я понимаю, а тогда глупый был. — продолжил Роман. — Военная прокуратура была введена в курс дела, и я провёл несколько часов под стражей, пока они выясняли, что со мной произошло. После многочисленных осмотров и допросов они наконец решили, что меня легче передать в гражданскую прокуратуру. Но, Алекс, прикинь, им абсолютно пофиг, там у нас какой-то бардак. Короче, подписка о не выезде и я уже дома.

— Действительно, хаос. Кстати, Роман, я должен забрать свои документы из полицейского участка. Они находятся по адресу улица Ленина, 25. Ты не знаешь, где это? — спросил Александр, надеясь на какую-то точку ориентира, а потом понял, что Роман говорил о другом городе и сделал уточнение. — Улица Ленина, 25, в Саратове.

Роман на мгновение замолчал, вероятно, пытаясь оценить расстояние и время на дорогу.

— Саратов, понял. Я в Кинеле сейчас. На поезде или машине это будет несколько часов. Если бы не подписка, я мог бы подъехать. А так… Алекс, если нужна помощь, я приеду, пофиг на все, а так, хотелось бы решить эту проблему на месте. И вообще, если получится, можешь приехать ко мне. Дом то наш еще стоит и ключи у меня есть, хоть я и числюсь еще в детдоме.

— Понял, все нормально. Я тебе позвоню, как что-то узнаю про себя и решу куда двигаться дальше. — согласился Александр. — Я пока пойду забирать свои вещи, а потом домой.

— Хорошо, тогда до встречи, Алекс. Кстати, это твой номер? — спросил Роман, заканчивая разговор.

— Нет, попросил на улице позвонить. Созвонимся еще, пока. — произнес Александр, прежде чем разорвать соединение. Поблагодарив мужчину, парень направился дальше, но одна мысль не давая ему покоя. Ветер продолжал играть с листьями, и шум города казался ему чем-то далеким и несущественным. "Почему я позвонил Роману? Чем он мне может помочь? Зачем позвонил?".

В их общении в Грани не было ничего особенного, что делало бы Романа его близким другом. Они обсуждали возможности, пытались разобраться в ситуации, делились пробовали различные способы получения силы и даже получили первые плоды, которые помогли им, будучи между жизнью и смертью. Возможно, это общее переживание и стало причиной звонка. В мире, где все остальные люди не могли понять, через что он прошел, Роман был единственным, кто мог это сделать. А возможно, он видел возможности для своего роста в его недюжинных познаниях в играх и кинематографе.

Также, возможно, это был крик о помощи. Находясь в такой запутанной ситуации, без документов, денег и четкого понимания своего Я, Александр, вероятно, искал опору. Роман, переживший нечто подобное, мог предложить ему совет или хотя бы утешение, что он не один.

С этими мыслями Александр продолжил свой путь к полицейскому участку, чувствуя, что ответ на его вопрос, возможно, лежит где-то на стыке всех этих причин. В любом случае, звонок был сделан, и теперь он знал, что у него есть еще одно место, где он мог быть в безопасности.

Александр продолжал свой путь по улицам Саратова, города с богатой историей и уникальной атмосферой. Наблюдая за мелькающими мимо зданиями, он не мог не заметить контраст между старыми, порой обветшалыми постройками советских времен и современной архитектурой, которая стремительно меняла городские пейзажи.

Особенно это было заметно в центральной части города, где рядом могут стоять старинные особняки, памятники архитектуры девятнадцатого века, с яркими фасадами и изысканными лепнинами, и ультрасовременные торговые центры из стекла и металла. Саратов был полон противоречий, но именно они придавали ему особый колорит и шарм.

Улицы были украшены рядами кленов и берез, чьи листья уже начали обращаться в золото и красно — знаки приближающейся осени. Воздух был пропитан запахами города: то здесь чувствовалась тонкая нотка свежеиспеченного хлеба из местной булочной, то там пробивался аромат шаурмы от небольшого киоска на углу.

Люди, спешащие по своим делам, создавали ощущение постоянного движения и жизни, которое так характерно для больших городов. Но в тоже время в Саратове всегда можно было найти тихий уголок у Волги, где река медленно текла, отражая в своих водах облака и небоскрёбы, предоставляя место для размышлений и отдыха.

Проходя мимо уличных музыкантов, небольших кафе с их уютными верандами, Александр время от времени спрашивал прохожих о пути к полицейскому участку. В ответ он получал дружелюбные указания, и вскоре, следуя этим направлениям, он оказался перед зданием полиции, неприметным, но внушающим уважение своей серьезностью и официальностью.

Это было солидное, серое строение, с большими окнами, за которыми можно было видеть суету офицеров и мелькание экранов компьютеров. На фасаде располагался государственный герб, а рядом с входом висел флаг. Вход был охраняем, и перед дверьми стояли люди, ожидая разговора с дежурным офицером.

Александр вошел внутрь, ощутив на себе взгляды полицейских. Помещение было большим и шумным: звон телефонов, разговоры и шаги создавали фон, на котором выделялись индивидуальные голоса с просьбами, жалобами или объяснениями. В воздухе витал тяжелый запах дезинфектора, смешанный с ароматом недавно заваренного кофе.

Он подошёл к стойке приема, где сидела женщина в