«Внимание! Вами получено умение «Маугли I уровня», вы долгое время находились в условиях дикой природы без одежды, без обуви и без инструментов, поэтому научились многому и обходиться малым. Свойства: Вы меньше подвержены перегреву, переохлаждению, окружающая обстановка доставляет вам меньший дискомфорт. Очки опыта: +100».

Нет, этот Демиург просто шутник какой-то, мать его так! Эти «больше-меньше» уже настолько достали, что хотелось выругаться в голос. Ни черта непонятно! Я как чувствовал обнаженными ступнями каждый камешек, так и продолжал чувствовать, как было зябко, когда на солнце нет-нет и наползало очередное облако, так все и оставалось, как выступал обильно пот, стоило только светилу, вновь освободится из туманного плена, так и продолжал. Нет, все же Пустоши в таком разрезе выглядят лучше. «Больше-меньше»… Пошли вы!

Внимательность увеличилась до трех, зоркость до двух, еще одну единицу получил к внутреннему магическому резерву, когда я закончил с поисками. Больше на вершине холма делать было нечего. Почти каждый камень ощупал и перевернул. Если игроки находили стартовый комплект в самом начале своего путешествия, и там вероятность колебалась даже не один к трем, а достигала целых 84 %, то, значит, он где-то поблизости и ждет меня. Хотя… можно ведь попасть и в те 16 % неудачников.

Надо смотреть со стороны озера. Скальные выступы, кусты. Много мест, где незадачливый путник мог найти смертельные приключения. И как бы ни повторить его судьбу.

Склон холма довольно крутой, поэтому опять приходилось очень осторожно, буквально обдумывая каждый следующий шаг, спускаться вниз к подножию. Постоянно осматривался на предмет опасности. Но ничего страшного, так же тихо, стрекотали кузнечики, орали птицы. Рядом с лесом разглядел несколько характерных оленьих силуэтов. Что заставило меня стать еще более осмотрительным, к тому же трофей местной фауны лежал в инвентаре — напорешься сейчас на змею, и если она ядовитая, то кусанет один раз, а дальше никакого респа. Сотрет тебя Демиург из своих цифровых баз и все.

Внизу сразу же наткнулся на родничок, который бил из-под холма образуя совсем крохотную лужу. Осторожно, чтобы не перебаломутить ее, и не поднять со дна грязь, улегся на живот и припал губами к источнику. Вода была ледяной, до ломоты зубов, и вкусной, какой же вкусной была эта вода. Амброзия! Будто ни разу в жизни не пил. А так и есть, в этой жизни я пил впервые.

В двух шагах от родника обнаружил заросли дикого лука. Нет, еще и на Пустоши — «песочницы, песочницы». Да там, чтобы найти воду и пищу надо постараться, а здесь умереть от жажды или голода — это надо быть безруким, безногим, но главное — безголовым. Лук — это здорово. Придумаю, как развести огонь, приправа к мясу змеи отличная.

Я не расслаблялся, выдергивая полезные растения, постоянно озирался, вертел головой. Но все равно, когда из высоких зарослей травы с глухим протяжным урчанием выпрыгнула зверюга, оказался не готовым.

Больше всего животное напоминала пустынную гиену из Пустошей. Такая же массивная башка, непомерно вытянутые мощные челюсти. Большие темные глаза, стоящие торчком уши-лопухи. Передние лапы смотрелись мощно, гипертрофированно, а вот задние подкачали. Такое ощущение, что атлет с усердием Джима Аякса[20] принялся за торс, плечи и руки, при этом напрочь забив на ноги. Довершала картину короткошерстая темно-коричневая шкура вдоль позвоночника в черных подпалинах.

Я развернулся и побежал вдоль холма. Зверь прыгнул, просчитав мою траекторию, а я, уловив момент, когда напружинились мышцы хищника, затормозил. Упал на спину, перекатился влево, вскочил, разворачиваясь, и с низкого старта, дополнительно, придавая себе ускорение руками, помчался вверх на холм.

Недовольный и чуть обиженный рык позади. Мол, так не честно!

К черту тебя!

К дьяволу!

Шкала выносливости стремительно убывала. Хороший был план по прокачке без вложения очков в характеристики, но теперь плевать, надо спасать свою шкуру, и поэтому «вызвать меню персонажа».

Даже усмехнулся, представив, как изумленная тварь, почти достигшая своей цели — вдруг видит, что выдохшаяся жертва обретает второе дыхание, и как спринтер исчезает в пыли. То-то!

Отпрыгнул вновь в сторону, когда уже почувствовал горячее дыхание гиены за спиной. Ну же, распределить! «Вы действительно желаете распределить характеристики. Да/Нет?».

Они что, издеваются?!

Да, да, да!

Хочу, вашу мать!

«Внимание! Вы слишком напуганы, ваше сердце вот-вот выскочит из груди, ваши поджилки трясутся! Такое важное и ответственное дело, как распределение характеристик требует полного внимания и сосредоточенности, поэтому в настоящий момент невозможно! Недостаточное значение характеристики силы духа! Попробуйте позже!»

Позже?!

Вы, мудаки, позже меня сожрут!

Схавают, схарчат!

Позже!

Вот ублюдки! Нигде, ни разу я не встречал подобного описания!

И сколько нам открытий чудных[21]….

Вот это подарок!

Вот это красота!

Я четко видел, что у меня не хватит очков действия, чтобы добежать до края обрыва. И сейчас, когда они фактически все потрачены, вступать в бой с этим хищником, против которого голышом у меня не было шансов… Что делать, то?! Что?!

Если развернуться и засветить камнем, то в итоге остатки выносливости сожрет это действие, не зря я отмечал, сколько и на что тратится. Сильные броски отнимали гораздо больше энергии, чем перемещение.

И вместе с этим пониманием, приходила и обреченность, но самый тяжкий грех — уныние!

А вот хрен вам!

Не сдамся! Ни за что!

Я вырывал, выгрызал этот шанс!

Чтобы сейчас погибнуть даже не от рук самой страшной твари во всех мирах — человека, а от какого-то чертового тупого гиено-шакала!

Не дождетесь!

Вновь длинный прыжок вправо!

Шкала уже в желтой зоне!

Краем глаза отметил, что тварь опять промахнувшись, по инерции прокатилась вперед, но споро, развернувшись, загребая землю мощными когтистыми лапами, отчего мелкие камешки и клочки травы полетели в разные стороны, вновь бросилась в погоню.

Подъем я преодолел, теперь бежал по широкой дуге, постоянно петляя, стараясь, чтобы массивные валуны мешали животному.

Выносливость стремительно приближалась к красной зоне!

Ну же! Ну!

Когда оставалось до края обрыва каких-то пару метров, очки действия замигали. Уже знакомая тяжесть навалилась, дыхание сперло в груди, а правый бок неистово закололо, будто в него раскаленный штырь воткнули, и теперь с палаческой невозмутимостью медленно проворачивали, причиняя, как можно больше боли.