в долгу… справимся сами…» — Сон качнул, и… наступило утро.

Ребят разбудил трубный голос Сергея:

— Подъём. На отдых становись! Завтрак наготове. Полдня на сочинение писем своим родным, наверно, забыли как водить ручкой, потом на почту в ближайший посёлок.

Юра и Дима как прилежные ученики сели за стол. Сергей подозвал Кузьмича:

— Вымани пришельца, он должен быть уверен в нашем отсутствии и действовать, не опасаясь слежки, тогда он обязательно оставит хотя бы маленькие следы.

Шофёр забрался в кузов и долго копался в своём ящике с инструментами, вылез с брезентовым мешком для проб, в нём позванивало что-то металлическое. Из кучи столярных отходов выбрал две дощечки и направился к промывочному жёлобу. Юра тут же закончил письмо и увязался за ним.

— Что будем мастерить?

— Ловушку-катапульту для любопытных. Учись, малец. Смотри в четыре глаза!

Егор укрепил на берегу маленькую катапульту и зарядил её камешком, привязал к ней и натянул вокруг жёлоба леску — всё это тщательно замаскировал. Закончив работу, стал пояснять:

— Мы теперь не простые старатели, а старатели-охотники. Представь, как варяг заинтересуется сепаратором, начнёт золотины выискивать, заденет леску — выстрел, камешек бульк — и утонул. Не найдёшь!

Подошёл Дима, засомневался:

— А он новый положит, и мы ничего не узнаем: был он здесь или нет.

— А мы камешек пометим маленькой зелёной точкой.

Когда охотники, устанавливавшие ловушку, вернулись, Сергей зачитал Кузьмичу послание Профессору:

«Уважаемый Доктор, как вы помните, меня в прошлом году свалил сильный приступ радикулита, вы сняли болевой синдром, но снова обострился хронический недуг — появились какие-то рассыпные боли, тело мёрзнет, словно находится в холодной воде. Сообщите, остаётся ли в силе ранее прописанное дешёвое лекарство.

С уважением Сергей».

Егор задрал шляпу на затылок.

— Витиевато, но понять можно: мы нашли золотоносную россыпь, а не клад и просим принять добычу под низкий процент.

— Я вижу, что ты с текстом согласен, значит, оправляем «до востребования».

— Замётано.

Заперли вагончик, Юре и Диме распорядились пустить зелёные ракеты — знак отъезда, напомнили, чтобы они почистили стволы ракетниц.

В посёлке ребята отправили письма своим родным, Сергей — Профессору на адрес конспиративной квартиры. Прикупили муки и овощей, квашеной капусты. Кузьмич сел за руль и зарычал:

— Не могу тер-рпеть! Хочу пр-р-оверить — клюнул нарушитель на приманку или упустил момент?

— Так покрестись, — посоветовал Сергей.

— С Богом!

Ребята, увидев родной вагончик, слетели с кузова, как птицы на спелую рябину. Замок цел. Бегом — вот деревянный сепаратор, катапульта.

— Кузьмич, она сработала! — вопил Юра. — В ней камешек без зелёной метки!

— Ну, заяц, ты достал, — умелец сжал кулак, — поймаю — ноги выдерну.

— Глянь, он аккуратный: и камешек, и леску вернул на место, поправил колышек, а пятнышко прошляпил, — торжествовал Дима. — Кузьмич, ты корифей!

Подошёл Сергей, разобрал ловушку, на миг задумался.

— Пускаем зелёную и белую ракеты — те, что указывают на возвращение — пусть запомнит, а красную оставим на отъезд.

— Хитро, — разгадал замысел Кузьмич.

Прошёл день. Ночь. На столе две свечи. Идёт совет.

Сергей категоричен:

— Нам чужой не нужен. Его надо отвадить.

Юра брезгливо сморщился.

— Михалыч, лучше убрать совсем.

— Ты прав. Что скажешь, Дима?

— Конечно, но как-нибудь, чтоб по закону.

— Я понял, хотя сказано невнятно. Кузьмич, у тебя какие мысли?

— Я этому проныре покажу. — От негодования закашлялся, охрип. — Придумаю подарок… И жив останется.

— Приятно слышать. Полностью согласен. — Но тут же опомнился: — Сильно не травмируй. Договорились! Теперь подумаем, кто к нам повадился.

Ребята не сомневались:

— С той стороны, китаец, он золото наметил мыть, а тут мы образовались — вот проверяет, останется ему хоть что-нибудь, когда уедем.

Сергей, приняв решение, встал.

— Трудимся спокойно, как только обнаружим его присутствие, линяем за гору, прячемся недалеко. Оттуда наблюдаем. Мнимый отъезд — зелёные ракеты. Надеюсь, у пришельца уже выработался рефлекс и этот знак воспримет правильно. Дима, ты сейчас к Баяну — объяснишь, что ожидаем нарушителя, пусть из закромов Родины достанет карабин, Кузьмич, ты к Василию, узнай срок окончания его наряда, но только невзначай, как ты умеешь, результаты жду до вечера.

Егор и Дима доложили:

— Нам повезло: Василий будет находиться на посту ещё две недели, Баян всё понял, поможет, кочует совсем близко.

Осталось подгонять судьбу, чтобы пришелец проявил себя быстрее, поэтому мыть золото не прекратили. Блики от оптики опять заметил Дима — настало время веселиться! Егор собрал товарищей в кружок.

— Я заложу «мины-сюрпризы» нажимного действия, поранят до крови без шума.

Сергей поверил и распорядился:

— Иди колдуй, но только незаметно. Юра, ты при мне, перебродим реку, походим по склону туда-сюда, глядишь — и отпугнём варяга туда, откуда он не увидит лагерь. Дима, моешь золото один.

Кузьмич выбрал несколько дощечек, пробил насквозь гвоздями, а выступающие острия заточил, как иглы.

Во второй половине дня приготовились к отъезду. Рядом с жёлобом и на всякий случай у вагончика установили «мины», засыпали песком. Походили, а в тех местах, где притаились острия, осторожно прижали подошвы сапог, ботинок, кед — не отличить от окружающих следов. Забрались в машину, пустили зелёные ракеты и скрылись за бугром.

Прошли сутки, а подлец не появлялся.

— Ну, заяц, ты меня достал! — негодовал Егор. — Поймаю — будешь прыгать на трёх ногах.

И всё же долгожданный день, когда возмездие неотвратимо, наступил. Но как медленно распрямляется пружина! Нарушитель не спеша, словно невесом, легко скользя по склону, спустился к берегу, перебродил реку, осторожно, высматривая катапульту, приблизился к жёлобу, поводил пальцем по дну, по-видимому, заметил золотину и поместил её в пакетик, на четвереньках покрутился на отвалах пустых пород, выпрямился и, о чём-то раздумывая, замер.

Охотники передавали бинокль из рук в руки.

— Ну давай, давай, не стой!

И незнакомец сел! Не торопясь достал из рюкзака коробку и начал есть, из пластмассовой бутылки попил коричневую жидкость.

— Кузьмич, дай мне, — дёргал за ремешок бинокля Юра.

— Погодь, одзынь! Не мельтеши.

Сергей припал к оптическому прицелу охотничьего карабина: «Всё же китаец… Без оружия».

Нарушитель покоя сделал шаг, и наблюдатели увидели, как он раскрыл от боли рот, взмахнул рукой, поднял ногу, пытаясь рассмотреть прокол, и, ничего не понимая, аккуратно отступил в сторону. Присел, снял кед, вывернул стопу и чем-то смазал, подождал и, припадая, поковылял к броду. Не доходя вагончика, в куче древесных отходов нашёл палку. С трудом преодолев реку, достал бинокль и огляделся — опасности не обнаружил и, щадя раненую ногу, переступая кое-как, направился на юг, к границе, в гору.

— Сработало, — орал Кузьмич, — поймаю, сдеру шкуру! жене на шапку!

Молодые кричали,