—Я верю,— тихо ответила Анна.— Просто переживала очень.

—Ладно, идем в мой номер, там поговорим.

В номере я усадил всю компанию на большой диван, достал из бара четыре бокала и початую бутылку «Tenuta di Bibbiano». Мои компаньоны и Анна молча наблюдали, как вино насыщенно рубинового цвета разливалась в длинные узкие стеклянные чаши. Я поочередно вручил всем бокалы и устроился напротив, с удобством расположившись в огромном мягком кресле.

—А теперь, Саня, расскажи всем нам, какого черта тебя понесло в этот глухой переулок, несмотря на то, что ты клятвенно обещал никуда не отходить от магазина? Мы тебя внимательно слушаем.

—Да, Санек, рассказывай, на хрена, ты нас всех в этот блудняк втащил?— поддержал меня Олег.— Тебе на себя наплевать? Понимаю. Но Миша же русским языком много раз говорил, в коллективе ты отвечаешь за всех, а все за тебя. Неужели это не ясно?

—Ясно,— буркнул бывший гопник, виновато отведя глаза.— Я сам не думал, что так получится. Стою, курю, тут эти три уголька подваливают. Что-то трещать возбужденно начинают, руками махать. Думал, может помощь какая нужна. Нам же с первого класса рассказывали, как негров в Америке буржуи угнетают. На политинформациях все уши прожужжали про Анжелу Девис, Нельсона Манделу, борцов с несправедливостью и апартеидом.

—И ты решил присоединиться к борьбе черных братьев против белых колонизаторов?— ухмыльнулся я.— Захотел стать новым Мартином Лютером Кингом и повести горячих угольков в бой за победу коммунизма?

—Нет,— угрюмо пробубнил Саша.— Я же говорю, думал, что помощь нужна.

—И чем бы ты им помог, дружище? Купил бы с десяток одноразовых шприцов? Угостил просроченным гамбургером? Или просто дал бы добрый совет, как добраться вплавь до социалистической Кубы?— продолжал издеваться я.— Объясни, о какой помощи могла идти речь?

—Будешь подкалывать, вообще ничего не расскажу,— насупился бывший гопник.— Я понимаю, что всех подвел. Самому тошно. Может, хватит меня доставать?

—Всё, молчу,— пообещал я.— Продолжай.

—Я с ними отошел. Зашел за угол, а они меня за рукав тянут «ком, ком». Так и затащили в этот тупичок. Я и спрашиваю, чего хотели. А этот, который с бородой говорит, «Гив ми мани». Я подумал, денег просит, нам же рассказывали, что они в Америке, голодают, наверно своим деткам еды купить хочет, бедолага. Мне не жалко. Достал бумажник, дал ему десятку. А бородатый нож вытащил, и визжать начал «мани».

Я ему: «Ты чего орешь? Я же тебе денег дал. Мало?». А он, паскуда, ножом начал махать. Пиджак мне двумя движениями располосовал. И опять визжит: «Фак ю, гив ми мани, ай кил ю». Знаешь, Миха, я всю жизнь на шмотках экономил, что попало носил. На дорогое денег не было. Только в последнее время зажил как человек, благодаря тебе. Сегодня первый свой американский костюм купил, сидел на мне как влитой. Я такие шмотки раньше только в журналах видел. Чувствовал себя на седьмом небе, радовался как пацан малолетний. А тут какая-то черная макака ножом его изрезала. У меня в глазах побелело. Дальше, как во сне всё помню. Отскочил от него, схватился за мусорный бак, метнул в бородатого. Хватанул железку, которая под рукой валялась и начал черножопых охаживать. Они даже прихренели малость. Бородатого я вырубил первым ударом, и второго дубасить начал. А третий бочком, бочком мимо меня, и смотался. А через минуту-другую вы подоспели. Потом ты знаешь.

Саша удрученно замолчал.

—Ты хоть понял, в чем твоя главная ошибка?— вкрадчиво поинтересовался я.

—Понял,— вздохнул бывший гопник.— Нельзя было отходить от магазина. Но я же помочь хотел….

—Благими намерениями выстлана дорога в ад, знаешь такое выражение?

—Знаю,— виновато опустил голову товарищ.— Больше такое не повториться, Миша, обещаю.

—Если бы ты, остался на месте, никаких проблем бы не было. Никто бы тебя там не тронул. В крайнем случае, мы бы сразу подключились и прогнали этих отмороженных ниггеров. Так нет, тебе надо было пойти за ними в глухой двор, и найти приключения на свою и наши задницы. Хорошо, что все обошлось. Никого вроде не убили и выпутались из этой херни с наименьшими потерями.

—Извини,— буркнул гопник, не поднимая глаз.

—Знаешь, Санек, мне вот тебе в рожу дать хотелось, за сегодняшние приключения,— доверительно сообщил я.— И Олегу тоже. А теперь даже не знаю, что с тобой таким делать. Ты просто катастрофа ходячая. Как магнит неприятности притягиваешь. Решим так: ты некоторое время будешь сидеть в номере. Одному никуда ни шагу. Только в сопровождении меня, Олега и Анны.

—Ладно,— вздохнул Саша.— Как скажешь.

—Всё выяснили, давайте расходиться,— я встал из кресла.— Сегодня денек напряженный и нервный выдался. Через пару часиков закажем ужин в номер, в ресторан ходить не будем, во избежание новых приключений. А сейчас выметайтесь, мне надо о многом подумать.

Я закрыл дверь за друзьями и секретарем. Неторопливо прошел к столу, взял уже наполовину пустую бутылку отборного итальянского кьянти и снова наполнил бокал. Пригубил и зажмурился, наслаждаясь сладким вишнево-сливовым вкусом с нотками гвоздики и корицы. По телу разлилось приятное тепло.

Уселся в огромное кресло, поставил бокал на журнальный столик, закрыл глаза, анализируя разговор с Рокволдом и таинственным Уолтером.

Итак, первый и самый главный вопрос: зачем я нужен нефтяному магнату, одному из самых богатых и могущественных людей в мире, его загадочному, и по уверению агента ФБР, очень опасному компаньону? Волков проще душить щенками. И меня гораздо легче ликвидировать сейчас, чтобы избавиться от проблем в будущем. Ответ очевиден: меня хотят использовать. А потом не исключено, уберут вместе с компаньонами. Как использовать? Тут можно только гадать. Хотя один ответ Рокволд озвучил. Он хочет моими руками, в ходе будущей приватизации, прибрать себе всю постсоветскую нефтянку. Ещё Уолтер туманно намекал, что с моей помощью они хотят реализовать несколько проектов. Черт, слишком мало информации для однозначного вывода. Но чуйка вопит: вывод верен, меня хотят использовать, а потом, возможно, устранить. Это всегда нужно держать в уме, и ни в коем случае не расслабляться. Удар в любой момент может прийти с самой неожиданной стороны.

Второй вопрос, как у Чернышевского в его знаменитой книге: Что делать? В текущей ситуации открыто противостоять самому богатому и могущественному человеку США и его компаньону — смерти подобно. Я был искренен, когда объяснял парням в ресторане, что нас в Америке могут легко уничтожить. Остается, только одно, некоторое время демонстрировать свою лояльность Рокволду и Уолтеру, не давать поводов для недовольства, выполнять их требования, при этом вести свою игру. Готовиться самому, выстраивать систему будущего противодействия, моделировать варианты ответного удара, такого чтобы одним махом смахнуть эти две фигуры с шахматной доски. Тут надо балансировать на тонкой грани, аккуратно демонстрировать характер, не давать окончательно сесть себе на шею, одновременно быть нужным и полезным.