– Я хотел бы поговорить с остальными двумя.

– Нет ничего проще. Кондратенко, разумеется, не уехал никуда, остался в Москве. Живет он в гостинице «Рэдиссон-Славянская». Что касается нашего генерального директора, то он подъедет в банк где-то часам к трем.

– Как его зовут?

– Меркурьев Олег Васильевич.

Я записал это имя.

– Спасибо, – поблагодарил я Александра Аркадьевича. – Он сможет зайти к нам в прокуратуру?

– Если это нужно…

– Разумеется, нужно.

– Конечно, он придет, – с заметным напряжением в голосе проговорил Горшенев.

Честно говоря, мне его тон не понравился.

– Если нужно, – заявил я, – я пришлю ему повестку. Это обязательно?

Он посмотрел на меня испуганно:

– Ну что вы. Конечно, нет.

И в эту минуту на его столе заговорил селектор, причем весьма приятным голоском молодой девицы:

– Александр Аркадьевич! Вам звонят из Московского уголовного розыска. Спрашивают господина Турецкого.

Горшенев снял трубку и передал ее мне.

– Мы нашли его, Саша, – услышал я голос Грязнова. – Некий Хащенко Алексей Алексеевич.

– Адрес?

– Не гони лошадей. Мы поедем туда вместе.

– Я собираюсь это сделать прямо сейчас.

– Не сомневаюсь, – ответил Грязнов. – Я уже на полпути к тебе. Звоню из машины.

– Это что – так серьезно?

Вопрос мой остался без ответа.

– Если ты там закончил, – распорядился Грязнов, – то можешь выходить к подъезду. Мы будем там через семь-восемь минут.

– Слушаюсь.

Перед тем как уйти, я вспомнил кое-что и попросил Горшенева:

– Передайте, пожалуйста, Меркурьеву, что, прежде чем собраться ко мне в прокуратуру, ему хорошо было бы позвонить и условиться со мной о времени. Боюсь, меня может не быть на месте.

– Хорошо, – кивнул Горшенев.

Судя по настроению Грязнова, я вполне могу задержаться. Что, интересно, он там надыбал?

Я спустился по лестнице и вышел на улицу.

Ждать мне пришлось недолго – Грязнов был точен.

После того как я пристроился на заднем сиденье около Грязнова, Слава хитро на меня посмотрел и спросил:

– Известно ли тебе такое имя – Алексей Хащенко?

– Нет.

– Я так и думал, – довольный, произнес Грязнов. – Что он там написал Горшеневу?

– Откуда ты знаешь, что он что-то там ему писал?

– Нет ничего проще. Ты звонил мне из Бета-банка, не так ли? Звонок был срочный, значит, послание пришло в банк: в ином случае ты бы позвонил мне из другого места. Логично?

– Пока да.

– Я и подумал, – продолжал Грязнов, – что ты пришел к Горшеневу, а он озадачил тебя каким-то необычным посланием, и ты сразу же бросился названивать мне, чтобы узнать, откуда был послан факс.

Я усмехнулся:

– Приятно видеть, что в МУРе еще не разучились думать. Все правильно.

– Так что это было за послание? – повторил Грязнов свой вопрос.

Я пересказал ему содержание присланной по факсу бумаги.

– Звучит по-идиотски, – заметил Грязнов.

– Ты думаешь?

– Уверен. Особенно если учесть личность того, кто послал эту бумагу.

– Кстати, – сказал я, – ты ничего не хочешь мне сообщить?

Грязнов расплылся в улыбке.

– Хащенко Алексей Алексеевич, – сказал он. – Прописан в той самой квартире, откуда был послан факс. Но я уверен, что он этого не делал.

– Что-то мне сложно следить за твоими мысленными процессами. Поясни, пожалуйста, – попросил я.

– Это отец его, – ответил Грязнов.

И замолчал. Чего он добивается? Чтобы я умолял его просветить меня?

– Дальше. – Я уже еле сдерживал себя.

– Сам Алексей Алексеевич Хащенко, – сказал Грязнов, – является средним, по нашим данным, бизнесменом. Все до мелочей мы узнать пока не успели, но нам известно, что он занимается сбытом финской бумаги. Но не он должен нас интересовать в первую очередь. Тем более что самого его в настоящий момент в Москве нет. Не далее как вчера он отправился в Хельсинки.

– Неплохо, – сдержанно похвалил я Грязнова. – И все это – за те несколько минут, что я ждал у Горшенева?

– Так точно! – шутливо козырнул мне Грязнов. – Кое-что мы умеем.

– Еще есть что? – спросил я, уверенный в том, что не ошибаюсь, – давно не видел Славу в таком радужном настроении.

Ему явно было что рассказать.

– Есть, – сказал он. – В свое время был такой Алексей Хащенко по кличке Хащ. Знатный был вор. Родом с Украины, но ошивался в столице – уже тогда.

– Отец?

– Он.

– Ты что, разговаривал с ним? Мало ли на свете бывает совпадений?

– В таких делах, Саша, совпадений не бывает, и ты хорошо это знаешь. Ну, конечно, мы навели справки. Он это, он. Сын и отец.

– Да как ты смог успеть все это узнать за такое время? – искренне удивился я.

– Саша! – торжественно произнес Грязнов. – Ты даже не представляешь, на что способна эта «Пантера», то бишь группа, которая создана чуть ли не специально для нашего с тобой удобства. Все, что мы просим, исполняется со скоростью необычайной. Такое ощущение, что на нас работают все компьютеры Москвы и ее окрестностей.

– Здорово!

– А ты думал. Так вот, этот Хащ…

– Ах, ну да, – спохватился я. – Сейчас ты мне скажешь, что проследил не только местонахождение искомого факса, но и добыл отпечатки пальцев, которые остались на черновике этого послания.

Грязнов вздохнул:

– Если бы. Впрочем, это даже лишнее. Это и ежу понятно.

– Как это?

– Очень просто. Мы знаем, что отец хозяина факса – тот самый Хащ, по которому плакала вся московская милиция семидесятых и восьмидесятых годов. Это совершенно точно. Сын в отъезде. А Хащ, чтоб ты знал, одно время довольно тесно общался с небезызвестным тебе Портновым.

– Хорошая новость, – сказал я.

– Теперь ты понимаешь, почему я так категоричен? – спросил Грязнов.

– Теперь понимаю. Ну что ж. Есть во всем этом какая-то сермяга. И куда мы сейчас едем?

– А мы уже почти приехали, – ответил мне Грязнов. – Два квартала осталось. Улица Малая Филевская.

– Вопрос можно?

– Давай.

– Мы его что – арестовывать едем?