…Стрелковые части деникинской армии были разбросаны по всему Екатеринославу. После дерзкого наскока кавалерии генерала Шкуро, который вышел в тыл 7-й Сводной дивизии РККА, оборонявшей город с востока, красные держались два дня, но были разбиты под Новомосковском, и части Добровольческой армии ворвались в Екатеринослав с двух сторон. Вернее, ворвалась только кавалерия, а вся Добровольческая армия входила в город медленно и настороженно.

Вначале прошли передовые части пехоты, затем по камням мостовой загрохотала колёсами своих трёхдюймовок артиллерия. Стройными рядами шли кавалерийские полки. Сотни генерала Шкуро, обеспечившие взятие города, теперь устроили себе что-то вроде парада победителей, щеголяя черными черкесками и белыми папахами. Эти щёголи не снимали свои папахи даже несмотря на жару. Хотя красоваться было не перед кем – жители Екатеринослава на улицах почти не появлялись. Город ещё не отошёл от боёв, которые шли целых три дня, ещё кое-где на окраинах дымились халупы, пострадавшие от артиллерийского обстрела. То здесь, то там валялись тела погибших при взятии города – и белых, и красных.

Штаб генерала Деникина расположился в районе железнодорожного вокзала. Там стоял бронепоезд, к которому было прицеплено несколько пассажирских вагонов класса «люкс», в которых Антон Иванович временно расположился с командирами некоторых частей. Сам генерал был равнодушен к комфорту, но положение командующего теперь уже не армией, а Вооружёнными Силами Юга России обязывало. И пока Деникин осматривал окрестности, подбирая подходящее здание под свой временный штаб, его порученцы понеслись на ближайший рынок закупить всё для торжественного обеда. Как ни странно, на рынке уже собирались местные торговки: как говорится, война войной, а обед – по распорядку.

В то же время на окраинах Екатеринослава ещё постреливали, поэтому эскадроны и сотни, войдя в город, не останавливаясь, пронеслись дальше, выискивая красноармейцев, не успевших отойти. Артиллеристы устанавливали орудия на набережной и ждали целеуказаний, но корабли Днепровской флотилии еле виднелись вдали, и достать их не было никакой возможности.

Тем временем в центре Екатеринослава у городской управы наблюдалось некое оживление. Рядом с крыльцом управы стояли белогвардейские офицеры. Все они были одеты как на парад, как будто не вышли из многочасового боя, а собрались на увеселительное мероприятие. Вот только форма на них была совершенно разная. И хотя погоны и трёхцветные шевроны указывали на принадлежность офицеров к Добровольческой армии, но создавалось впечатление, что этих армий было несколько.

Для офицерского полка генерала Корнилова была установлена особая форма чёрного цвета и чёрно-красная фуражка, казаки генерала Шкуро и части Донской армии, состоявшей в основном из казаков, имели свою форму, а офицеры марковских частей чаще всего носили чёрную гимнастерку с белым кантом на грудном разрезе, обшлагах рукавов и иногда на нагрудных клапанах карманов. Но, в отличие от чёрной формы корниловского полка, марковцы носили чёрно-белые фуражки – белая тулья и чёрный околыш. То есть в Добровольческой армии в начале 1919 года ещё не было какой-то единообразной формы одежды. Что как раз наглядно демонстрировала группа офицеров, собравшихся на Екатерининском проспекте у здания городской управы.

Двое были в обыкновенных, защитного цвета френчах, однако с корниловскими черными погонами и белым кантом. И ещё с чёрной нарукавной эмблемой ударного корниловского полка – череп с двумя скрещёнными мечами. Фуражки у них были с красной тульей и чёрными околышами. Один офицер носил форму Офицерского полка генерала Маркова – чёрную гимнастерку с белым кантом по нижнему шву воротника, чёрные бриджи с таким же кантом. Погоны были тоже чёрного цвета с белыми просветами. Фуражка этого офицера была с белой тульей, отороченной чёрным кантом, и чёрным бархатным околышем. Ещё двое офицеров были одеты в форму 2-го офицерского полка, названного именем генерала Дроздовского, – фуражку с красной тульей и белой выпушкой, белым околышем с двумя черными выпушками, малиновые погоны с белой и черной выпушками, черными просветами и жёлтой литерой «Д». Эту форму придумал, ещё будучи полковником, легендарный Михаил Дроздовский, хотя сам ходил в одном и том же поношенном френче, с потёртой Георгиевской лентой в петлице. И ещё один офицер был в белой гимнастерке и синих бриджах. Также на нём была надета офицерская фуражка с белой тульей и голубым околышем. Погоны со знаками различия штабс-капитана тоже были голубого цвета. Судя по форме, он был алексеевцем.

Но всех их перещеголял высокий генерал-майор в белой черкеске, красных галифе и чёрной кубанке. На груди у него красовался орден Святого Георгия, а в петлице алел орден Святого Владимира с мечами. Генерал заразительно смеялся и в этот момент напоминал мальчишку, который нарядился в форму своего отца.

– Господин генерал, а ведь Антон Иванович взгреет генерала Шкуро. Он без приказа взял Екатеринослав, – сквозь смех говорил один из офицеров, сняв свою малиновую фуражку и картинно отведя в сторону руку с сигаретой.

– Полно вам, штабс-капитан, победителей не судят. Если бы не Андрей Григорьевич, мы бы положили несколько сотен только на подступах. А тут – раз, и карты на стол, товарищи! – отозвался генерал.

– Да уж, Яша, тут ты прав. Если бы не прорвались к Верхнеднепровску, то нас бы покрошили матросики из своих орудий. И мосты удачно взяли, красные опомниться не успели, – поддержал генерала другой офицер в корниловской форме. – Но для чего мы тут все собрались, ваше высокопревосходительство?

Генерал-майор Слащёв, несколько дней назад выбивший из Крыма части Красной армии под командованием Дыбенко, прибыв в Екатеринослав, успел поучаствовать в боях за город. Но был контужен. К тому же он не залечил как следует полученное ранее тяжёлое ранение, поэтому, пока трое суток шли бои, он отлёживался в пригороде. Хотя отлёживался – это не про Слащёва. В его голове всегда кипели новые идеи. И, похоже, одну из них он намеревался реализовать прямо сейчас.

– Ты, братец, свой мундир привёл в порядок? Привёл. Вот господа тоже при полном параде. Спасибо, что выполнили мою просьбу. Просто Антон Иванович поддержал мою идею о создании единообразной формы именных полков, теперь все офицерские полки будут шить себе форму единого строя. У марковцев – своя, у дроздовцев – своя, у корниловцев – тоже соответственно. Надо, чтобы наши части не только красиво брали города и били эту красную сволочь, но и красиво в эти города входили. Не так, как эти голодранцы, в лаптях и онучах. Хватит! Эпоха ледяных походов прошла. Мы, братцы, скоро в Москву входить будем. Надо соответствовать!

В это время к управе подскакал всадник в чёрной черкеске и белой папахе. Заметив его издалека, полковник заметил:

– Вот, кстати, ещё один образчик эстетики – казачков генерала Шкуро видно сразу.

– Как говорят местные хохлы, видно пана по халяве, – ответил тут же другой офицер в чёрном френче. – Вы, господин Слащёв, сами эстет ещё тот.

Но генерал не успел ответить, так как всадник осадил коня и, не слезая, отдал честь.

– Ваш высокобродь, разрешите доложить. Там наши казачки пыймали каких-то офицеров, ехали на махновской тачанке, при них пулемёт. Гутарять, шо с плена сбёгли.