– Дело всей его жизни?

– Вот-вот.

– А у вируса есть стратегия?

– Скоро будет.

Они спустились в метро, получив заряд ледяного воздуха в лицо, сели в поезд и некоторое время молчали.

– Арди прав: тебе здесь оставаться небезопасно. А теперь мы почти уверены, что заказал тебя не Грасьен.

– Ничто не говорит о том, что тебя тоже нет в списке какого-нибудь hit man[12]. В таких условиях я остаюсь.

– Не забывай, я тысячу лет прослужила в полиции.

– Я останусь, пока все не станет более понятно. End of story[13].

– А твоя работа в казино?

– Мы с боссом хорошо ладим. Он поймет.

– Но я же раз сто пятьдесят видела в американских фильмах, как парни в один прекрасный день теряют работу и уходят, поджав хвост и держа в руках коробку с вещами.

– Какой еще хвост? Я тебе не Марсупилами[14].

– Забудь. И помолчи. Мне нужно подумать.

– You’re fucking kidding me?[15] Не только у тебя есть мозги.

– ОК! ОК! Давай вместе помолчим и подумаем.

На Страсбур-Сен-Дени они снова оказались во власти снега. Прибавив шагу, добрались до улицы Эшикье.

– В Вегасе тебе было бы лучше, – ворчала Лола, отряхиваясь на лестнице.

– Да, климат там теплее, это правда. И даже Эйфелева башня есть.

– Ну, вот видишь!

– Только не начинай снова!

– Интуиция подсказывает мне, что это дело так просто не уладится…

– Приедет один мой друг из Вегаса. Он нам поможет.

– Ты говоришь о нем как о Санта-Клаусе. Только это вряд ли меня успокоит.

– Джейк очень сильный. Он играл в футбольной команде у себя в университете, в Нью-Йорке. Однажды ночью один тип решил нас ограбить. Джейк ему морду набил. У него очень хорошая реакция, он хладнокровный. К тому же отличный стрелок.

– Ага. А пулю зубами поймать может?

– Лола, ты ни на тойоту не изменилась.

– И ты тоже. Вообще-то говорят “ни на йоту”. А японцев трогать не надо, ладно?

Едва войдя в квартиру, Ингрид отыскала в словаре слово “йота”, улыбнулась с философским видом и пошла заваривать чай. Лола наблюдала за ней, вспоминая свой короткий разговор с Саша. Он попросил ее связаться с Берленом. Ничего у нее не вышло, но это не значит, что нужно все бросить. Она позвонила Клеманти и рассказала о своем неприятном приключении с бывшим шпионом.

– Лола, я вас предупреждал. Хотите подать заявление в полицию?

– Это ни к чему. Мне бы лучше разобраться, почему Берлен так себя повел…

– Думаю, тут и разбираться не в чем. Странности поставили крест на его карьере, и из-за этого он сделался еще более странным. Порочный круг.

– Этот тип что-то знает.

– Даже не знаю, что сказать. Впрочем, не исключено…

– Что?

– Я несколько раз видел Берлена и Марса в компании некоего Сенешаля. Марс, представляя мне их, говорил, что это два его лучших друга.

Сенешаль. Тот самый человек с совиными глазами на видео Бьянко. Суперпрофессионал-политтехнолог, который реанимировал имидж президента Бореля.

– В своих кругах он знаменитость, – продолжал Клеманти. – Так Марс мне его расписывал! Специалист по связям с общественностью. Бывший рекламщик.

– Нет никаких гарантий, что он захочет со мной общаться по поводу Берлена или Марса.

– И все же попытайтесь. Вы быстро поймете, что к чему.

Лола поблагодарила его и распрощалась. Берлен и Сенешаль, лучшие друзья Марса. Если второй окажется таким же сговорчивым, как первый, надеяться не на что. Тем не менее она позвонила Арману Бьянко. Он подтвердил, что лично знаком с Жильдасом Сенешалем. Старому гуру уже перевалило за семьдесят. Он отошел от дел и жил в своей великолепной парижской квартире.

– Значит, у него теперь есть свободное время. Могу позвонить ему и попросить встретиться с тобой. Что скажешь?

Она засомневалась. Чем этот профессиональный болтун может быть ей полезен? Но версий – кот наплакал. И она согласилась.

– Сейчас же этим займусь, Лола.

– Что бы я без тебя делала?

Она повесила трубку и повернулась к Ингрид, у которой был какой-то странный вид.

– Что случилось?

– Я ведь говорила тебе о Джейке…

– О человеке, умеющем ловить зубами пули. И что же?

– На самом деле он больше чем друг. Джейк – журналист. Он собирал материал о шоу-герлз для “Нью-Йоркера”. Так мы и познакомились. Он мне по-настоящему дорог.

В глазах у нее светилась улыбка. Значит, она говорила то, что думала.

– Джейк – мужчина, на которого я могу положиться.

Лола несколько секунд помолчала, рассматривая гигантский пазл.

Ингрид подавила зевок.

– Well, нужно найти гостиницу где-нибудь поблизости.

– И речи быть не может! По моему приказу диван у меня превращается в кровать.

– Отличная идея. Буду ночевать здесь, пока не приедет Джейк. Пусть сам выберет гостиницу. Он привязчив в этом вопросе.

– Ты хочешь сказать – придирчив?

– Уже даже не знаю, что хочу сказать. Разница во времени меня отрубила.

Лола подумала: как она столько времени жила без французского языка в аранжировке Ингрид Дизель?

24 января, четверг

Бьянко оказался умелым посредником, и Лоле была назначена встреча. Серый цвет неба размывался, снег таял, Ингрид сменила свой бразильский наряд на “более сдержанный”: розовая тирольская шапочка, куртка из искусственного меха, облегающие брюки цвета хаки, высокие мартинсы.

Верховный жрец политических технологий жил на улице Артуа. Светлый мрамор и красный ковер на лестнице, одна квартира на этаже – высший класс. Им открыл мужчина в облаке аромата жареных лисичек, весь в черном, включая фартук, – судя по всему, мажордом. Лет пятидесяти, крепкий, с короткими седыми волосами и квадратной челюстью. Устало опущенные уголки рта, выцветшие глаза, полные невеселых воспоминаний.