— Ну и хулиганка же вы! — почти благожелательно сказал он, и, как ни странно, она рассмеялась.

— Не переходите на личности, — проговорила она, и ее губы расползлись в улыбке. Но тут Сабина заметила, что Йорк пристально смотрит на ее губы, и по непонятной причине сердце ее бешено заколотилось. — В любом случае, — поспешно продолжила она, — сказанное мною не страшнее того, что я недостойна дышать одним воздухом с вашей бабушкой.

— А! — вспомнил теперь он. — Неужели я должен просить прощения за то, что забочусь о покое уважаемой леди, которая так много для меня значит и к тому же серьезно больна? — мягко спросил он.

О Господи — это его обаяние! Сабина почувствовала, как у нее слабеют колени. Что делать? Она улыбнулась.

— Я прощу, — сказала она, забывая все прежние обиды.

Сабина снова перехватила его взгляд, скользнувший по ее улыбающимся губам. Он подался вперед — и она инстинктивно поняла, что сейчас он ее поцелует. У нее было время отвернуться.

Но она не отвернулась. Не смогла. Он ее словно загипнотизировал. Он был так близко — держал ее за плечи. Улыбка сползла с ее губ. Его лицо тоже было серьезным и напряженным.

Это будет легкий, короткий поцелуй, думала Сабина. В знак примирения. Что-то вроде: «Простите за нанесенную обиду». Сначала так оно и было. Сабина почувствовала легкое прикосновение его губ — сначала. А потом сердце ее бешено забилось, когда сильные мужские руки обхватили ее и Йорк прижал ее — нисколько не сопротивлявшуюся — к себе. Он медленно целовал ее, и, даже не понимая, что делает, она обвила его руками.

Когда он оторвался от нее, Сабина с трудом пришла в себя. Она смотрела в теплые темные глаза Йорка, чувствуя, что раскраснелась под его взглядом, устремленным в ее поднятое к нему лицо. Но вот он внезапно резко отстранил ее от себя — и она осталась одна.

Сабина тупо глядела на дверь, в которую он вышел. О Боже! Она была оглушена. Что он с ней сделал? Безо всяких усилий пробудил ее чувства. Покорил ее! Не испугал, не встревожил, нет, не оскорбил ее — такую, как он, наверное, догадывался, разборчивую. Нет. Просто покорил.

Йорк целовал ее и раньше — перед бабушкой и ради бабушки. Но этот поцелуй, на который она еще и ответила, был только их поцелуем. О Боже!

Сабина отвернулась от двери. Нет-нет, это просто поцелуй. Думай о чем-нибудь другом, ну же, приказала она себе. Она побрела к кровати, только сейчас заметив, что постель уже приготовлена. Значит, Хейзел позаботилась, пока она ездила по магазинам.

Подумав про магазины, Сабина вспомнила и о вещах, которые там купила. Особого желания раскладывать их по ящикам комода не было, но ведь надо… Она начала было этим заниматься, как вдруг услышала в соседней комнате какой-то шум. Прислушалась. Это была, Сабина знала, комната Йорка. Конечно, вполне естественно, что миссис Ферфакс отвела ей комнату, где она должна чувствовать себя уютно и спокойно, — вблизи от человека, которого «любит».

Только теперь Сабина осмотрелась. В комнате были еще две двери, кроме той, которая вела в коридор. В одной торчал ключ. Во второй двери его не было.

Прежде всего Сабина подошла к двери без ключа. И за ней обнаружила ванную, где было все, что могло ей понадобиться, в том числе новая, нераспечатанная зубная щетка и свежий белый махровый халат.

Потом вернулась в спальню и устремила взгляд на дверь, которая могла вести только в спальню Йорка.

Сабина прислушалась, но больше ничего не услышала. Впрочем, после того поцелуя у нее пока не было желания видеть Йорка. Но если бы она захотела, то могла бы это сделать — стоило только подойти к двери и дернуть за ручку, чтобы проверить, не заперта ли она. Сабине, однако, требовалось время. Зачем — она сама не знала. Ее целовали и раньше, причем, сказала она себе, с гораздо большей страстью. Так почему же безобидный — пусть и не краткий — поцелуй Йорка так ее взволновал?

Хватит, приказала она себе, внезапно осознав, что ни о чем, кроме объятий Йорка, и думать не может. Злясь на саму себя, Сабина быстро подошла к той двери. И — замерла.

Чуть дыша, опасаясь произвести шум, который могли бы услышать за дверью, Сабина протянула руку к ключу? взялась за него и тихонько попробовала повернуть влево, но это ей не удалось. Значит, замок уже закрыт.

Прекрасно! Сабина отошла от двери. Бабушка Йорка отдыхает, его мать помогает Хейзел, сам Йорк — в своей комнате, за дверью, хотя Сабина не слышала оттуда больше ни звука. Ей, решила она, пока нет никакой надобности выходить из отведенной для нее комнаты. И она пошла принять ванну.

Сабина не очень торопилась присоединиться к семейному ужину. Снова облачившись в свой костюм и распустив по плечам черные блестящие волосы, она разглядывала себя в зеркале. Как ни странно, но до этого поцелуя ее мало беспокоило, что к ужину придется надеть костюм, в котором она была весь день. Теперь же костюм ей казался ужасно неподходящим. О, черт бы побрал этот поцелуй!

Наверняка Йорк уже забыл о нем. Огромным усилием воли Сабина заставила себя не думать о поцелуе и сосредоточилась на том, что приближается вечер, который надо как-то выдержать.

Сабина надеялась, что поскольку миссис Ферфакс еще слаба после операции, то спать ляжет раньше и, следовательно, недолго просидит за ужином. Но кроме бабушки Йорка за столом будут и его родители… Сабине совсем не хотелось беседовать с ними допоздна — кто знает, что придется выдумывать.

Она горько сожалела о своих словах: «…с огромным удовольствием останусь», — которыми ответила на приглашение миссис Ферфакс. Во всем виноват Йорк. Он не имел права втягивать ее в это. Или, может быть, она не должна была позволять ему втягивать ее… А возможно, его уверенность в том, что она откажется, заставила ее принять это приглашение.

Мысли Сабины снова вернулись к поцелую, и, отгоняя их, она вдруг осознала, что ведь и Йорк будет на ужине. А поскольку как раз бабушку Йорка они пытались оградить от потрясения — она бы, вероятно, не перенесла известия, что ее внук Род Лейси украл ее любимое кольцо и подарил своей подружке, — то Йорк, без сомнения, не допустит, чтобы Фиби Ферфакс что-либо узнала.

Так же и его родители… Хотя… Неожиданно Сабина подумала, что нет никаких причин, почему родителям Йорка не следует знать правду. Сабина была полностью согласна с тем, что лучше бы миссис Ферфакс при ее плохом здоровье и дальше принимала «помолвку» за чистую монету. Но вот родителям Йорка вполне можно все открыть…

Какой-то звук из соседней комнаты заставил Сабину вздрогнуть. Она взглянула на часы — было без пяти семь. Сабина услышала, как закрывается соседняя дверь. Она продолжала стоять и слушать, когда кто-то подошел к ее двери и постучал. Конечно, это мог быть только Йорк.

Она почувствовала спазмы в животе от одной только мысли о новой встрече с ним. О Господи! И все потому, что он ее обнимал?

Дольше не выдержав, Сабина подошла к двери.

— А, добрый вечер, — с деланной небрежностью бросила она, увидев в дверях Йорка — высокого, темноволосого и обезоруживающе красивого.