– Да брось ты. С чего это ему придет в голову подозревать нас в убийстве?

– А кто сказал, что было убийство? – спросила я, придав лицу наигранное равнодушие. – Вдруг он сам так?

– Ну да! Ударился, упал, расшибся насмерть, и при этом море крови – чушь! Ты вслух говоришь одно, а думаешь по-другому, – обвинила меня в двуличии Алина. – Я ни на йоту не сомневаюсь – Иванова убили! Так же как и Бабенко. Почерк один!

По правде сказать, общее в гибели двух мужчин было одно – их не застрелили и не повесили.

– Позволь, но в причастности к гибели Бабенко мы подозревали Кудрявцева, – напомнила я. – Вроде бы тот на Павла Алексеевича зуб имел. Но Иван Петрович на момент смерти Иванова уже сам был мертв. Следовательно, ни о каком почерке не может быть и речи.

– Да почему? Просто Бабенко столкнул не Кудрявцев, а кто-то другой, – легко возразила мне Алина. – Мало ли кому мог перейти дорогу Бабенко?

– И как ты этого человека будешь искать?

– А чего его искать? Если жертвы из одного города, то убийца оттуда же! Я так думаю, – сделала она оговорку. – В принципе составить на каждого из наших земляков досье – раз плюнуть. Тем более что круг подозреваемых на двух человек уже сузился.

– Ты имеешь в виду Кудрявцева и Иванова?

– Ну разумеется. Я даже могу объяснить, почему с Кудрявцевым случился сердечный приступ.

– И почему?

– Он разволновался, думая, что многие знают о его конфликте с Бабенко, и потому в убийстве заподозрят, прежде всего, его, Ивана Петровича.

– Занятно, – пробормотала я. – Но никакого следствия не было. Никому и в голову не пришло, что Бабенко намерено столкнули.

– И что с того, что следствия не было? Все равно за спиной Кудрявцева шушукались. – Не придумывай, мы случайно подслушали разговор Хрящева и Иванова. Кудрявцева там не было.

– Мы его не видели, но это не значит, что его там не могло быть.

– Солидный человек по кустам лазит? – хмыкнула я.

– Мы же лазим, – пожала плечами Алина. – Но даже если его и не было в кустах, он мог переволноваться от одной мысли, что подозрение падет на него.

– Допустим, Кудрявцев сам себя убил своей же мнительностью. Кто же, по-твоему, столкнул Бабенко? На кого пал твой жребий? – с ехидной улыбкой спросила я, про себя думая: «В то время, когда мне снились кошмары с мертвым Ивановым, Алина перебирала возможные варианты».

– Пока не знаю. Намереваюсь сегодня наконец-то поговорить с Хрящевым, узнать, в чем суть конфликта между Кудрявцевым и Бабенко, и вообще каким человеком был этот Бабенко. Фамилия у него какая-то скользкая, созвучная со словом «бабник». Да и сам он был чересчур ухоженный, что ли. Что-то мне подсказывает, что лет десять назад он пользовался бешеным успехом у представительниц слабого пола. Так я останусь?

– Нет, Алина. На экскурсию мы все-таки едем. Я с двумя детьми одна ехать не хочу. Море, скалы, скользкие спуски – боюсь. Успеешь переговорить с Хрящевым до поездки – хорошо. Нет – отложим разговор на вечер. И даже не уговаривай, оставить тебя в отеле. Санька от экскурсии не откажется, а с двумя головорезами я не поеду.

Алина была недовольна моим решением. Она надула губы, но возразить не рискнула.

– Нам пора, – поторопила я ее с пляжа. – Надо одеться, детей разбудить и успеть позавтракать. Все, пока! Не вздумай улизнуть, – предостерегла я подругу.

Встретились мы вновь в ресторане за завтраком. Алина проявила невиданную доселе прыть: за пятнадцать минут успела растолкать Саньку и собрать его на экскурсию. Правда, по поводу своего внешнего вида она особенно не напрягалась: блузу переодевать не стала, комплект дополнила легкими брюками и удобными для пеших прогулок сандалиями.

Когда я вошла в ресторан, она уже сидела с чашкой кофе. Я помахала ей с порога. Она вяло ответила.

– Ждешь Хрящева? – спросила я, присаживаясь.

– Жду.

– После вчерашних плясок он вряд ли так рано проснется, – усомнилась я в том, что мы успеем до отъезда с ним переговорить.

– Лишь бы проснулся, – совершенно некстати брякнула Алина. Столкнувшись с моим недовольным взглядом, она поторопилась сказать: – Это я так, к слову. Разумеется, он проснется. Куда он денется! Да вот же он!

У меня камень с души свалился. В ресторан с изрядно помятым лицом входил Хрящев. Первым делом он направился к аппаратам, охлаждающим напитки. Не отходя от них, он выпил пару стаканов фанты, облегченно вздохнул и лишь затем неторопливо пошел вдоль столов с закусками. По всему, есть ему не хотелось. С тарелкой, на которой лежал кусочек сыра и две оливки, он сел за соседний столик.

– Доброе утро, Кузьма Николаевич, – поздоровалась с ним Алина.

Хрящев медленно повернул в нашу сторону голову.

– Простите, мы разве знакомы? – нахмурился он, пытаясь вспомнить, где мы встречались раньше.

Алина, снисходительно улыбаясь, покачала головой, мол, стыдно забывать своих знакомых.

Хрящев, мучимый угрызениями совести, на всякий случай покаялся:

– Простите, не признал. Мне с утра что-то нездоровится.

Его взгляд опять вернулся к тарелке. Поддерживать с нами разговор он и не собирался, а время поджимало: через пятнадцать минут мы должны были быть в холле отеля.

– Столько в этом отеле знакомых лиц, – начала Алина. – А вы меня не помните, да?

– Ну почему? – смутился Хрящев.

– А вот я вас прекрасно помню! – ошеломила его Алина.

– Правда? – спросил, краснея, Хрящев.

– Мы как-то с вами сталкивались в одной компании, – соврала Алина.

– Что-то припоминаю, – закивал Хрящев. – Ну конечно. Как я мог забыть такую женщину? – наигранно оживился он. – Простите…

– Алина, можно просто Алина.

– Да, конечно! – Неожиданно взгляд его прояснился. – Мы же летели в одном самолете!

«Наконец-то вспомнил!» – порадовалась я за всех нас.

– Да-да, но не только. Я тоже не сразу вас узнала, а потом не решалась к вам подойти, – играя свою роль, призналась Алина. – А еще я очень удивилась, увидев среди отдыхающих Ивана Петровича Кудрявцева. Он ведь был лет пятнадцать назад мэром нашего города, не правда ли?

– Был, – удрученно вздохнул Хрящев. – Вы ведь знаете, что с ним случилось?

– Да, такая нелепая смерть. А этот товарищ, который на камне поскользнулся… Тоже такое знакомое лицо. Бабенко Павел Алексеевич…

– Он был главным редактором городской вечерней газеты, но тоже очень давно.

– Точно! Как я могла забыть? – для убедительности Алина даже хлопнула себя ладонью по лбу. – Тогда еще по городу слухи ходили… – она затянула паузу, предоставив возможность Хрящеву продолжить ее мысль. Но тот молчал. – Ну как же! Говорили, будто бы Бабенко весьма насолил Кудрявцеву тем, что… – Алина изо всех сил подталкивала Хрящева к откровенности, но он, напыжившись, молчал, делая вид, будто не понимает, о чем идет речь. – Ну напомните, Кузьма Николаевич, что произошло между Бабенко и Кудрявцевым? Весь город тогда обсуждал эту историю.