– Действительно, красота! – выдохнула Алина.

Ее поддержал Ярцев:

– Мне говорили, но я не верил, что такое возможно.

– У меня к вам огромная просьба, – отвлекая наше внимание от дивной красоты, Поль вспомнил о прозе жизни, – не мусорите на острове, не оставляйте бумажек, банок, не разбрасывайте окурков. И упаси вас бог царапать на камнях свои имена. Я слышал русские очень любят таким образом себя увековечивать. Пусть природа останется не тронутой как сто, тысячу, десять тысяч лет назад, хотя бы визуально.

Когда пришло время сходить на берег, Коровин вдруг передумал осматривать остров.

– Что-то меня разморило, – признался он, позевывая на всю ширину рта.

«Немудрено, – подумала я, принюхиваясь к алкогольным ароматам, исходящим от Коровина. – Надо же было додуматься пить горячительные напитки на жаре? А давление? Лицо красное, отечное. Может и правда, ему лучше здесь в тенечке полежать?»

– А как же поездка на волах? – попытался заинтересовать Николая Павловича Поль.

– У русских есть такая пословица: «Баба с возу – кобыле легче». Я тут на бережку посижу. Журнальчик почитаю. Девушка, – обратился он к Зое Александровой, которая стояла рядом и обмахивалась журналом, словно веером, – вы мне дадите журнал почитать?

Зоя пожала плечами и молча протянула Коровину журнал.

– Ладно, – сдался Поль. – Только вы уж, если решили остаться, сами никуда не уходите. Нас не будет около двух часов. Потом мы сразу возвращаемся обратно. Все, время, время, – поторопил всех Поль. – Дамы и господа, продвигаемся к повозкам.

Мы действительно пересели на повозку, запряженную двумя симпатичными бычками. Что интересно, сзади к повозке была прибита дощечка с номерным знаком – совсем как на автомобиле.

Ехали со скоростью десять километров в час. Достопримечательности осматривали прямо с повозки. Естественно, в столицу острова, Ла-Пасс, мы тоже въехали на волах. Впрочем, на чем мы еще должны были въехать в креольскую деревеньку, сохранившуюся с далеких времен первых поселенцев?

– Обратите внимание, этим постройкам, – Поль указал на стоящие в ряд старые деревянные домики, – двести лет. А это здание прошлого века – самая крупная гостиница на острове, «Ла-Диг Лодж». Она построена с учетом местного колорита и потому очень хорошо вписалась в существующий ансамбль. В ней даже есть собственный дайв-центр.

– Удивили! В Турции и Египте в каждом отеле свой дайв-центр, – хмыкнул Санька. – Деревня она и есть деревня!

Санька не имел на уме ничего плохого, но его слова, похоже, обидели Поля.

– Как можно сравнить Сейшельские острова с Турцией или Египтом? А райское местечко обозвать деревней? – пробурчал он, а потом сердито позвал к воловьим повозкам: – Поехали дальше. На обратном пути мы посетим бухту Сурс-д’Аржан и мыс Тюрси. Лучшего места, чтобы сфотографироваться, вы не найдете. Даже в Турции.

Остров впечатлял. Мы столько отщелкали снимков, что использовал всю карту памяти.

Дети были от экскурсии в восторге. Однако не обошлось и без «минусов». Во-первых, повозку трясло. Во-вторых, в повозке не было кондиционера, а день выдался чрезвычайно жарким. Тент, натянутый над головами, спасал мало. Все сидели красные, как раки. Несколько раз я мысленно позавидовала Коровину. Лучше бы и я осталась на берегу: позагорала, искупалась.

Наклонившись к Алине, я высказала свои мысли вслух:

– Сейчас бы в воду.

Меня услышал Поль.

– У вас будет такая возможность. Можно, конечно, и в море искупаться, но мне кажется, что с берега все же удобнее входить в воду. Да и вода теплее.

Что касается температуры воды, то я сейчас совсем не возражала бы против того, чтобы в море плавали льдинки, настолько я перегрелась в повозке.

По конец экскурсии Поль показал нам несколько отелей, в которых туристы ведут весьма уединенный образ жизни: бунгало-хижины, отсутствие увеселительных заведений, в некоторых нет даже электричества и никаких крупных супермаркетов в округе.

– Скучно же! – выразила свою точку зрения Лена Алексеева.

– Ничего подобного! – возразил ей Поль. – Полное единение с природой не бывает скучным. Люди, прислушиваясь к природе, прислушиваются к своему «я», начинают себя понимать, думать иначе. Вернувшись в мегаполис, они по-другому воспринимают жизнь как таковую: перестают ненавидеть друг друга, у них возникает необходимость любить свое окружение.

– Ничего не понял, – признался Санька, с подозрением присматриваясь к Полю. – Вот что он сейчас такое загнул?

– Что? А то, что если ты месячишко проведешь на необитаемом острове, вернувшись домой, полюбишь электрочайник как родного дядю, – пошутила Аня. – И учителя тебе станут родные-преродные, и Толик Сидоров тоже станет роднее брата, – Анюту назвала имя мальчика, с которым у Саньки складывалось отнюдь не дружеское отношение. Несколько раз у них даже до драки доходило.

Катерок наш покачивался на волнах. Итальянцев еще не было. Николай Павлович Коровин в брюках и рубашке лежал в тени молодой пальмы. Все тело в тени не поместилось – ноги, обутые в сандалии торчали на солнце. Голова тоже. Чтобы не получить солнечный удар, Николай Павлович накрыл голову раскрытым журналом. Не знаю, насколько журнал спасал его от жары.

Поза, в которой лежал Коровин, мне сразу не понравилась. Тело вытянуто по струнке, руки сложены на груди – в такой позе только в гроб класть.

Оказалось, Алина думала так же. Она даже повторила слова, мысленно мной сказанные: – Словно покойник в гробу лежит.

– Типун тебе на язык, – ответила я.

– Да ты посмотри! – она бесцеремонно подошла к Коровину и приподняла с его лица журнал.

Солнечный луч коснулся век Николая Павловича. Он открыл глаза и испуганно вскрикнул:

– А! Что? Где я? – немного придя в себя, он сообразил, как здесь оказался. – А что, экскурсия уже закончилась? Мы уплываем?

– Да, скоро, только народ искупается, – сообщила ему Алина.

– Очень хорошо, тогда я еще вздремну, – Николай Павлович выхватил из рук Алины журнал и вновь соорудил над своим лицом шалаш. Но что-то его беспокоило. Он немного поерзал, потом, не снимая с лица журнала, стал рыться рукой в песке, извлек из него флягу-ребро и поднес ее ко рту. Через секунду из-под глянцевых страниц доносился монотонный храп.

– Я тут свою сумочку положу? – спросила у спящего Коровина Алексеева.

Николай Павлович ничего не ответил. Лена положила рядом с ним сумку и стала стягивать с себя лишнюю одежду, чтобы зайти в воду. Рядом с ней бросил свою спортивную сумку, рубашку и шорты Ярцев. Зоя Александрова посмотрела вокруг и так же доверила свои вещи спящему Коровину. Ее примеру последовал Коломиец. Поддавшись стадному чувству, Саня и Аня, не задумываясь, разделись здесь же.

Мы с Алиной, решили не шокировать своими ссадинами и царапинами окружающих, и потому отошли в сторону, под другую пальму.