руки, и исподлобья наблюдал за ними. Суженные его глаза только что молнии не метали.

— Преподавателю Огненной магии тут есть над чем поработать, — скучным голосом заметила ректор со своего места.

— Уж не сомневайтесь, поработаем! — сквозь зубы пообещал Криспин.

Ой, что будет на следующем уроке! И ведь честно же пыталась огонь вызвать, всё без толку, а свои Зеленые чары даже звать не пришлось — просто взяли и защитили…

— Зато как изящно получилось! — глубокомысленно оценил староста. — И миленько до крайности. Цветочки…

— Ты еще!.. — вызверился на Артура Криспин, и лесовичка поскорее удрала под крыло соседки. Амариллис, по своему обыкновению, с ходу ее отчитала (почему Мира вечно забывает, что и она и бедняга-преподаватель ей постоянно вдалбливают?!), но потом с раздраженно-насмешливым вздохом все-таки похлопала подругу по вспотевшей бедовой головушке и позволила укрыться, опозоренной, за своей прямой надежной спиной. К окончанию воспитательной беседы по залу пошло какое-то оживление: студенты привставали, обмениваясь возбужденными репликами.

— Что такое? — Амариллис вытянула шею. — Что происходит? Ого!

— Чего там? — Измученная забегом Мира подниматься не стала, дергала соседку за юбку. Ама глянула на нее сверху заблестевшими глазами.

— Они будут драться!

Они — это староста и Книжник. Артур и Криспин.

Под свист и приветственные вопли двое вышли на площадку: хмурый Криспин — своей обычной ленивой походкой: слегка ссутулившись, руки в карманах; улыбающийся Артур прошелся вдоль зрительских рядов, навроде ярмарочного бойца потрясая вскинутыми руками; зал отзывчиво хлопал и свистел. Сидевшие рядом с девушками студенты горячо спорили, кто победит на этот раз, Ама разрывалась между двумя «статусными», а Мира лишь досадливо морщилась. Поскорей бы уже тренировка закончилась, до комнаты бы добраться и пересчитать-полечить свои синяки! Эка невидаль — мальчишеская драка!

Оказалось — невидаль.

Старшекурсники стащили с себя рубашки, что вызвало восторженные визги и аплодисменты женской половины Академии. Ректорша с лекаркой тоже прошлись одобрительными взглядами по поджарым, но мускулистым телам парней. Снова три традиционных поклона, и — Мира даже возмущенно вскрикнула — Криспин тут же кинулся на Артура. Короткая схватка, парни отпрыгнули друг от друга; староста и с разбитой губой не перестал улыбаться, зато теперь ухмылялся и Книжник. Довольный… гад.

Двое закружили по площадке, подстерегая и сторожа движения противника. Они давно уже изучили приемы и поведение друг друга, с легкостью уклоняясь или парируя выпады — ждали, кто допустит оплошность, «зевнёт» атаку или потеряет равновесие. Зал свистел, топал и вопил, подбадривая и выкрикивая подсказки. Будто на сельской ярмарке, пришло в голову Мире, где так же стравливают свирепых псов или бойцовых петухов.

Только конкретно этих «псов» натравливать друг на друга было не надо. Вот Артур подсек Криспина, прыгнул сверху, заламывая локтем шею — мышцы буграми, — уже мокрый от пота противник ухитрился выскользнуть, откатиться в сторону и подняться на ноги, прежде чем его вновь настигли. Вот от удара в подбородок покачнулся уже Артур, но опять же сумел увернуться от следующего выпада, который непременно сбил бы его с ног…

Мира поначалу непроизвольно вскрикивала и охала при каждом столкновении, а потом просто замерла, прижав к губам ладони — одна испуганная и пораженная среди толпы азартно болевших студентов. Нет, это вовсе не шутейная битва на кулачках, даже не состязание, желание себя показать и других научить… По тренировочной площадке распространялись не только волны азарта, досады, злости, но и более сильные, темные, тяжелые чувства… Неужели никто этого не видит, не ощущает? Лесовичка глянула вбок. Потрясая кулаками, лекарка болела еще громче студентов; ректор сидела, подавшись вперед, с прищуром следя за бойцами: ни дать ни взять, хищная птица над полем боя, ожидающая добычи!

Когда первый огненный шар вре́зался в прозрачную защиту, поднятую теперь до самого потолка, Мира поняла, что обычный поединок перерос в магический. При всем желании она не могла уследить за парнями, метавшимися средь ослепительных вспышек и водяных вихрей, искры и брызги которых окатывали вопящих и отшатывающихся болельщиков даже сквозь наколдованную преграду.

Пока Огонь и Вода не превратились в две сплошные с ревом и гулом идущие навстречу друг другу стены…

Мира увидела, как вскочившая госпожа ректор вскинула руки, что-то говоря — а может, даже крича — и почти столкнувшиеся ослепительные стены огня и воды обрушились вниз, открыв почерневшую мокрую площадку с двумя стоявшими на разных ее концах пятикурсниками.

Обменивающиеся впечатлениями студенты погрохотали вниз по ступенькам — встречать пошатывающихся и оглядывающихся, словно они не очень понимали, где сейчас находятся или что сейчас было, бойцов. Кто из них победитель? Кто побежденный? Похоже, это мало кого занимало: главное, налюбовались редким зрелищем, состязанием самых сильных студентов Яшмовой Академии.

Мира передернула плечами. А вот она бы предпочла вообще этого не видеть!

Ректорша тоже спустилась на площадку, хоть и неторопливо. С усмешкой оглядела мокрых до нитки полуголых парней: ссадины, подпалины, созревающие синяки… Протянула:

— Ну что-о, выпустили пар? А теперь пожали друг другу руки!

Смотрящие в стороны пятикурсники не торопились выполнить приказ (Криспин утирал разбитый нос, Артур баюкал распухающую на глазах кисть), и ректор повысила голос:

— Ну! Живо!

Почти не глядя друг на друга, двое коротко пожали руки и тут же разошлись. Книжник накинул на голое тело куртку и побрел к выходу. Отмахиваясь и дежурно улыбаясь на поздравления и предложения помощи, Артур направился за поманившей его лекаркой.

Бросил лишь один только взгляд вслед уходившему приятелю.

Или неприятелю?

Не были они друзьями.

Сейчас они ненавидели друг друга.

Глава 3

Квест: Заблудиться в Академическом парке

В выходной удалось наконец-то выудить гнома из его пещеры, то есть комнаты; хотя Шазр ворчал и всё порывался вернуться к любимым учебникам, лесовичка утащила его в парк — проветрить мозги и глаза. Судя по тому, как парень ослепленно моргал и озадаченно оглядывался, было понятно, что