Такие же примеры можно найти и в современном цикле документальных фильмов из серии «Следствие вели», рассказывающих о раскрытии преступлений в советские годы. Ведущий передачи актёр Леонид Каневский приводит множество примеров, как простые советские люди не боялись осаживать уличных хулиганов и даже вступать в смертельную схватку с матёрыми преступниками. Так, в 1972 году во время вооружённого налёта на машину, которая перевозила заработную плату одного из предприятий Ростова-на-Дону, на защиту кассиров бросились совершенно случайные прохожие. Один из них был застрелен бандитами… Как подчеркнул Леонид Каневский, сегодня ТАКОЕ представить себе сложно, но в то время это считалось чуть ли не в порядке вещей – потому что люди были другие.

Именно эти люди вытянули на себе и Великую Отечественную войну, совершая на ней такие подвиги, которым мы сегодня очень удивляемся, хотя для любого нормального советского человека подвиг Александра Лазарева был в порядке вещей…

Что же касается генерала Власова… Трусом или бездарностью его назвать точно нельзя – для этого стоит только ознакомиться с его биографией. Значит, в его предательском поступке лежали какие-то иные мотивы…

Одно время поклонники Власова – главным образом из числа послевоенной эмиграции – пытались доказать, что генерал перешёл на сторону немцев сугубо по идейным основаниям – мол, антисоветчиком он был ещё чуть ли не с довоенных времён. При этом основные ссылки делались на разговоры самого Власова. Так, находясь уже в плену, он рассказывал капитану немецкой разведки Вильфриду Штрик-Шртикфельдту о том, как тяжело он переживал насильственную коллективизацию, прошедшую в его родном селе Ломакино Гагинского района Нижегородской губернии. Из воспоминаний Штрик-Штрикфельдта:

«Власов рассказывал мне, как он, ранее восторженный приверженец советской власти, которой был обязан всей своей военной карьерой, видел теперь оборотную её сторону. Когда он, будучи уже офицером высокого ранга, приезжал в село, к своему отцу-колхознику, люди при нём молчали, не доверяя ему. Даже водка мало помогала. Он сильно страдал от этого. И молчание это говорило об обманутых надеждах, страхе и нужде».

Несколько позднее, уже возглавив антисоветское движение, Власов в ходе пропагандистского турне по оккупированной России на встрече сотрудникам коллаборационистской газеты «За родину!» (город Псков) фактически развил эту тему (кстати, именно в это время, в мае 1943 года, Лазарев вполне мог вживую увидеть своего земляка, который разъезжал с пропагандистскими акциями по батальонам РОА, разбросанным по Ленинградской области). По словам Власова, якобы с началом войны его былые думы против власти только укрепились, и его стали терзать сильные сомнения – а за правое ли дело он воюет? И якобы сам Сталин начал подозревать его в антисоветизме во время проведения боевых операций Волховского фронта, где генерал командовал 2-й ударной армией. И пока генерал бился с немцами в волховских лесах, у него на квартире якобы прошёл обыск. За Власовым был прислан специальный самолёт. Но генерал разгадал сталинскую хитрость – вывести неугодного командующего в тыл, чтобы тут же арестовать. Поэтому Власов принял решение остаться в окружении… И хотя генерал прямо не признаётся, но намёк его здесь более чем очевиден – не стал выходить к своим, чтобы добровольно сдаться в плен с целью организации антибольшевистского движения…

А в 1946 году на допросах в советском МГБ он признался следователю, что на него тяжёлое впечатление произвели репрессивные чистки в Красной армии, имевшие место в 1937–1938 годы. Они-то во многом и подтолкнули его к последующему переходу к врагу…

Однако до сих по не удалось найти ни единого убедительного факта, который хоть в малейшей степени могли подтвердить эти власовские утверждения!

Так, о реальном отношении односельчан к личности генерала в довоенное время мне лично поведала в 1998 году ещё жившая тогда в Ломакино родная племянница генерала Нина Карабаева:

«Мы все очень любили Андрея Андреевича. До войны он почти каждый год приезжал к нам в Ломакино. Помню, шёл он по селу такой высокий, широкоплечий… Хоть и в высших чинах был, а не чурался общаться с односельчанами. Каждый его приезд был событием для села. По вечерам выступал в клубе, рассказывал о том, что творится в мире…»

А вот что тогда же поведал директор Гагинского районного музея, ветеран Великой Отечественной войны Александр Иванович Поляков:

«А ведь до войны гагинцы очень гордились Власовым. Ещё бы – генерал Красной армии, орденоносец! В 1940 году он приезжал к нам, в его честь организовали митинг, где он выступал с большой патриотической речью… Кто бы мог тогда подумать?!»

Словом, никакого отчуждения со стороны земляков ни за «жестокую коллективизацию», ни за что-либо ещё к генералу не было. Наоборот, односельчане очень гордились своим высокопоставленным земляком, каждый его приезд в село был для них настоящим праздником.

Рассказ Нины Карабаевой косвенно подтверждается и свидетельствами, которые можно найти в уголовном деле, возбуждённом в 1946 году Гагинским управлением МГБ против мачехи генерала Прасковьи Власовой как члена семьи изменника Родины. Никто из опрошенных свидетелей, жителей Ломакино, ни словом не упомянул о каких-либо антисоветских убеждениях – ни у самого генерала, ни у кого-либо из его родственников.

(Любопытно, но в ходе следствия 46 года выяснилось, что генерал во время своих отпускных приездов в Ломакино чаще всего останавливался вовсе не в доме отца, а в доме своего тестя Михаила Воронина, отца жены, Анны Михайловны. И вообще, складывается ощущение, что Воронины поимели от статуса генерала в материальном плане гораздо больше, чем его собственные родители. А сестра жены, Надежда Боровкова, вообще одно время жила в доме генерала – в 30-е годы, во время его службы в Ленинграде. Словом, мне показалось, что с отцом отношения у Власова были не очень хорошие и натянутые – не зря же старался не останавливаться в отчем доме… Может, именно поэтому, а вовсе не по причине «коллективизации» отец не очень стремился к общению с сыном?)

Между тем вся известная биография Андрея Андреевича, вплоть до самой сдачи в плен, может служить настоящим образцом для любого «строителя коммунизма»!

Как верно заметил немец Штрик-Штрикфельдт, если для кого и была советская власть родной матерью, так это именно для таких людей, как Власов. Выходец из самой простой крестьянской семьи, он после Октябрьской революции сделал весьма успешную военную карьеру – за двадцать лет пройдя путь от командира взвода до командующего армией. Всё это время он никак не сомневался в проводимой Коммунистической партией политике. На различных партийных собраниях и мероприятиях красный командир