— Но…

— Миссис Стерлинг очень обрадовалась, — продолжиламама. — Не думаю, чтобы в нашем городе кто-то уже свел с ними знакомство,и горжусь тем, что буду первой.

— Это, конечно, очень мило, но…

— Ты не хочешь, чтобы мы с ними познакомились? Или онис нами?

— То и другое.

— Выходит, вздумала оставить их только длясебя?! — Мама вздохнула.

— А что тут такого? Я сама с ними только чтопознакомилась. Ты бы хоть дала мне время это переварить, прежде чем начнешьдемонстрировать эту семью в загородном клубе.

— Если ты так сильно переживаешь, то я могу позвонить иотменить приглашение.

— Даже не думай! Ты не можешь так поступить. Этоневежливо.

— Я была уверена, что ты поймешь. — Мама трепетносжала меня в объятиях.

Сколько я себя помню, семья Мэдисон всегда обедала в нишепри кухне, за небольшим прямоугольным деревянным столом с соответствующимистульями. Пятна и царапины указывали на возраст этой мебели так же четко, каккольца на срезе древесного стола. Этот стол и стулья помнили великое множествозавтраков, обедов и ужинов вкупе с домашними заданиями и всяческими школьнымипроектами. Столовая в доме была, но там накрывали лишь по великим праздникам.Вот, в кои-то веки, из кладовки были извлечены скатерти, подсвечники из серебравысшей пробы, хрустальные солонки с перечницами, льняные салфетки и столовыйфарфор.

— У нас нет черной скатерти с кружевами, —горестно сообщила я маме, занимавшейся на кухне готовкой, после того как тщетнообыскала все шкафы и комоды в поисках предметов убранства, соответствующихстилю Стерлингов.

— А зачем тебе понадобилась черная скатерть?

— Да ты хоть знаешь, кого приглашаешь?

Я остановила выбор на коричневой скатерти, расшитойлистьями, расстелила ее и принялась расставлять бабушкин фарфор.

— Не помню случая, чтобы ты сама, без напоминания,стала накрывать на стол, — заметила мама, державшая в руках стекляннуювазу с живыми цветами. — Видимо, мне стоит приглашать Стерлингов почаще.

Я молча расставила шесть тарелок через равные промежуткидруг от друга, используя в качестве мерки собственную руку.

— А не рано ты посуду выставила? — подала голосмама. — Только пыль соберется.

— Хочу заранее убедиться в том, что все будет красиво.

Тут в столовую, словно вражеская армия, ворвались Билли сГенри.

— Когда обед? — с порога осведомился братишка.

Меня охватил ужас.

— Он что, тоже будет за столом?

— Конечно. Твой брат — член нашей семьи.

— Но я выставила только шесть приборов.

— Так поставь восемь. У нас столовый сервиз надвенадцать персон.

Я представила себе застольную беседу, переключающуюся сжизни в Румынии на обсуждение фильма «Звездный путь». Кровь моя вскипела отярости, и Малыш Билли прекрасно это понял. Он победно поднял бровь и вместе сГенри улизнул из столовой.

Я тоже прошла наверх, взяла с ночного столика свою новуюсумочку, приобретенную в бутике, и постучалась к братцу.

— Призракам и упырям вход воспрещен, — донеслосьиз его комнаты.

Я распахнула дверь, открыла свой бумажник и помахала пятидолларовойкупюрой.

— Как насчет того, чтобы отпроситься на обед к Генри?

Физиономия у братца сделалась такая, будто я только чтопоказала ему новую игрушку, фигурку Люка Скайуокера.

— Без проблем.

— Обещаешь?

— Гадом буду.

Я вручила братишке пятерку.

Он цапнул ее, зажал в руке и заявил:

— Насчет того, чтобы отпроситься на обед, это да, безпроблем. Но чтобы и вправду отвалить…

Меня так и подмывало двинуть его сумкой по башке, но явоздержалась, зная, что он готов к такому повороту событий.

Я снова полезла в кошелек и выудила три бумажки по баксу.

— Это за то, чтобы отвалить, — вручила я емуодну. — Это за то, чтобы там и пообедать, — последовалавторая. — А это за то, чтобы не возвращаться домой как можнодольше, — к братцу перекочевала третья.

— Тогда нам понадобятся деньги на кино.

— И на начос,[2] — подал голосГенри. — В кино я всегда ем начос.

— Ничуть в этом не сомневалась. Небось, вы оба еще ирежетесь в видеоигры. На это вам тоже денежки нужны?

Оба утвердительно кивнули.

— Это был риторический вопрос, — прорычалая. — Вот все, что у меня есть.

Я вручила брату смятую десятку, двадцатку и пригоршнюмелочи.

— Но чтобы весь вечер не появлялся.

— Это мы еще посмотрим…

Я, от греха подальше, вылетела за дверь, вернулась на кухнюи тут же спросила:

— А разве у нас не будет бифштексов?

Маринадом здесь и не пахло. Вместо этого на плите булькалавода, лишенная всякого аромата.

— Я решила приготовить пасту, — заявила мама.

— Да ты что?! Стерлингам — пасту? Они едят только мясо.Причем предпочитают сырое.

— Это как? Они что, хищники?

Я закусила губу.

— Ты уверена, что нам не стоит пригласить на домофициантов или хотя бы одного. У них на стол подает дворецкий.

— Мы такие, какие есть, и вряд ли нам стоитприкидываться перед гостями. Надеюсь, ты это понимаешь. На мой взгляд, сырныетортеллини с салатом — это то, что надо. Твой папа всегда просит добавки.

— Сейчас не о папе речь. Мы гостей принимаем.

— Уверена, они любят итальянскую кухню.

Я представила себе, как изголодавшиеся Стерлинги, тоскующиепо своей настоящей пище, бросают кровожадные взгляды на моих родных.

— Хоть кто-нибудь когда-нибудь может в этом доме меняпослушать?

Я вылетела на кухню и распахнула холодильник. Конечно, врядли можно было увидеть там коктейли с кровью, но ведь надежда умирает последней.

— Ты хоть помнишь, что у них аллергия на чеснок? Нельзяподавать даже чесночный хлеб.

— Да, помню, ты мне это тысячу раз говорила.

— Но ведь про бифштексы ты забыла, — пробормоталая себе под нос.

— Я делаю шоколадный кекс, нужна твоя помощь. —Мама подтолкнула меня локтем.

Конечно!.. Джеймсон подает пудинг фламбе, а Сара Мэдисон —кекс из микроволновки.