можно навестить папеньку. Ему всё хуже с каждым днём, медлить больше нельзя, — сказала Сесилия во время очередного визита.

— А Маркус? — я задавала один и тот же вопрос каждый день с тех пор, как смогла совладать с голосом. Да только ответы всегда были уклончивыми и неясными. То он на задании, то дела государственной важности, то солдат тренирует. В общем, что угодно, только не то, чего бы мне хотелось услышать. — Он тоже там будет? — что греха таить, мне очень хотелось с ним встретиться. Всё же не один день вместе провели в “тесном”, так сказать, соседстве. Было бы обидно рассеяться и даже не попрощаться с диалом. Да и август уже подходит к концу. Если попаданство в этот мир — то долгожданное чудо, которое наконец свалилось на мою голову, то по моим подсчётам именно в конце месяца я должна буду вернуться обратно в свой мир.

— Будет, батюшка как раз должен подписать указ о нашей помолвке и назначить дату бала, устраиваемого по этому поводу, — девушка закусила губы и сжала кулачки. Одного взгляда на неё хватило, чтобы понять, что замуж за Гарда она идти не хочет, но чувство долга…да, да, то самое, что очень долго и монотонно вбивали в её хорошенькую головку пересиливало.

— Отлично, — услышав заветные слова я готова была бежать в покои правителя хоть сейчас, но Сесилия охладила мой пыл.

— Очень тебя прошу, будь немногословна и веди себя очень скромно. Папенька не должен догадаться, что Аделины больше нет и её место заняла самозванка. Твой наряд пошили специально для этого случая. Сестра за время “болезни” сильно похудела, поэтому пришлось пригласить портниху. И ещё одно…герцог Далаш тоже приглашён. Будь с ним предельно осторожна, — девушка затеребила подвеску у себя на шее. — Сестра питала к нему нежные чувства. Боюсь, что тебе придётся сыграть влюблённость. Знаю, это ужасно, сама бы я никогда не смогла такого сделать, но ты справишься.

— Герцог? Его разве не арестовали? Наверняка этот гад причастен к покушению на нас? Ой! То есть на Маркуса, — чуть было не ляпнула лишнего.

— Что за выражения? И откуда ты знаешь о покушении? Служанка разболтала? — недоверчиво склонила голову слепая красавица. — Я с ней поговорю. Тебе не стоит переживать без повода. Герцог оказался непричастен к предательству господина Гора. Его допросили, но доказать ничего не удалось. Так что этот вопрос закрыли. Всё же Далаш — один из влиятельнейших диалов нашей страны.

И тут до меня дошло, что Сесилия не знает всей правды обо мне. Ни разу за всё это время она не упомянула о том, что я — дарованная душа Маркуса. Да, говорила, что меня создали Пресветлые, но и только. Значит, он-таки не всё ей рассказал. Уже хорошо.

— Лиза, помоги сестре одеться, — слегка повысила голос принцесса и в комнату вошла та самая служанка, которая ежедневно ухаживала за мной.

— Да, Ваше Высочество, — девушка поклонилась и принялась выполнять приказ своей госпожи.

Через каких-то полчаса я уже была готова к выходу. В очередной раз осмотрела себя в зеркале. Высокая, статная (худоватая, правда) шатенка, с длинными вьющимися волосами до пояса. Собирать их в причёску не стали, оставили как есть, лишь украсили парой заколок и ободком. Личико милое, но не настолько смазливое, как у Сесилии, хотя в чём-то сёстры были похожи. И самое главное: глаза. Точно такие же, как у Маркуса и мои собственные. Никогда бы не поверила, что в мире может быть три пары одинаковых глаз. Но увидев воочию поняла, что и такое бывает. Да что там? Я в другую реальность попала, а тут глаза! Пффф, мелочь какая.

Платье и впрямь пошили заново. Зелёный бархат мягко касался кожи в тех местах, где сорочка оставляла открытый доступ к коже. Расшит наряд был золотой нитью, но не вычурно, а довольно скромно (по местным-то меркам). Изюминкой его был короткий плащ, пришитый сзади, чтобы прикрывать спину и плечи. Да, на дворе август, но холодина та ещё, а во дворце не то чтобы сауна. Ко всему этому великолепию прилагалась пара перчаток из такого же бархатного материала, но их я надевать не стала.

Когда мы вошли в приёмный зал, там уже было полно народа. Неосознанно пробежалась глазами по присутствующим и не найдя того, кого искала, очень расстроилась. “Неужели не придёт?” — подумала, но тут дверь за нами снова открылась и помещение вошли Альберт, Мария и следом за ними он. Мой диал. Сама не знаю почему так подумала, но когда наши взгляды встретились, меня словно молнией прошибло. Душу наполнило такой детской откровенной радостью, что я еле сдержалась, чтобы не броситься к нему в объятья.

Тем временем принцесса потянула меня за собой и подвела к тому месту, где раньше стоял трон. Теперь здесь был просто постамент. Она отлично знала, куда идти и как повернуться к присутствующим, чтобы стоять к ним лицом. Наверняка не один час тренировалась, запоминая расположение стульев и прочих предметов в зале. Что же до присутствующих, то почти все они были диалами. Я не без удовольствия заметила, что до сих пор могу различать блеск силы в глазах высших. Далаш тоже явился. Стоял ближе всех к нам и смотрел на меня так, будто готов живьём сожрать. Почти таким же было его выражение лица тогда в поместье Гардов, когда он потребовал Марию себе.

Девушка, кстати, тоже заинтересованно меня разглядывала, впрочем, как и все остальные. Не верилось, поди, что принцесса, о которой не было ни слуху ни духу уже почти два года, вдруг резко выздоровела.

В зал вкатили некое подобие кресла на колёсиках. Сделано оно было из лёгкого металла. На нём полусидел полулежал совсем уж сдавший монарх. Смотреть было жалко. И непосвящённому стало бы ясно, что дни его сочтены. Папеньку Сесилии (ну и моего, раз уж на то пошло) подвезли к постаменту и установили кресло так, что казалось, будто правитель не в инвалидной коляске, а восседает на троне и смотрит на своих подданных сверху вниз.

— Дорогие диалы, — довольно уверенным голосом начал тот. — Сегодня я собрал вас здесь, чтобы объявить о помолвке моей дочери и министра обороны князя Маркуса Гарда. Указ об этом уже издан и находится в хранилище документов дворца. Через два дня состоится праздничный бал в честь сего радостного события, очень надеюсь, что все вы, а так же ваши родные и близкие, окажете нам честь и придёте поздравить пару.

Министры и прочие господа зааплодировали, но монарх