– Всего то? Ладно, – согласился Рун охотно. – А чего вдруг?

– Хочу вот платьице сменить. Магии у меня теперь много, благодаря тебе, тратить её особо некуда, можно и попробовать наколдовать другое. Не могу же я всё время ходить в одном и том же. Только не вздумай даже говорить, что я задолжаю тебе… лишнюю жертву. При крайней необходимости мне колдовать можно, а эта необходимость всегда крайняя. Для девушки.

– Да ладно, колдуй, тем более, это ж не для меня колдовство.

– А для кого же? – удивилась Лала. – Волков я что ли собираюсь очаровывать по-твоему? Как раз всё для тебя, Рун.

– Ну спасибо, коли так. А это долго? Много времени займёт?

Лала задумалась.

– Не знаю. Может минут пять. Только… – она смущённо замолчала. – Только я в бытовой магии не сильна. Мне дома одежду колдовать не приходилось. Хотя для фей наколдовать себе наряд. Как правило не сложно, говорят. Просто… есть чуточку опасность… что я останусь совсем без ничего. Тогда тебе придётся зажмуриться крепко накрепко и обнимать меня, пока я не накоплю ещё магии.

Рун покраснел. Лала тоже.

– Так может… лучше не надо, Лала? – с надеждой предложил он. – Ты выглядишь прекрасно и сейчас. Мне кажется, тебе бы позавидовала любая из принцесс нашего мира.

– Очень надо, – твёрдо возразила Лала. И вздохнула. – Когда ж ты наконец уже меня полюбишь, Рун. Ну в самом деле. Другой бы всё отдал за такой шанс, мечтал бы, во сне грезил, а этот: «может не надо», – передразнила она. – Нужно всё же как-то брать тебя в оборот. Воображай там себе меня. И надейся. Я разрешаю. Только не поворачивайся, ладно? Пожалуйста.

– Лала, ты мне очень нравишься, – мягко сказал Рун.

– Я знаю, милый Рун, – ответила она тепло. – И ты мне. Очень. Но «нравиться» не то же, что «любить». А мне нужна любовь.

– Наверное ты просто слишком торопишься, – решил приободрить её Рун. – Мы друг с другом знакомы всего ничего. Дней-то сколько прошло с момента нашей встречи.

– Наверное. И всё же. Мне надо стать ещё красивее.

– Красивей некуда, ей богу.

– Спасибо, Рун. Но вот увидишь, есть. Я обещаю. Всё, отвернись пожалуйста.

Он сел к ней спиной и стал глядеть на деревья. Прилетела сойка, расположившись на ветке невдалеке. Поправила пёрышки, а затем с интересом уставилась туда, где должна была находиться Лала. «Ну вот, ей можно, а мне нет. Счастливая», – подумал Рун. И удивился таким своим мыслям. – «Правда, посмотреть-то хотелось бы. Ещё как. Боже, как же я к ней уже привык. И кажется, так и должно быть, и так будет всегда. Но не будет. Точно. Может подольше идти по лесу? Помедленнее? Более длинным путём. Растянуть дорогу на лишний день или два. Нет, никак нельзя. С ней поступать подобным образом. Это выйдет подлость. Итак неплохо. Всё-таки хорошо ведьма деду посоветовала. Про семь дней. Удачно».

Лала вдруг вскрикнула негромко.

– Что, Лала? – с обеспокоенностью осведомился он.

– Не то! – досадливо пояснила она. – Не оборачивайся, Рун. Я ещё не закончила.

Минуты шли за минутами. Рун устал сидеть, но терпеливо ждал. Сойка давно улетела.

– Ну всё! Смотри! – вдруг услышал он довольный голосок.

Он встал, повернулся. И обомлел.

– Ну как? – спросила Лала смущённо и радостно.

– Богиня, что ещё сказать, – со вздохом молвил Рун.

– Ну, если ты не влюбишься теперь, то я уж и не знаю, Рун. Придётся к ворожеям обращаться. Чтоб зелья приворотного сварили. Ведро.

– Знаешь, Лала. Я не думал. Что в мире может быть такая красота. Мне всё же повезло увидеть это в жизни. Не каждому дано поди. И это не комплимент какой-нибудь. Я просто правду говорю. Что вижу.

Она, улыбаясь, припорхнула к нему и обняла сама.

– Спасибо Рун, – сердечно отозвалась она. Стояла и сияла счастьем.

У Руна вдруг заболело в груди. Пронзило что-то. Как будто озаренье. Он вдруг понял – всё это сплошной обман. Не её. Она не может быть фальшива. Она фея. Обман здесь в его ощущении, будто он для неё важен. К любому на его месте она чувствовала бы то же самое. Кто бы не находился здесь и не обнимал её, она сияла бы точно так же. Любой бы счастлив был обнять такую красоту. Любой бы счастлив был ей помогать. Ну или многие. А значит, все они её бы счастьем заряжали. А она стояла бы вот так с любым из них и млела. Замени его сейчас на кого-то другого, ничего бы для неё не изменилось. Она бы и не заметила. Она вроде бога, который любит все свои создания одинаково. Или мамы множества детей, в равной степени дарующей заботу всем своим чадам. Она не друг. Она высшее существо. Но она и не должна быть ему другом. Не обязана. Она фея, попавшая в беду. Дружба ведь не плата за помощь. Просто для него объятия значат много от того, с кем они, а для неё нет. Она так устроена. Обнимая её, ему казалось, он нашёл кого-то близкого, родного. Кому нужен он и именно он. Но всё это самообман. «Скорей бы уж дойти до города, и пусть наши пути разойдутся», – подумал он с грустью. – «Свободу обрести. Всё вернётся на круги своя. Показалось на мгновенье, что я больше не один. Но я один. Уж лучше быть действительно одному, чем вот так. Намного лучше. И спокойней. Не столь тяжело. Надеюсь, маг поможет ей вернуться. А если не поможет. Что ж, придётся и дальше быть с ней. И терпеть. Она не виновата. Я виновен, что смог её поймать. Мне и расплачиваться».

Лала посмотрела на него в недоумении:

– Рун! Сейчас что-то очень изменилось в тебе. В сию минуту. Очень сильно. Что случилось? И магии кажется уменьшилось. Я что-то сделала не так?

– Всё в порядке.

– И взгляд как будто стал опечаленным, – заволновалась она.

– Всё нормально, – Рун вздохнул поглубже, избавляясь от щемящего чувства в груди. И оно отступило.

«Сердце», – подумал он, – «дай ей больше магии, стучи сильнее от того, что она рядом. Пусть хотя бы один из нас будет счастлив».

***

Довольно скоро Рун понял, насколько наивно было надеяться скрыть свои новые чувства к Лале. Изменения в их отношениях стали проявляться практически сразу. Никто из них не подавал виду. Но они почти перестали разговаривать. И совсем перестали обниматься. Он не хотел обнимать её по своей инициативе, потому как был уверен, что уже не сможет сделать это без фальши, не