– Головы береги!

Сгусток пламени, набухший на острие кинжала Зекхана, метнулся вперед, застав одного из завладевших алебардой врасплох. Другой, удержавший древко, ткнул им Мах’рал, точно копьем, но та, увернувшись, выхватила из ножен на золотом поясе небольшой нож.

Из глубины коридора раздались новые вопли ярости, и Таланджи пала духом. Этих немногих мятежников они, может, и сдержат, но если к ним подойдет подкрепление, троих защищающихся наверняка сомнут.

Однако мятежники вовсе не ликовали и не готовились к новому приступу. Наоборот, в страхе бросились врассыпную: с тыла к ним подступали королевские стражники, сбежавшиеся на шум со всего дворца. Бунтовщик, который выхватил у Мах’рал алебарду, выругался, устремился вперед, на прорыв, но Мах’рал умело обезоружила врага, а, вернув себе алебарду, с силой ударила его древком в лоб.

– Живьем брать! – крикнула Таланджи стражникам, пока в коридоре не началась бойня.

Но нет, сдаваться никто из мятежников и не подумал. Все они бросились к стражникам – грудью на острия направленных на них алебард. В досаде и ярости Таланджи заскрипела зубами, но тут же ахнула: последний враг, оставшийся на ногах, круто свернул к ней. Лицо его закрывала необычная маска – черная в белую полосу. В глазах за узкими прорезями полыхнули безумные искры, и тело мятежника мигом окуталось странным зеленым пламенем. Щит Таланджи треснул надвое. Еще шаг – и нападавший, подступив к ней вплотную, приставил к ее горлу короткий зазубренный кинжал.

– Укус Вдовы рядом, королева-изменница, – шепнул он, без церемоний швырнув Таланджи на пол. – Они везде, всюду!

Вдруг за его спиной заклубился голубой дым. В зале сделалось холоднее. Из дыма донесся странный прерывистый, будто предсмертный хрип, вздох… и плеча тролля в маске коснулся огромный костлявый палец.

Тролль, вздрогнув от неожиданности, обернулся и увидел прямо перед собою устрашающую костяную личину Бвонсамди.

– Бу-у!

С этим Бвонсамди исчез столь же внезапно, как и появился, но его кратковременного явления оказалось довольно. Лицо тролля исказилось в жуткой гримасе, челюсть отвисла, огонь в глазах померк. Ушей Таланджи достиг влажный скрип входящего в плоть клинка, но вонзился он не в ее горло – в горло врага. Маска, а за нею и волосы нападавшего затрещали, опаленные молнией: кинжал Зекхана пронзил его шею насквозь.

Сбросив с себя отяжелевшее мертвое тело, Таланджи откатилась в сторону и шумно перевела дух.

«Укус Вдовы…»

Не веря собственным ушам, королева озадаченно покачала головой. Укус Вдовы – последователи Шадры и Язмы, но ведь и эта лоа, и верховная жрица мертвы!

– Королева! Королева! – наперебой закричали стражники, подбегая к ней.

– Уф. Со мной все хорошо, – буркнула Таланджи, поднявшись и сев. – Ну скажите же, что хоть одного взяли живьем!

– Ни единого, – отвечала Мах’рал, подавая королеве руку. – Все покончили с собой, бросившись на наши алебарды.

С помощью стражницы встав на ноги, Таланджи окинула яростным взглядом груду мертвых тел и лужи крови, вновь обагрившей пол Сердца Империи. Да, Тралл был прав. И Бвонсамди был прав. Убийцы не остановятся. И как ей назваться истинной королевой зандалари, когда ее народ раздирает надвое смута? Пока мятеж продолжается, все, что она надеется уберечь и построить, остается в опасности!

– В точности как и тот покуситель, – пробормотала она, присев над мятежником в маске и приглядевшись. Волшебный огонь угас, но прежде обратил в угли добрую половину его лица. – Ради своего дела не щадят жизни. Идут на смерть… только ради того, чтоб погубить меня.

Увидев текущую в ее сторону кровь, Таланджи отодвинулась от убитого и медленно повернулась к посланцу Орды. Орда… Когда в этом самом зале погиб отец, она была совсем одна, но теперь рядом с нею стоял, глядя ей в глаза, союзник. Союзник, уже дважды защитивший ее.

– Караулы удвоить. Во дворец никого не пускать. Зекхан, я должна поговорить с советниками, а после нам многое потребуется обсудить.

– Ты только глянь на нас! Прекрасная из нас с тобой вышла команда, малыш-молния… Заппи-бой.

Вжавшись спиной в двери зала совета, Зекхан по наитию протянул парящему перед ним лоа кинжал – дар скромный, но уж какой под рукой оказался… Все тело охватила дрожь. Неужто… неужто лоа могил только что вправду назвал его молнией? Ну что ж, кто он такой, чтобы спорить? Особенно с божеством…

Из-за дверей доносились голоса, но в эту минуту Зекхана заботила лишь засыхающая кровь на ладони да лоа могил, Бвонсамди, с улыбкой покачивавшийся в воздухе перед золотым цветочным горшком. Таланджи велела Зекхану дожидаться снаружи, пока она не разберется с тревогами Совета Занчули касательно нового покушения, но о том, что ему составит компанию божество, и словом не обмолвилась.

– Ты же… ты же – Бвонсамди, – пролепетал он. – Что тебе от меня может понадобиться?

Похоже, Бвонсамди не заинтересовал его кинжал, а держать клинок на вытянутых руках казалось как-то глупо, и потому Зекхан робко сунул оружие обратно под ремень.

– А-а, так, значит, дара речи ты не лишен. И зрения тоже. Прекрасно, малыш, прекрасно. Да, мне от тебя кое-что нужно, а именно – выразить тебе благодарность.

Тут Зекхану снова показалось, будто он ослышался.

– Благодарность… мне? За что?

– Ты сберег мои, так сказать, инвестиции.

У Зекхана начисто пересохло во рту. Тоненький звон в ушах настораживал, будто сигнал тревоги, и потому он глядеть на лоа глядел, а язык держал за зубами: как бы не сказать, не сделать чего-нибудь не того – в конце концов, с божеством разговаривает! Может, Зекхан и вырос на сказках о хитростях и плутнях Бвонсамди, однако к встрече с ним оказался совсем не готов. Бвонсамди был так огромен, что Зекхана слегка замутило. Вокруг лоа клубилась аура тлена и тьмы.

Видя его замешательство, Бвонсамди фыркнул и театрально вздохнул.

– Ваши жизни так восхитительно мимолетны! Приходите и уходите, приходите и уходите, но некоторые приходят и уходят куда забавнее прочих.

С этими словами он качнул головой в сторону зала совета.

В сторону Таланджи.

Зекхан нервно почесал в затылке, но тут же вспомнил, что его пальцы измазаны кровью, и поспешил опустить руку.

– Уж и не знаю, велика ли моя заслуга… По-моему, я просто вовремя оказался в нужном месте.

– Ну и? – Бвонсамди оглушительно захохотал. – А как, по-твоему, великие обретают власть и могущество? Уверяю, далеко не всегда одним только своим умом!

По-прежнему вжимаясь в двери, Зекхан покачал головой. Голоса изнутри зазвучали громче, тревожнее, оживленнее.

– К власти я не стремлюсь. Просто Совет Орды хотел бы порадовать. Меня послали присматривать за королевой, а других целей у меня нет.