– Малыш Зекхан, идущий по следам гигантов… однако поглядывай в оба, а? Даже гиганты порой спотыкаются!

– Не прячься, сестрица, я знаю: ты здесь. Не пробуй сбежать, Сильвана. На этот раз ты от меня не уйдешь. Ни за что не уйдешь.

В сумраке углями вспыхнула пара огненно-алых глаз, высматривавших, искавших Аллерию Ветрокрылую. Аллерия мчалась сквозь чахлый лес. Обломанные ветви засыхавших деревьев цеплялись за плащ, хлестали по щекам, в кровь раздирали кожу. Наконец-то почуяв близость бесчестной сестры, пустившись по ее следу, она полагала охотницей себя, но теперь уже начала в этом сомневаться.

Теперь она поняла: охотятся здесь на нее.

Сбоку, в уголках глаз, клубился среди деревьев густой пурпурный дым. И этот лес, и сестра, и собственное зрение, искаженное порчей – весь белый свет задался целью ей помешать, однако Аллерия не сдавалась. Упругим, бесшумным шагом перебегая от дерева к дереву, она заметила мелькнувшую впереди полу плаща. Сколько же раз они с Сильваной и Верисой играли в эту игру в детстве, втроем, сколько дней напролет, пересмеиваясь, носились по серебристым лесам Кель’Таласа, и каждой больше всего нравилась роль охотницы, каждой отчаянно хотелось превзойти сестер в хитрости, в искусстве оставаться незамеченной…

– Почти, сестрица, почти, – донесся из гущи стволов и ветвей шепот Сильваны. Голос ее казался тонкой шелковой нитью, влекущей Аллерию вперед. – Еще бы немного, и…

– Я не оставлю тебя в покое, – пробормотала Аллерия. – Я не отступлюсь.

– Тогда чего же ты ждешь?

Голос сестры зарокотал в голове, будто раскат грома. Сильвана больше не мчалась через лес впереди, но появилась сзади, прямо за спиной, пустила в ход ту же подлую магию, что принесла ей победу в поединке у ворот Оргриммара. Отрекшаяся сестрица Аллерии пронзительно закричала, тьма, хлынувшая из ее рта, окутала лес, взвихрилась вокруг Аллерии, стиснула ее в леденящих объятиях.

– Шепчущие голоса были правы, – с трудом, кое-как, проговорила Аллерия. Тьма сдавливала грудь, лишая воздуха. Казалось, каждый вдох наполняет легкие битым стеклом. – Бездна… Бездна советовала убить тебя. Зря я не сделала этого. Зря я их не послушала.

Сильвана отодвинулась прочь, почти целиком скрывшись из виду – лишь безмятежное, украшенное шрамами лицо сестры белело в обрамлении мрака.

– Тебе, сестрица, никогда не одолеть меня. Ничего, конец твой будет скор, вот увидишь.

Смерть подкралась вплотную. В ушах зазвучал зов Бездны, мольба отдаться ей всей душой без остатка, стать воплощением могущества, далеко превосходящего даже силу сестры. Заманчиво, о, как заманчиво…

Отринь бренную плоть, – нашептывал хор голосов. – Отринь бренную плоть.

Аллерия судорожно разинула рот. Еще один вдох, всего один вдох, и тогда она примет решение… но этого шанса ей не представилось. Из мрака, окутавшего Сильвану, возникли двое. Один из них был светлолицым, стройным и гибким полуэльфом – златоволосым, с лучезарным взором, с таким же изящным носом и острым подбородком, как у самой Аллерии. Другой оказался человеком – широкоплечим и бронзовым от загара, точно щит паладина.

– Аратор! Туралион!

Что ж, если это ее последние слова, пусть ими станут имена тех, кого она любит больше всего на свете.

Но ни полуэльф, ни человек, вовсе не замечая ее, смотрели вперед. Глаза их остекленели от ужаса. На горле, на лицах обоих проступили черные извивы вен, кожа посерела, сделалась мертвенно-бледной, глаза опустели, превратившись в бездонные темные ямы. Некогда крепкие, могучие тела съежились, ссохлись, и жалкие остовы их, провалившись в доспехи, мигом рассыпались в прах.

Окруживший Аллерию мрак сдавил грудь так, что глаза вылезли вон из глазниц. От надежд на победу, от азарта охоты, не осталось даже следа.

Сильвана… Осталась только Сильвана да пляс искорок злобной радости в ее пламенно-алых глазах.

– Что, Аллерия, об этом твои голоса тебе не шептали? – язвительно усмехнулась сестра, отступая назад, исчезая в ночи. – Не предупреждали, чем придется платить за то, что пойдешь против меня?

– НЕТ!!!

С этим воплем Аллерия и проснулась, и вскинулась в седле, резко качнувшись вправо. Испуганный конь тревожно заржал. Могучая рука, крепко стиснув плечо, удержала эльфийку от падения. Встряхнувшись, Аллерия окончательно освободилась из плена бредового сна. Туралион… Его прикосновение успокаивало, и ужас видения на мгновение отступил. Пути вели их в разные стороны: его – к Свету, ее же, коснувшуюся Бездны – во тьму. После того, как в Азерот вторгся Н’Зот Заразитель и его стараниям исказить, изуродовать планету на свой вкус едва удалось помешать, их жизни вовсе не сделались проще. Многие прониклись к ней еще большим недоверием, и Аллерия ни в чем не могла их упрекнуть. Несомненно, Туралиону тоже хватало забот… однако он здесь, рядом, живой, хоть и – что вовсе не удивительно – встревоженно хмурится.

– Целую ночь уже едем, Аллерия, – сухо сказал он. – Ты уснула в седле. А до того держалась так молчаливо, что я и не заметил. Должно быть, дурные сны?

Аллерия вздохнула, жалея, что не может рассказать ему обо всем, но зная: ни он, ни она к этому не готовы.

– Тебе подобного и не вообразить.

– Пора остановиться на привал, – сказал Туралион, пристально глядя вперед.

Казалось, его кожа поглощает лунный свет, сочащийся с неба сквозь полуночные тучи, и, в свою очередь, светится – нежно, неярко мерцает во тьме. Оба возвращались к мосту Тандола, заодно с еще двумя дюжинами солдат прочесав нагорья в поисках путников из Орды, бегущих прочь от Штормградской крепости. В дороге они с Туралионом ночевали в разных шатрах, и по ночам, лежа без сна, Аллерия мысленно мерила разделявшее их расстояние. Странно: когда они были порознь, она по нему тосковала, однако сейчас, когда он рядом, просто не знала, что с этим делать. Некогда она всерьез раздумывала, не суждено ли роду Ветрокрылых погибнуть, но вместе с Туралионом сотворила новую жизнь и неизменно ограждалась ею, будто щитом, от закрадывавшихся в душу сомнений.

Ее внезапной отстраненности Туралион не заметил.

– Люди устали. Кратковременный отдых поднимет их дух. Да и мне бы минутка покоя не помешала.

– Нет, – твердо возразила Аллерия. – Отдохнуть они смогут после того, как мы отыщем беженцев.

– Аллерия…

– Едем дальше.

С этими словами Аллерия бросила взгляд на Туралиона. Неизвестно, что он увидел в ее глазах, но больше на своем не настаивал. Вот потому-то их любовь и имела хоть какие-то шансы на долговечность: Туралион сумел разглядеть в Аллерии тьму и принять ее такой, как есть. Многие сочли бы их отношения невероятными: взращенный в пречистом свете наару Зе’ры Туралион и овладевшая силами Бездны при помощи Л’уры Аллерия для мирного сосуществования были слишком уж разными, с какой стороны ни взгляни. Однако Аллерия видела в этом особого рода поэзию: ведь Света без Тени не существует, и узы их, закаленные в горниле горя и битв, не так-то просто было разъединить.