По пути мы сделали остановку, чтобы заглянуть в наш любимый в «Кью» магазин с названием «Оливер», независимый маленький магазин здоровой пищи. Бо и я выбирали вкусные легкие закуски и клали их в корзину на колесиках, которую толкал Кристофер. Корзина была такой же величины, как и он, так что вскоре управлять ею стало тяжеловато. Кристофер мужественно толкал корзину к кассе. Он настаивал, что справится сам, и прилагал все усилия.

Пока мы стояли в очереди, чтобы заплатить за выбранные продукты, приветливая дама, с которой мы не были знакомы, заговорила с нами. «Как тебя зовут?» – спросила она Бо. Бо ответила. «А ты хорошая девочка?» На этот раз Бо не ответила. Женщина обратилась к Кристоферу: «Как тебя зовут?» «Вистофер», – сказал он, что было очень похоже на Кристофера. «Замечательно, – сказала она. – А ты хороший маленький мальчик?»

Приветливая дама посмотрела на корзину, за которую держался Кристофер. «Вот это да! – воскликнула она. – Вы, должно быть, очень хорошо себя вели, раз папа купил вам всю эту вкуснятину». После этих слов женщина улыбнулась мне. Бо не улыбалась. Я знал, о чем она думает. Скорее всего, это затронуло Кристофера. Я надеялся, что слова женщины пролетели мимо его ушей. «Я уверена, что вы очень хорошие детки. Только очень хорошие дети заслуживают этакие вкусности». Она ушла, но нельзя сказать, что слишком быстро.

Мы переложили покупки в мой рюкзак и вышли из магазина. Через несколько шагов Бо дернула меня за пиджак.

– Папочка, нам нужно поговорить.

– Я слушаю.

– Понимаешь, я не хочу быть хорошей девочкой, – сказала она твердым голосом.

– А какой бы ты хотела быть?

– Я бы хотела быть красивой девочкой.

– Что это значит?

– Это вот так… Когда я выхожу на улицу, люди говорят мне: «Ты красивая девочка», и все, что мне нужно сказать в ответ: «Спасибо».

– Бо, ты красивая девочка.

– Спасибо, – широко улыбнулась Бо.

Одна из тем, которую я изучал в практике «Ребенок внутри вас», – давление, испытываемое мной в детстве, чтобы быть «хорошим маленьким мальчиком». Я рано узнал, что на «хороших маленьких мальчиков» не кричат, их не наказывают и у них нет проблем. Я надеялся, что если всегда буду оставаться хорошим и не буду плохим, мои родители никогда мне не скажут: «Ты разочаровал нас». Я ненавидел, когда они мне это говорили. Но быть хорошим все время – тяжелая работа. Нужно выдерживать давление множества чувств. Невозможно всегда говорить истину. Иногда мы говорим ложь. И становится плохо.

Стараться быть «хорошим маленьким мальчиком» трудно по многим причинам. У взрослых разное понимание хорошего и плохого. Между матерью и отцом могут быть разногласия по этому вопросу. А дедушка с бабушкой могут не соглашаться с родителями. Свои взгляды могут быть у преподавателей в школе и у друзей ребенка. Кроме того, каждый постоянно меняет собственное мнение, что очень раздражает. Успеха не добиться, и это нечестно. Но ты говоришь себе, что не нужно возражать, ведь возражать – нехорошо.

Чем больше стараешься быть «хорошим мальчиком» или «хорошей девочкой», тем больше ролей приходиться играть. С этой игрой уходит невинность. Начинаешь просчитывать, как завоевать любовь и одобрение или как уйти от проблемы. Быть хорошим – пока всего лишь одно действие. Но требуются и другие: быть сильным («стойким маленьким воином»), помогающим («мой маленький помощник»), милым («мой маленький ангел»), маленьким взрослым («большой девочкой»). Есть еще роли: незаметного дитя, героя семьи, козла отпущения, проблемного ребенка, развлекающего гостей артиста.

«Поначалу я старалась быть хорошей маленькой девочкой, – рассказывает Луиза, – но это привело к нежелательному вниманию ко мне со стороны моего отчима. Так что я попыталась стать незаметным ребенком, чтобы обезопасить себя». Какую бы роль мы не играли, это приводит к чувству отчуждения от нашей основной доброты. Основной страх «Я не привлекателен» переходит в убеждение, что я должен заслужить любовь. Когда отождествляешь себя с этой ложной верой, перестаешь чувствовать, что любовь естественна и безусловна. Вместо этого боишься, что любовь – некий приз, который нужно заработать, заслужить или как-то получить, но при условии, что являешься достойным человеком.

Мы берем свое детство во взрослую жизнь. И, общаясь с людьми, играем навязанные когда-то роли. Без доброты мы потеряны. Мы ищем любовь где-то вовне. Надеемся найти какого-то принца или принцессу, что спасут нас от основного страха. Мы попадаем в ловушку, в темницу чувства недостойности. И надеемся, что кто-то освободит нас.

В «Шреке 3»[39]Спящая Красавица, Белоснежка, Рапунцель, Золушка, ее уродливая сводная сестра Дорис, принцесса Фиона и ее мать королева Лилиана заключены в башню Принца Очарования. Фиона хочет, чтобы дамы составили план побега. «Отлично! – воодушевляется Белоснежка. – Девушки, займем правильное положение!» Немедленно Спящая Красавица засыпает, Белоснежка ложится в гроб, Золушка начинает мечтательно созерцать космос. «Что вы делаете?» – изумлена принцесса Фиона. Спящая Красавица внезапно просыпается и говорит: «Ждем освобождения». И снова засыпает. «Вы, наверное, издеваетесь надо мной!» – возмущается принцесса.

В «Красотке»[40], в другой современной сказке, Джулия Робертс играет Вивиан Уорд, продажную женщину из Голливуда, которой заплатил богатый бизнесмен Эдвард Льюис, сыгранный Ричардом Гиром, чтобы она сопровождала его на разных деловых встречах. Вскоре деловые отношения перерождаются в любовь. Льюису кажется, что он ее спасает, но Вивиан думает иначе. В финальной сцене принц Льюис прибывает за принцессой Вивиан на белом лимузине. Он взбирается по пожарной лестнице к ее лоджии. Оказавшись возле нее, он спрашивает: «Что произошло после того, как он проник в башню и спас ее?» Принцесса ответила: «В ответ она сразу же спасла его».

Жертва и освободитель играют вместе, стремясь завоевать любовь. Не может быть счастливого завершения ни в одной из этих историй или в наших отношениях, пока мы не вернемся к своей основной изначальной доброте. Каждый может помочь нам в этом поиске. Действительно, помощь на данном пути понадобится. Но в конце концов нам самим придется принимать решение, чтобы вернуться к основной доброте. Это решение – путешествие в себя, путешествие прощения, путешествие, возвращающее нас к любви.

«Любить внутреннего ребенка – это прощать себя за потерю невинности и потерю доброты, – говорит Луиза. – Истина в том, что мы все делали наилучшим образом в соответствии с тем, что знали в каждый период детства. Мы можем все еще укорять и наказывать себя за то, что не делали лучше, за ошибки, за свою несдержанность, за то, что огорчали людей, и за то, что не были хорошим ребенком. До тех пор, пока не простим себя, мы будем оставаться узниками тюрьмы справедливого негодования. Прощение – единственный путь к освобождению. Прощение освобождает».