Она постаралась придать своему лицу заносчивое выражение, чтобы он ни на минуту не сомневался, что она к нему абсолютно равнодушна.

— Слово из трех букв на «л» для чересчур горячих?

Он на минуту задумался, потом покачал головой.

— Лед, — проговорила она снисходительным тоном, повернулась и ушла.

Кэйл глухо застонал, и этот протяжный стон стал для нее музыкой победы в ее игре с огнем.

Кэйл пустил холодную воду на полную мощность. Но ледяной душ был не в силах снять охватившее его возбуждение. Хуже того, вызывающий по своей наглости удар, который нанесла ему на прощание Мадж, застрял в его мозгу, как заноза, отказываясь исчезнуть под напором ледяных струй.

Когда Мадж ушла, он один убрал кухню за десять минут и помчался прямо под душ, надеясь освободить от эротических мыслей свой мозг и остудить разогретое страстью тело.

Куда там! Все напрасно.

Блестевшие от возбуждения глаза Мадж так и стояли перед его мысленным взором, и, казалось, не было такой силы, которая заставила бы стереть их из его памяти. Ее голос, в котором явно слышались игривые нотки, все еще звучал у него в ушах.

Здорово же тебя окрутили, парень! — пронеслось у него в голове.

Кэйл ругнулся и вынужден был, хотя и неохотно, с этим согласиться, подставив голову прямо под струи душа. Не раз бывало, когда он ненавидел себя за свою кристальную честность. Сегодняшний день не был исключением.

Это из-за Мадж все его тело изнывало от страстного желания. Он целовал ее, наслаждаясь вкусом ее сладких, как мед, губ, и жаждал целовать ее снова и снова. Он готов был нарушить незыблемое в работе спасателей правило: давить эмоции в самом зародыше!

Ему не терпелось заманить ее к себе в постель. От одного воспоминания о ее хриплых, гортанных вздохах он вывернул кран холодной воды до отказа.

Я как пороховая бочка, подумал он, выключил воду и вышел из душевой кабины. Того гляди, взорвусь — мало того, что Мадж держит горящую спичку, она еще высекает опасные искры!

Кэйл вытерся, быстро оделся и направился вниз, к Мадж и братьям, в комнату, которая, когда он ее окончательно отделает, станет его «логовом».

Поскольку она была самой большой комнатой в доме, то и работы было непочатый край. Он сбил со стен старую штукатурку, перестелил полы и придал комнате современный вид, обшив стены панелями и сделав из обычного потолка потолок из двух уровней.

В комнате никого не было, хотя раздвижные стеклянные двери, ведущие во внутренний дворик, были открыты. Выйдя во двор, вымощенный плиткой, он пошел на звук оживленного разговора между Мадж и его братьями.

Естественно, он направился прямо к ней, будто его притягивал электромагнит повышенной мощности.

Она сидела на скамье за столом для пикников, положив правую руку на столешницу. Густые каштановые волосы Мадж отливали медью в ярких лучах утреннего солнца. Кэйл едва сдержался, чтобы не запустить пальцы в копну ее волос и не взъерошить их.

Она смерила его насмешливым взглядом; Если бы они были одни…

Бен и Дрю кое-как расставили белые пластмассовые стулья, видимо торопясь поскорее уйти. Это было бы как нельзя кстати, подумал Кэйл, подходя к братьям, не в силах держаться от Мадж на почтительном расстоянии, что было бы более разумным.

Не успел Кэйл сесть рядом с Мадж, как сейчас же появилась Перл и положила свою большую голову ему на колени, требуя, чтобы на нее обратили внимание. Кэйлу пришлось почесать у нее за ухом.

— Какие у вас планы на сегодня? — спросил он у Бена, разумеется без всякой задней мысли.

— Я пойду на ночное дежурство, — ответил Бен. В Тринити-стэйшн сократили выходные, так что мне придется дежурить тридцать шесть часов.

Дрю бросил на Кэйла выразительный взгляд.

— Бен, ты что, не понимаешь, что он хочет от нас избавиться?

Неужели его вопрос они приняли за довольно прозрачный намек? Похоже, так оно и было, если учесть лукавую ухмылку на лице младшего брата.

Краем глаза Кэйл заметил, как щеки Мадж вдруг залились ярким румянцем. Черт возьми, как она хороша! Но как быть с ее странным прошлым?

Если бы он смог развеять ее тайну, то он бы узнал, что из себя представляет Мадж Лярю: женщину, мило краснеющую по всякому невинному поводу или пленяющую своей красотой сирену, перед которой он едва не упал на колени, умоляя открыть ему все свои женские тайны.

— Тринити-стэйшн? — спросила она у Бена. — А я думала, что вы работаете в городской пожарной охране.

— Так оно и есть, она просто так называется — Тринити-стэйшн, — объяснил Дрю.

Между тем Бен уселся за стол и, откинувшись на спинку стула, стал гладить себя по животу. Нет!

Похоже, братья уходить не собираются.

— Депо пожарной охраны находится в окружении трех церквей. Отсюда и название — Троица.

Пожарный расчет номер сорок три на одном углу, а католический храм Святого Иуды и три частные школы — на другом. Методистская церковь Святой Моники и Община баптистов занимают два других угла перекрестка, — объяснил Бен.

— Наверное, я молилась не тем богам, — грустно заметила Мадж.

— Если вы изучали теологию, то вы — католичка, предположил Дрю.

Мадж со вздохом пожала плечами.

— Все может быть. Расскажите мне о Тринитистэйшн.

Дрю взял большую красную резиновую игрушку Перл и стал водить ею перед собакой, чтобы привлечь ее внимание.

— Депо так давно называют Тринити-стэйшн, что я даже не помню, когда его так назвали.

Перл, увидев любимую игрушку и догадавшись, что с ней хотят поиграть, решила уйти от Кэйла.

— Как получилось, что все вы работаете в одном и том же пожарном депо? — спросила Мадж.

Дрю кинул игрушку подальше в сторону.

— Простое совпадение, — ответил он, хотя в его голосе чувствовалась гордость за свою семью. Наши дежурства совпадают не всегда. Тем более что меня вызывают на дежурство в крайнем случае. Обычно я занимаюсь расследованием причин пожара.

Кэйл понимал, почему Дрю пошел работать следователем. Раньше он был отличным пожарным, но после гибели одного из его товарищей при тушении пожара несколько лет назад, перешел в отдел расследований. Это все потому, что Дрю ненавидел больницы, и реанимационные палаты в частности. Вообще-то пожарным редко приходилось доставлять пострадавших в реанимацию: этим в основном занимались работники «скорой помощи», но как ни ограждали Дрю от посещения пахнущих антисептиками больничных коридоров, ему все-таки пришлось несколько раз посетить в больнице свидетельницу и, что еще хуже, побывать в морге. Этого было более чем достаточно, чтобы Дрю перешел работать в отдел расследования причин возгорания.