— Вряд ли мне что светит. После того, как на нее воздействовали, чтобы навредить Эве, а потом выгнали из Академии и лечили, она думает лишь об учебе.

— Дай ей время, — кивнул.

— Вряд ли получится — мы скоро заканчиваем обучение, — скривился парень.

Та девица, Милагреш, в которую столь неожиданно влюбился рыжий, мне не нравилась. Прежде она вешалась на каждого из нашей пятерки, еще пару оборотов назад пыталась реально навредить — и я всегда считал, что дело не во вмешательстве в её мозги, а в том, что она изначально была способна на всякую гнусность. Но убеждать Роша в том, что его выбор неправилен, я не собирался.

— Так что эроимки?

— Та, которая кучерявая… строптивая и меня это заводит, — сказал часть правды, — К тому же, мне кажется, в ней есть какие-то странности. А ты знаешь, я люблю разгадывать тайны.

— Даже так? — он ухмыльнулся, — Тогда она выбрала правильную стратегию. Вести себя скрытно, отказать сразу и заставить ревновать.

— Я не ревную! — вскинулся.

— Да-а? А с чего тогда мы сидим здесь в одиночестве и молчании? А ты только и делаешь, что пытаешься подпалить взглядом тот стол? Друг мой, это и есть ревность.

— Чтобы ревновать надо быть хоть немного влюбленным, — огрызнулся, — А я ни в кого не влюбляюсь. И уж тем более в какую-то эроимку!

— Великие боги, Мигель, — Роша неприкрыто издевался, — Да ты точно уже за гранью равнодушия!

— Заткнись.

Рыжий расхохотался и хлебнул вина. А я, наконец, снова увидел стол с Хайме и…

Завеса, куда делась Тали? И почему её подруга заливисто хохочет, стиснутая двумя ошалевшими от ее близости парнями, Хайме расслабленно улыбается, явно флиртуя с подругами Фелисии, а сама блондиночка пробирается к выходу?

— Жди меня здесь, — бросил рыжему.

В большом холле довольно душно.

В зале еще куда ни шло — там ставни нараспашку и, несмотря на обилие народу, вечерний воздух хоть немного освежал разгоряченных гостей и жар от свечей.

Здесь — полумрак и спертый воздух.

Я оглядываюсь и замечаю на лестнице поднимающуюся Фелисию. Тали же не видно нигде. Отправилась в уборные на верхних этажах?

Чувствую себя идиотом, когда чуть раздвигаю грани и делаю воздух зыбким перед собой, скрываясь почти за ним в темноте.

Ладно бы я выслеживал вражеских магов или тварей Завесы, но двух девиц и только потому, что у меня неприятное предчувствие… Тем не менее, я продолжаю подниматься, а потом выглядываю из-за угла.

Они обе здесь.

Эроимка выходит из боковой двери и останавливается, завидев Фелисию.

— Я же говорила тебе не лезть к нашим парням, — шипит да Айрес-Кастру.

Ну вот, вспомнил ее имя полностью.

Но начало разговора странное. Они так хорошо знакомы?

— Кажется, за столом не было твоего бывшего, — недоуменно и насмешливо вздергивает бровь Тали, — или ты спала с каждым из них?

Однако.

А она вовсе не беспокоится, что Фелисия в бешенстве. И не пасует.

Снова я отмечаю, что эроимка ведет себя совсем не как лавочница. Может чья-то внебрачная дочь? Это бы объяснило многое.

— Не смей так разговаривать, эроимка, иначе за стол ты не вернешься…

— А несколько дней назад ты приглашала меня стать твоей лучшей подружкой, — Тали уже открыто смеется, — И снова пустые угрозы…

Еще интереснее… куда могла пригласить её блондинка?

Ну а дальше происходит вполне закономерное развитие событий. Да Айрес-Кастру, у которой сдержанности еще меньше, чем достоинства, взмахнула руками и выпустила в сторону брюнетки острые пики преломляющегося воздуха.

Я даже не дергаюсь — детский трюк, который можно любой нормальный маг отобьет одним движением.

Только вот Тали не делает ничего… Лишь отшатывается назад и прикрывается рукой…

Я едва успеваю выставить защитный заслон и выдыхаю, чувствуя, как скручивает внутри странный страх… Если бы её порезало, Фелисия бы сама не дошла до стола.

А потом, все еще невидимый обеим, хлесткими движениями «пеленаю» идиотку, которую мне не посчастливилось пустить в свою постель, и вышвыриваю её, фактически, на лестницу, заставляя сбежать вниз.

И тут же забываю о ней — потому что моя цель совсем иная.

Я в несколько шагов оказываюсь возле эроимки.

— Почему ты не защищалась?

— Мигель? — она смотрит на меня широко распахнутыми глазами.

— Какой завесы?! Почему? Хотела истечь кровью?

— Я… — она прикусывает нижнюю губу, а потом отворачивается. И вдруг говорит спокойным голосом, — Порезы можно залечить, а если бы в Академии узнали о нападении, то я точно доучилась бы спокойно — без её нападок.

Замираю.

Неужели она настолько…хорошо все продумала? Или нет? Что опять я упускаю?

А самое главное — что за ненормальное желание прямо сейчас попробовать её и убедиться, что с ней все в порядке?

— Почему ты так меня раздражаешь? — рычу и беру её за подбородок.

Глаза девушки распахиваются еще шире, когда я склоняю к ней голову — завеса, какая же она красивая! — и она шепчет:

— Ты же не… ты сошел с ума!

— Знаю.

Я не просто целую её. Я наказываю её за своеволие и демонстрирую, как много она упустила… упускает. Исследую её рот и заставляю подчиниться, и сам подчиняюсь ей и наслаждению, который доставляет мне этот поцелуй.

В паху все становится просто каменным, когда я запускаю руки в её волосы и тяну таки за кудряшки, наслаждаясь их упругостью и шелковистостью.

И начинаю задыхаться, когда она отвечает мне на поцелуй…

Мне хочется утащить ее подальше, запереть в комнате и распробовать, наконец, каждый кусочек вожделенной плоти. Но когда я опускаю руки и вдавливаю в себя, девушка замирает… а потом резко отталкивает. И тут же отходит на несколько шагов.

— Ты сошел с ума, — повторяет ошеломленно, трясет головой, а потом почти бежит прочь, стискивая тонкие пальчики в кулачки.

Я не бегу за ней.

Я вообще ни за кем не бегаю… но сейчас дело даже не в этом.

А в том, что я сам слишком ошеломлен силой своего желания, жажды, который чувствую от одного лишь поцелуя. И в том, что показаться сейчас в приличном — и даже не слишком приличном — обществе я не могу.

Потому просто подхожу к небольшому ограждению и смотрю вниз, чтобы убедиться, что Тали безопасно дошла до зала.

Этот вечер с самого начала был ошибкой.