Поднявшись по винтовой лестнице, она прошла по широкому коридору и остановилась у приоткрытой двери, за которой перед зеркалом стояла Наталья, а у ее босых ног лежала тяжелая серебряная кисть. Разглядев бесформенное зеленое платье, в котором совершенно терялась великолепная фигура художницы, Ива невольно поморщилась.

– Ты же не в этом пойдешь? – вырвалось у нее прежде, чем она успела прикусить язык.

– Что? – Девушка удивленно оглядела свой наряд и лишь затем обернулась к Иве. – Это одно из моих лучших платьев.

– Как скажешь. – С сомнением покачав головой, Ива зашла в комнату, надеясь, что вблизи убожество может оказаться посимпатичнее, но, как и следовало ожидать, ничего не изменилось.

– А что с ним не так? – неуверенно спросила Наталья.

– Тебе честно сказать? В нем ты похожа на огромный зеленый боб. Правда, оттенок зеленого весьма неплох, но… – Ива прищурилась. – Данте говорил, что я работаю в модной индустрии?

Наталья покачала головой.

– Нет. Он вообще на удивление мало о тебе говорит. И по правде говоря, я очень удивилась, когда ты сюда приехала. Однажды он сказал, что не думает, что вообще когда-нибудь женится, и сказал это вполне искренне. И поэтому сейчас я вдвойне за него рада. Знаешь, порой он кажется таким одиноким, несмотря на все самолеты, вечеринки и кучу денег… Так хорошо, что вы все-таки сумели друг друга отыскать.

Ива почувствовала, как у нее что-то сжалось в груди. А заодно испытала законное чувство гордости, что им удалось так подлинно изобразить близость, что все кругом в нее безоговорочно поверили. Подавив вздох, Ива вновь сосредоточилась на платье.

– У тебя отличная фигура и роскошные волосы, но ты совсем их не подчеркиваешь.

– А мне и не нужно.

– Но сегодня же особенный день, верно? – настаивала Ива.

Наталья немного помолчала, но потом все же кивнула:

– Верно.

Ива взглянула на часы на каминной полке.

– У нас еще полно времени, покажи, что у тебя есть в шкафу, а при необходимости можно что-нибудь и из моего гардероба позаимствовать. А еще я отлично управляюсь с нитками и иголкой и накладываю макияж. Если, конечно, ты не против.

Нерешительно вздохнув, Наталья улыбнулась:

– Ладно, почему бы и нет?

Припарковав машину, Данте пошел к дому, пряча глаза от яркого солнца за стеклами темных очков. Отличный яркий день и бодрящая поездка должны были поднять ему настроение, но почему-то не подняли.

Да и вообще все шло совсем не так, как он рассчитывал. И как ему только в голову могло прийти, что изображать отношения с Ивой будет просто? О чем он вообще думал?

Видимо, вообще не думал. Да и с чего бы? Ведь он еще ни разу в жизни не сближался ни с одной женщиной, и ему просто неоткуда было знать, каково это. Разумеется, до этого у него было много любовниц, но с ними он всего лишь спал и иногда ходил в ресторан или театр, но исключительно на своих условиях. А теперь он оказался заперт в крошечном коттеджике с Ивой, и с каждым днем этот коттеджик казался все меньше. А Ива без конца дразнила его близостью, вот только он сам запретил себе к ней прикасаться и теперь сходил с ума от все растущего неудовлетворенного желания.

И впервые за долгое время он вновь начал думать о брате-близнеце… Потому ли, что вновь оказался в поместье, где они когда-то лазили по деревьям и кидали мяч? Он вновь с горечью вспомнил, как обошелся с Дарио и как потом пытался все исправить. Вот только брат уже не захотел иметь с ним ничего общего.

Решив сперва выпить кофе и лишь затем идти в коттедж к Иве, он услышал доносившийся с верхнего этажа смех. Звонкий беззаботный смех, что безошибочно действовал на его нервные окончания. Нахмурившись, Данте поднялся наверх и замер на пороге сестринской спальни, совершенно не готовый к открывшейся ему картине.

Наталья стояла на стуле, а опустившаяся на колени Ива, с булавками во рту, аккуратно закалывала подол платья, не походившего ни на что, что ему до этого приходилось видеть на сестре. И дело не только в платье. Наталья никогда не делала такую прическу, а ее глаза не казались такими огромными… Заметив в нежных ушах жемчужные сережки, он сразу же почувствовал непреодолимый порыв вмешиваться и защищать… Ведь его маленькая сестренка внезапно выросла, не озаботившись его предупредить.

– Что здесь происходит?

– Привет, Данте. – Наталья подняла на него глаза. – Я наконец-то решила, что надеть на открытие моей выставки.

Он удивленно приподнял бровь.

– Но ты же никогда не ходишь на открытия.

– Это раньше я туда не ходила, – поправила она мягко. – А теперь Ива помогла мне выбрать наряд. Разве она не чудо?

Ива.

Данте сосредоточился на тонкой блондинке, что поднялась, демонстрируя собственное короткое платье и стройные обнаженные ножки, что сразу же пробудили в нем острый приступ желания.

Рано утром он сбежал из коттеджа, боясь, что если еще хоть секунду проведет в ее обществе не прикасаясь, то взорвется от беспрестанно сдерживаемого желания, и сейчас вдруг задумался, что же он с собой творит. Неужели боль настолько вошла в само его существо, что он считает обязанным наказывать себя даже без внешней необходимости? Ведь Ива хотела его ничуть не меньше, чем он ее, и это желание ясно сквозило в каждом ее движении и обращенном на него взгляде.

Ее неосторожность привела к тому, что в прессе появились заявления об их мнимой помолвке, но разве сам он не совершил более тяжкий грех? Разве сам он не соврал брату, самым отвратительным образом промолчав, когда нужно было говорить? Он молча стоял, слушая, как Дарио обвиняет его в том, что он переспал с его женой, а потом их отношения так и не выправились.

Отогнав ставшее уже привычным сожаление, Данте задумался о словах деда, сказанных вскоре после того, как он получил долгожданную тиару. Старик говорил, что Ива умная и заботливая и что она ему нравится. И если бы Джованни так не думал, он никогда бы не стал этого говорить. Да и сестре она явно нравилась, хотя после всего того, что ей довелось перенести в жизни, к незнакомцам Наталья была весьма требовательна.

Данте вдруг осознал, что Наталья все еще ждет ответа на вопрос, который он успел позабыть. Кажется, она спрашивала что-то про Иву…

– Да, верно. Она чудо.

Ива зарделась, а в комнате на пару секунд повисла тишина.

– Ладно, думаю, готово, – сказала наконец Ива. – Наталья, ты потрясающе выглядишь.

– Потрясающе, – согласно кивнул Данте. – Ива, я бы хотел с тобой поговорить, разумеется, если вы закончили.

– Конечно, – улыбнулась Наталья.

Как только Ива вышла за ним в коридор, она сразу же уставилась на него огромными глазами.

– В чем дело? Что-то случилось?

Но Данте лишь головой покачал. Не объяснять же все наспех в коридоре, где в любую секунду могут появиться Наталья или Альма. Больше всего на свете ему сейчас хотелось поцеловать сладкие губы, но что-то ему подсказывало, что, раз начав, он уже не сумеет от них оторваться.