– Почему ты просто не пошел к нему?

– Потому что он отказывался со мной встречаться.

– Но разве ты не мог хотя бы попытаться? Потому что… – Она глубоко вздохнула. – Потому что, болея, одно я усвоила очень хорошо: семья невероятно важна. Семья – это те люди, на которых можно положиться несмотря ни на что. Никогда нельзя знать, что ждет тебя впереди. Ты же никогда себе не простишь, если с Дарио что-нибудь случится, а вы так и не помиритесь. Но еще не поздно все исправить. Никогда не бывает слишком поздно.

Данте лишь покачал головой. Он остервенело бился о бетонную стену, пытаясь достучаться до брата, но так в этом и не преуспел. Сейчас же, после всех этих лет, принять холодное молчание будет еще сложнее. Но, глядя в огромные серые глаза, он вдруг понял, что должен подняться выше и переступить через гордость. Данте задумался о том, через что Иве довелось пройти и о чем она сперва не хотела рассказывать, но что он все же сумел осторожно у нее выведать. И о том, как она сперва отделалась от него парой легкомысленных фраз, сведя всю болезнь к чему-то незначительному, вроде кратковременного перебоя с энергией. Несмотря на внешнюю едва ли не эфемерную хрупкость, Ива была невероятно сильна и решительна, и он просто не мог не уважать ее за это.

Подойдя к столу, Данте взял телефон, но стоило ему увидеть, кто именно звонил, он недоверчиво нахмурился и принялся читать сообщение.

– Что случилось?

Он поднял глаза на Иву.

– Это Дарио. Он хочет со мной встретиться.

Мелькнувшее в ее глазах удивленное недоверие полностью отражало его собственное состояние.

– Сейчас? Ни с того ни с сего? Ровно после того, как мы о нем заговорили?

– Пишет, что узнал, что я в поместье, и решил со мной поговорить.

Ива нервно рассмеялась:

– Значит, действительно всего лишь совпадение.

– Да, всего лишь совпадение. – Данте старательно пытался не думать о том, как они всегда умели угадывать состояния друг друга. И как же они порой любили подшучивать над окружающими… И больше всего заставлять учителей угадывать, с кем именно они сейчас разговаривают. Правда, у подобной близости была и обратная сторона. Боль брата была его собственной болью, так же как и мечты и надежды, что всегда были общими, до того как в жизни Дарио появилась женщина.

А может, все именно так и должно было быть? И он зря потратил столько сил и энергии, борясь с неизбежным? Теперь Данте ясно понимал, что не просто ревновал к Анаисе, но и злился, что впервые в жизни совершенно не мог контролировать происходящее, несмотря на то что ему этого отчаянно хотелось. Потому что маленький мальчик, не сумевший уберечь мать от гибели, вырос в мужчину с неустанной потребностью управлять окружающим миром. В мужчину, которому нужно было контролировать и людей, и вещи, и обстановку. Но в жизни так не бывает. Просто не может быть.

Снова посмотрев на Иву, Данте в очередной раз почувствовал, как странно щемит в груди. И несмотря на то что какой-то его части хотелось сделать вид, что ничего особенного не случилось, он все равно не мог просто закрыть на это глаза. Так что плохого в том, чтобы наконец-то признать правду? Признать, что чувствует к ней то, что еще ни разу ни к кому не испытывал, признать, что рядом с ней он способен вновь по-настоящему что-то чувствовать. Что лишь она сумела привнести в его жизнь проблеск надежды, что будущее будет не таким темным и мрачным?

– Что сказал твой брат?

– Что хочет со мной встретиться.

– Когда?

– Как можно быстрее. Он живет в Нью-Йорке, и я могу прямо сейчас к нему поехать.

– Тогда чего ты ждешь?

Глядя в серые глаза, Данте на секунду захотелось вновь уложить ее в постель и забыть о чертовом сообщении, чтобы ощутить ту гармонию и умиротворение, что сумел отыскать лишь в ее объятиях. Только он отлично понимал, что этого не будет. Потому что он и так слишком долго откладывал встречу с Дарио. Разделившая их трещина была глубже каньона, и он больше не мог ее игнорировать. Он должен встретить брата лицом к лицу и открыто все ему рассказать.

– Меня не будет пару часов.

– У тебя столько времени, сколько тебе понадобится.

Данте нахмурился. С чего это ей вдруг пришло в голову давать ему разрешение, которого он не просил? В любой другой ситуации он бы мгновенно встал на дыбы, отрицая саму возможность давать женщине над собой власть и загонять в ловушку, цепляясь за него когтями… С другой стороны, он вовсе не возражал, чтобы ногти Ивы впивались ему в плечи в минуты высшего наслаждения…

Данте вдруг понял, что, сам того не заметив, полностью пересмотрел свое к ней отношение. И теперь она была не избалованной аристократкой, ждущей, что достаточно щелкнуть пальчиками – и весь мир окажется у ее ног, а хрупкой женщиной со стальным стержнем, которая молча поборола серьезную болезнь и беззаветно ему отдалась, не обращая внимания на его заносчивую надменность и грубые слова.

Он снова посмотрел на Иву в нежно-розовом халатике того цвета, что бывает внутри ракушек. И сама она в лучах утреннего солнца казалась невероятно нежной и свежей. Обняв, он осторожно притянул ее к себе.

– Я тебе когда-нибудь говорил, что стоит мне на тебя взглянуть – и во мне сразу же просыпается желание?

– Кажется, ночью ты что-то такое говорил.

– Ладно, тогда это можно было списать на то, что я был внутри тебя и должен был вот-вот достигнуть оргазма, но теперь я повторяю все это совершенно серьезно.

– Данте…

Потершись носом о ее шею, он вновь посмотрел в серые глаза, чувствуя, что сказал ей еще далеко не все. Но сейчас не время для этих слов. Сперва нужно разобраться с тем, что он и так слишком долго откладывал.

– Ива, поцелуй меня, дай мне силы, чтобы справиться со сложной встречей.

Когда Данте ушел, Ива старательно занималась всем подряд, потому что стоило ей остаться одной, как в тишине к ней сразу же начинали подкрадываться сомнения. Но она не станет ни думать о будущем, ни гадать, как пройдет его встреча с братом. Лучше вернуться к давно усвоенному уроку и жить лишь сегодняшним днем. Потому что сегодняшний день – единственный, который у нее точно есть.

Гуляя по территории поместья, она любовалась искрящимся в солнечных лучах озером и первыми пожелтевшими листьями, за которыми скоро последуют пестрые краски осени. Наблюдала за белками, слушала пение птиц, поражаясь тишине и покою, царившим вблизи шумного мегаполиса…

Потом пошла в библиотеку, где ее ждали стройные ряды сотен книг. Но сколько из них хоть кто-нибудь прочел? Взяв томик «Приключений Гекльберри Финна», Ива устроилась с ним у окна, с головой уйдя в изумительную историю и мимоходом гадая, как так вышло, что она ни разу ее не читала.

Часы текли незаметно, а вечером пришла Альма и сказала, что Джованни достаточно хорошо себя чувствует и собирается спуститься на ужин.