Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 50
Перейти на страницу:

— Вы меня за дурака держите, — произнес он, с трудом ворочая языком, чтобы выговорить эту, в общем-то, простую фразу. — Меня все держат за дурака, — добавил он с глубокой, спокойной и сонливой убежденностью. — Я устал от всего этого. А теперь я пойду.

— Как хотите, — сказал Берримор.

Жорж решил встать, но тут Жорж заметил, что его тело окаменело, что это тело сделалось холодным, застывшим и бессильным, что его кое-как еще слушаются только пальцы рук и ног да лицо, и Жоржу почудилось, будто он уподобился тем незавершенным статуям Микеланджело, что стоят во Флоренции, в галерее Академии: из грубой глыбы выступают лишь фрагменты существа, заключенного в мраморе, — бедро, торс, поднятый локоть, едва намеченное лицо или член, великолепно отполированное колено. Но вскоре и руки Жоржа, и его лицевые мускулы окаменели в свой черед.

— Ах, дьявольщина, — пробормотал он. — Черт подери…

И у него вырвался блеющий смешок.

— Это бесцветное пойло… — прошептал он.

Он успел еще раз засмеяться, уронив изо рта струйку слюны, но тут активная составляющая бесцветного сиропа властно захватила весь его организм, вплоть до последних очагов сопротивления, и Жорж рухнул набок, на поручень кресла, удержавшего в наклонной позиции обмякшее тело, тогда как его дух в свободном падении пронзил пол и устремился к центру земли, в неведомые, безграничные, бесцветные и безвоздушные пространства, где не на что было уповать, где не на что было опереться.

13

И опять-таки, жили-были двое мужчин, которые однажды мчались по внешнему кольцевому бульвару в «504»-й цвета «голубой металлик», под звуки «Консульского марша в Маренго», исполняемого оркестром республиканской гвардии и несущегося из пары динамиков, расположенных по обе стороны их временной обители. Сразу после Порт-Шамперре машина застряла в пробке, и человек, сидевший за рулем, разразился проклятиями. Он был довольно высок, широкоплеч и носил синий костюм с синим же галстуком. Волосы у него были темно-каштановые, глаза слезились, а багровое лицо украшала сеточка красных прожилок, таких же частых и запутанных, как водная сеть Боса[21]. Звали его Гильвинек, место рождения — Банналек, так было записано в удостоверении с триколором, которое хранилось во внутреннем кармане пиджака. Он был представителем закона. Есть такая профессия.

Человек, сидевший рядом с Гильвинеком, носил серую одежду. Глаза и волосы у него тоже были серые. Худенький, подобранный, он напоминал язычок огня, готового вот-вот погаснуть, — такой же тусклый, но такой же стойкий. Звали его Кремье, и он вкупе с Гильвинеком представлял закон. Он листал какой-то толстый сброшюрованный труд. Подняв голову, он произнес несколько неразборчивых слов; Гильвинек тотчас убавил оглушительную громкость военного марша.

— Что ты сказал?

— Я сказал: убавь звук, — повторил Кремье.

— Уже убавил, — сказал Гильвинек.

— Вот так оно лучше.

Гильвинек устремил на Кремье долгий взгляд, враждебный и одновременно восхищенный, завистливый, слегка даже почтительный, и возможный благодаря глухому автомобильному затору вокруг них, на замкнутом пространстве в два квадратных километра, потом вполголоса изрыгнул несколько ругательств, потом включил первую скорость, увидев, что гектары машин сдвинулись вперед на целый метр. Кремье снова погрузился в чтение журнала, а вернее, каталога «Мютюэль», предлагающего своим адептам предметы первой необходимости по сходным ценам.

— Ты что, не любишь музыку? — спросил Гильвинек.

— Да нет, — ответил Кремье, — не особенно.

Еще с четверть часа они двигались по кольцу с невозмутимой скоростью минутной стрелки на циферблате. Гильвинек то и дело перестраивался в другой ряд под тем предлогом, что так оно быстрее, а на самом деле, желая хоть чем-то себя занять. Добравшись до авеню Малакоф, они увидели прямо посреди шоссе машину, завалившуюся набок, и Гильвинек сказал: «Вот из-за этого ДТП мы и застряли!», хотя после этого ДТП ситуация к лучшему не изменилась. Возле Порт д’Итали они свернули с кольцевой дороги, надеясь проскочить к следующей заставе бульварами, носившими имена маршалов, но там была точно такая же безнадега — и тут даже Кремье начал нервничать. Тогда Гильвинек придумал, как срезать часть пути; в результате они долго крутились в районе Альфорвиля, петляя в лабиринте улиц и проспектов, и наконец были вынуждены, как простые смертные, спросить дорогу у своего же коллеги-полицейского. Спустя какое-то время они все-таки попали в Иври, а там уж довольно скоро нашли домик Фернана.

Кремье несколько раз дернул шнур звонка, свисавший с одного из столбов. Поскольку никакой реакции не воспоследовало, он толкнул створку ворот, расцарапал свою фланель в когтистых лапах розового куста, близкого к одичанию, и подошел к домику. Не успел он постучать, как из отверстия, проделанного в двери на уровне человеческой головы, высунулась длинная полая металлическая трубка и уперлась аккурат в кончик носа посетителя в сером.

— Кончайте, Фернан, это я, — сказал Кремье, — это всего лишь я.

— А этот краснорожий позади вас, — спросил напористый голос из-за двери, — что еще за тип этот краснорожий?

— Мой коллега, — объяснил Кремье, — и приятель.

— Знаем мы ваших приятелей, — откликнулся голос. — Знаем мы вас. Чего тебе надо?

— Да ничего, — сказал Кремье, — так просто, проезжал мимо…

— Нет, вы только его послушайте! — взревел голос. — Он мимо проезжал!

Тем не менее дуло медленно втянулось обратно в дыру, оставив на носу Кремье круглый белый отпечаток, а дверь в конце концов отворилась под звяканье цепочек, щелканье крючков и скрип засовов. Кремье прошел следом за недовольно бурчавшим стариком в комнату, сплошь заваленную книгами. Книги на полках закрывали стены до самого потолка, книги в шатких стопках стояли на полу, подпирая друг друга, как люди в метро в часы пик. Фернан сотворил из этого книжного скопления нечто вроде мебели: кубический метр книг образовал стол со столешницей, сложенной из томов большого формата; штабель пониже и подлинней служил скамьей, которая с привлечением ближайших стопок могла преобразиться и в кровать. Связки газет, благо они шире и мягче, можно было рассматривать как кресла. Кремье сел на одну такую связку, а Фернан расположился напротив, держа ружье на коленях. Гильвинек стоял у окна, заложив руки за спину и разглядывая сквозь мутное стекло прилегавший к дому огородик.

— Ну, как дела? — спросил Кремье.

— Да нет уже никаких дел, — ответил Фернан, — ни черта нет. Все кончено. Люди больше не читают.

— И все же тебе здесь неплохо живется. Ведь это практически настоящая деревня.

— Вам бы заняться своими артишоками, — посоветовал, не оборачиваясь, Гильвинек. — Тут холода обещали, неплохо бы накрыть ростки колпаками. А уж весной вы бы их прищепили…

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 50
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?