В доме зазвонил телефон. Ее сердце учащенно забилось: может быть, звонит Томас – сказать, что он передумал? Она вся превратилась в слух, когда Роберта сняла трубку, но оказалось, что звонили из клиники. В Техасе свирепствовала эпидемия гриппа, и Роберту уже дважды с утра вызывали на работу. Кейт молила Бога, чтобы болезнь миновала ее малышку.

Осеннее солнце ласкало кожу. Кейт закрыла глаза, но не могла успокоиться. Ей вдруг нестерпимо захотелось повидать маму. После того как отец выгнал Кейт из дому, она звонила Мейвис всего три раза. Разговора не получалось. Мейвис по-своему любила ее, но не настолько, чтобы пойти против воли мужа.

– Кейти! – Она не слышала, как подошла Роберта.

Кейт встрепенулась:

– Что? Томас приехал?

– Его пока нет, но мне надо съездить в клинику.

– Знаю, – кивнула Кейт, – вам позвонили.

– Скажи, ведь преподобный Дженнингс тоже приедет?

– Вроде бы обещал. Во всяком случае, Томас так сказал.

Роберта посмотрела на нее с беспокойством.

– Пусть они меня дождутся. – Она посмотрела на часы. – Я долго не задержусь.

Кейт от души желала, чтобы на Роберту не свалилось слишком много дел. От нее не укрылось, что мать Энджи буквально выбивалась из сил.

– Ты уверена, что тебя можно оставить без присмотра?

– Конечно.

Роберта нагнулась и поцеловала ее в щеку:

– Родная моя, я знаю, как тебе горько. Будь моя воля, я бы от тебя не отходила ни на шаг. – Она помолчала. – Как на грех, Энджи тоже не будет дома. Она договорилась сегодня и завтра немного подработать. Они с классом отправляются в поездку, ей нужны карманные деньги. – Роберта нахмурилась. – Впрочем, я… пожалуй, договорюсь, чтобы меня подменили.

– Нет, ни в коем случае.

Роберта еще раз поцеловала ее. Кейт почувствовала у себя на щеке ее слезы.

Когда Роберта ушла, Кейт снова закрыла глаза и крепко стиснула зубы. Оставалось только ждать.

Кейт сидела на диване в гостиной, держа на руках ребенка, когда раздался звонок в дверь. Она прижала к себе спящую малышку и заставила себя откликнуться:

– Сейчас открою.

Она посмотрела на крошечное милое личико. Сэйра. Так она про себя звала девочку. Как же отдать ее бог весть кому, чтобы никогда больше не прижать ее к груди, не покачать, не поцеловать? Но она дала слово. Да разве у нее был выбор? Разве ей под силу одной поднять ребенка?

Появление Томаса вывело ее из задумчивости, но смысл его слов с трудом доходил до ее сознания. Томас приехал один.

Кейт почувствовала неладное.

– Где твой отец?

– Он сегодня занят.

– Но он…

Томас не слушал ее.

– Ребенка приготовила?

Неужели больше ему нечего было ей сказать? Кейт пришла в отчаяние. Неужели он даже не обнимет ее? Неужели ему неведома боль?

Томас возвышался над ней. Кейт подняла на него глаза и вымученно прошептала:

– Смотри, какая она красавица.

Сэйра родилась маленькой, менее шести фунтов, но у нее были на удивление правильные черты лица и большие карие глаза, как у Томаса.

Томас едва взглянул на ребенка и пожал плечами:

– Наверное, раз ты так считаешь.

– Томас, как же мы отдадим нашего ребенка чужим людям?

– Это не наш ребенок. И никогда не был нашим.

Его равнодушие больно резануло Кейт.

– Как можно так говорить?

Томас только покачал головой:

– Короче: мой отец подыскал для нее подходящую семью.

– Нет! – вырвалось у Кейт.

– Все будет хорошо, обещаю тебе, – вкрадчиво увещевал Томас, избегая смотреть ей в глаза, – и папа тоже ручается. Ты же знаешь, священники всегда говорят правду.

– Мне… нам с тобой будет известно, кто ее удочерил?

– Думаю, нет. Папа считает, что это ни к чему. И потом, существует такая штука, как тайна усыновления. По-моему, эти муж с женой живут в Эль-Пасо. Когда-то они посещали нашу церковь.

– Но я не переживу, если…

– Переживешь. – Терпение Томаса иссякло. – Это единственный выход для нас обоих.

Слезы застилали ей глаза.

– О, Томас!

– Послушай, доверь это дело мне. – Он сел рядом и положил руку ей на плечо, старательно избегая ее взгляда. – Я тоже жалею нашу малышку. – В его голосе появились фальшивые нотки. – Но через несколько лет, когда мы получим образование и поженимся, у нас будут еще дети.

Эти слова кольнули ее в самое сердце. «У нас не будет больше детей!» Однако она не смогла произнести эти страшные слова. Сэйра заполнила ее душу и сердце. Если Томас заберет ее, пустота останется навсегда.

Кейт стоило неимоверных усилий сдержать рыдания.

– Я доверяю тебе, но пока не приедет твой отец, ребенка я не отдам. Кстати, миссис Стрикленд сказала, чтобы ты ее непременно дождался.

Томас помрачнел и вскочил с дивана:

– Некогда мне ее дожидаться. Я тороплюсь.

– Куда?

– По делам.

– Почему не приехал твой отец?

– У него времени нет. А я на работу спешу.

– В таком случае приезжай после работы.

– У меня дела.

– Раз так, я поеду с тобой.

– Еще чего! – взъелся Томас.

Кейт отшатнулась.

– Что ты кричишь? – У нее задрожали губы.

– Ну извини. Ты еле держишься на ногах – куда тебе ехать?

Кейт хотелось думать, что он беспокоится о ее здоровье, но она чувствовала, что это не так. Она не понимала Томаса: он был с ней то ласков, то груб.

– Миссис Стрикленд сказала…

– Мне-то что до нее! – Томас собрался с духом. – Давай сюда ребенка.

– Нет, не отдам, пока ты не приедешь с отцом, – сказала Кейт сквозь сжатые зубы.

– Отдашь и так, – отрезал Томас. – Я забираю ребенка, вот и все. И ты меня не остановишь.

Кейт знала, что так оно и есть: она бессильна его остановить. Настал миг, которого она ожидала со страхом и трепетом. Ее охватил ужас.

Томас схватил сумку с детскими вещами, перебросил ремешок через плечо и протянул руки.

Кейт отступила назад и прижала к себе дочку.

– Давай ее сюда. – Томас грубо вырвал у нее девочку.

– Нет! – отчаянно закричала Кейт, цепляясь за его рукав. Томас быстро зашагал к выходу. Кейт хотела закричать, чтобы он остановился; она была готова на все, лишь бы он не забирал ребенка. Но голос не слушался ее.