– Спасибо, – отвечаю я и прикладываю электронный ключ к замку – он вспыхивает зеленым.

– На крышу поднимемся в полвосьмого. – Сара опять улыбается. – Пока можете развлекаться. – Намек предельно ясен: когда Сара исчезает в своем номере, мои щеки пылают.

Открываю дверь, бросаю сумку на полированный пол и плюхаюсь на двуспальную кровать. Мягкое белое одеяло обнимает меня, и я смотрю на арт, украшающий стену. Похоже на деконструкцию, на что-то вроде геометрического леса.

– Ты как, ничего? – Морган опускается на край постели. – Ты говорила, в больших городах тебе тяжело, а в последний приезд сюда…

– Все будет нормально, – перебиваю я, не желая, чтобы старые воспоминания о Нью-Йорке портили нам первое настоящее уединение со времен свиданки в лесу Салема.

– Если ты так уверена… – Морган скидывает обувь и выпрямляется во весь рост, разминая длинные ноги. – Хочешь потренировать вербовочную речь или желаешь отвлечься?

Я вскидываю брови.

– В каком смысле «отвлечься»?

Морган плавно поднимает руки и встает в идеальную балетную позицию.

– Я пробуюсь на сольную партию в осеннем выступлении. Можешь помочь мне попрактиковаться.

Во время первых танцевальных па тело Морган словно тает. Даже без музыки движения девушки завораживают. Изгиб спины, ступни в носочках, скользящие по гладкому полу… Жаль, что я не захватила альбом. Не знаю, удалось ли бы запечатлеть такую элегантность на бумаге, но одной Богине известно, как мне хотелось бы попробовать.

Танец резко обрывается, чары рушатся.

– Или… – Шаг вперед, наклон, и лицо Морган оказывается вровень с моим. – Раз Джеммы здесь нет, нам никто не помешает – и можно целоваться.

– Да, – шепчу я, и все мысли о рисовании мигом улетучиваются. – Я выбираю этот вариант.

* * *

Через несколько часов мы поднимаемся на крышу отеля. Гирлянды фонариков напоминают электрические звезды, столы для пикника покрыты мягчайшими серебристо-черными скатертями. В центре каждого стола горит свеча.

Стоит увидеть пламя, пульс ускоряется, но Морган тотчас сжимает мне ладонь. Я стараюсь глубоко дышать и черпать спокойствие в воздухе. Морган рядом, моя магическая сила действует, но здесь энергетика не та, что в Салеме. Воздух слишком шумный, пресыщенный разговорами, он вибрирует чересчур быстро.

Я смотрю на Сару. Интересно узнать, как она справляется с давлением мегаполиса, тем более, обычно у нее очень тесная связь с воздушной стихией.

Плечи Сары напряжены, но в остальном все, кажется, нормально.

Сара перехватывает мой взгляд и слабо улыбается.

– Нужно отрешиться от стихий, – шепчет она, наклоняясь ко мне. – Иначе просто загнешься.

– Вот там есть два места. – Морган показывает на столик в центре среднего ряда и хмурится. – И еще одно, но подальше.

– Вот и отлично, – говорит Сара. – Поверить не могу, что на крыше уже столько зрителей. – Она пробирается к столу с одним свободным местом, а мы с Морган торопимся занять стулья за столиком в центре.

Мобильный гудит: вытащив телефон, обнаруживаю эсэмэски от детектива Арчера.

Д. А. Удачи сегодня вечером. Попробуй получить удовольствие от шоу.

Д. А. Нужно подстроиться под Элис. Начнет упрямиться – попроси Сару оставить вас наедине. Не давите на Элис.

Д. А. Кэл подтвердил: Элис остановилась в том номере, в каком планировалось.

От подбадриваний детектива нервничаю еще сильнее. Я понимаю, как много зависит от задания, но совершенно очевидно, что Арчеру хотелось быть в гуще событий и приглядывать за мной. «По крайней мере, он защищает других членов ковена». Я пишу быстрый ответ, обещая сообщить, как только переговорю с Элис, и прячу телефон.

Морган смотрит на столик, за которым сидит Сара.

– Она мне нравится. Такая классная!

– Ага, – соглашаюсь я, хотя порой Сара относится ко мне как к беби-гейби, несмышленой голубоватой козявке. А ведь моему каминг-ауту больше года, за плечами болезненный разрыв с первой девушкой, который я благополучно пережила. – Через пару месяцев у ее жены Рейчел родится первенец.

– Здорово! – Морган аж лицом светлеет. – С удовольствием пойду в няньки! – Она кусает нижнюю губу, припухшую от поцелуев. – Есть вероятность, что крохотный Стихийник подожжет мои волосы?

От ее вопроса у меня вырывается смешок.

– Такое даже твоей подружке не под силу. Еще как минимум пару месяцев, – бездумно заявляю я, но едва слова срываются языка, сомневаюсь, правда ли это. Не знаю, что случится, когда мне исполнится восемнадцать. Вдруг я никогда не смогу прогрессировать в магии?

А что самое страшное? Я не представляю, как рассказать об этом леди Ариане. Или маме. Или Арчеру.

Понятно, что молчать нельзя. Пригодится любая информация, которая поможет Совету больше узнать о препарате. Но если они услышат правду, Старейшина Китинг не отстранит меня от выполнения задания? Я еще должна завербовать Дэвида и хочу участвовать в уничтожении зелья, которое повергло меня в такое состояние.

Вот разберусь с главной проблемой, и, если к тому времени использовать магию самостоятельно будет все так же больно, скажу правду.

Наверное.

Наверняка.

По крайней мере, нужно поделиться секретом с Кэлом. Мы друзья. В отличие от мамы он не будет смотреть на меня так, словно я разбила ему сердце. И не запаникует из-за моей безопасности, как Арчер.

Не успевают мысли раскрутиться дальше, слышится слабый грохот, будто где-то гремит гром. Публика затихает, а из какой-то спрятанной дымовой машины начинает валить густой туман, застилая сцену и бо́льшую часть столиков.

– Леди, джентльмены и небинарные зрители! – рокочет из динамиков глубокий, низкий бас. – Приготовьтесь к смятению чувств и восторгу разума, ведь мы погружаемся в мир иллюзий и заблуждений, где все не так, как кажется. – Конферансье умолкает, воздух трещит от напряженного ожидания. – Не будем жалеть ладони, c бруклинским жаром и паром поприветствуем Элис Энсли!

Зрители радостно галдят и дружно аплодируют.

Вспыхивают прожекторы, озаряя темную фигуру среди тумана, который скоро рассеивается. Элис делает шаг вперед. «Ва-у-у-у!» – совсем как на концерте вопят некоторые зрители, заразительное ликование распространяется от столика к столику.

Как и на рекламных постерах, Элис одета во все черное, но не в кожанку, а в элегантный костюм-тройку, дополненный бабочкой и черно-белыми модельными туфельками. Старомодная шляпа волшебницы нахлобучена на лоб, розовые волосы струятся по спине.

Дойдя до края сцены, Элис отвешивает эффектный поклон, снимает шляпу и кидает ее в сторону. Головной убор падает аккурат на вешалку для одежды, которую я до сих пор не замечала. Бросок впечатляющий, хотя, наверное, после пары попыток такой получился бы у любой Кровавой Ведьмы.