сахара, произносит она. – Твои мечты куда важнее, чем… Чем…

– Прости, – повторяю, как попугай. – Я струсил. Я был неправ, Злат. Если бы ты знала, как я жалел о своем поступке. Я ведь…

– Удалился из соцсетей, выбросил симкарту, да, Ник? И как, по-твоему, я должна была сообщить тебе о беременности? – надтреснуто произносит Злата.

– Ты бы могла найти Степку! Боже, что я несу… – замолкаю, встречая ее гневный взгляд. – Злата, я все сделаю для Никитушки… Все, что смогу и даже больше. Я…

– Ладно, Никит. Ни к чему этот разговор… Слишком больно. И ничего не исправишь уже. Так что…

Официант прерывает наш разговор, расставляя на столе тарелки с шоколадным фонданом и сырниками.

– Злата, я помогу твоему папе. Расскажи, сколько ему дали, какая статья и… Все подробности. Где он сидит?

Злата словно скукоживается. Втягивает голову в плечи и опускает взгляд. Понимаю, ей стыдно… И до чертиков больно… И ей гораздо больнее окунаться в прошлое, чем мне… Нутро заполняет холод при мысли о том, через что ей пришлось пройти. Мне ведь никто ничего не говорил… Наверное, дело Белоцерковского держалось в строгом секрете, потому что никакой информации в интернете я тогда не нашел… И наивно решил, что Леониду удалось откупиться от тюрьмы. Признаться честно, ему ничего не стоило этого сделать.

– Исправительная колония номер девять. Хадыженск, – неловко произносит она. – Мошенничество в особо крупных размерах, использование служебного положения в личных целях… Не помню точно.

– Ты часто с ним видишься?

– Нет. Я могу приезжать к папе раз в месяц на краткосрочное свидание, но… Никит, я живу скромно, работаю в ДДТ, да и у бабули маленькая пенсия. Не приеду же я с пустыми руками? – словно оправдывается она. – Я несколько месяцев коплю деньги, чтобы купить папе белье, сладости, консервы, вкусности всякие…

Вскидывает на меня взгляд, полный нерастраченной боли. Я лишил ее своей поддержки… Я – гордец с амбициями и глупыми мечтами. Слабак, что променял Злату на Америку, программирование и… Габи. Я предатель…

– Понимаю.

– Что ты понимаешь? Я через такое прошла, Никит… Тебе и не снилось. Допросы, обыски и жестокие фразы про моего папу. Они до сих пор звучат у меня в ушах, их слова… Он… преступник, мошенниц, вор! Как бы ты чувствовал себя?

– Я прекрасно понимаю тебя, Злат, – тянусь к ее рукам, пытаясь успокоить. – И, если тебя это утешит, не верю, что Леонид Сергеевич вор и мошенник. Знаешь, Злат, я ведь мечтал быть похожим на него.

Злата отламывает кусочек шоколадного фондана и с удовольствием жует. Помню, что она сладкоежка. Я вообще помню все… Каждую мелочь, связанную с ней. Запивает лакомство чаем и отвечает:

– Серьезно? Ты не шутишь?

– Нет. Я пришел к вам домой в застиранной майке и дал себе слово, когда уходил: «Я стану таким, как Белоцерковский. У меня будет все!»

– Твои мечты сбылись, Никит. У тебя есть все – любимая работа и… любимая женщина.

И это «все» не сделало меня счастливым. Слова остаются невысказанными… Не хочу жаловаться Злате и выказывать свои слабости. Сейчас ей это ни к чему. Как и откровения про мои отношения с Габи…

– Кстати, я договорился со службой доставки – с завтрашнего дня в больницу будут доставлять свежую еду для вас, – произношу, стремясь переключить внимание Златы с «любимой работы и женщины».

– Спасибо большое. И за угощение тоже, – Злата кладет ладони на колени, собираясь вставать. – Мне надо поехать в ДДТ. Уладить кое-какие вопросы.

– Ты разве не на больничном?

– На больничном. Но остались кое-какие вопросы. Не бери в голову.

– Давай я тебя отвезу?

– Не стоит, – улыбается она, спешно надевая курточку.

Неужели просто бежит? Нашла повод, чтобы быстрее отделаться от меня?

– Давай я такси хотя бы вызову?

– Здесь недалеко. Спасибо тебе за помощь, Никита. За все…

Раскрываю губы, чтобы ответить, но она убегает, как Золушка. Наблюдаю через окно за ее хрупкой фигуркой и тянусь к телефону, чтобы позвонить Роберту… Мне срочно нужен совет.

Глава 22

Никита.

В тарелке поблёскивает кальмар на гриле. Аппетитный, манящий и, наверное, безумно вкусный… Приготовленный шеф-поваром ресторана «Роб» по просьбе хозяина. А у меня кусок в горло не лезет… Перед глазами стоит растерянное лицо Златы. Закрываю глаза и вижу, как она торопливо надевает курточку и стремительно убегает от меня…

– Напиши уже ей, спроси, все ли в порядке? – не выдерживает сидящий напротив Роберт. – Виски налить? У меня коллекционный есть и… Степа, принеси нам по пятьдесят…

– Не надо, Роб. Нам еще ребенка делать, – выпаливаю и тотчас замолкаю.

– Что? Вы с Габи планируете ребенка? Поздравляю, брат.

– Не с Габи, в том-то и дело. Со Златой…

Рассказываю в двух словах обстоятельства болезни Никитушки, наблюдая, как расширяются глаза Роберта. Он ерзает на месте, ожидая, когда я закончу рассказ.

– Ну вы даете? С ума сойти! И как она к этому отнеслась?

– Нормально, – кисло протягиваю я. – Сначала возмутилась, а потом… В общем, ради Никитки она готова на все. Да и я… Сам не понимаю, как привязался к пацану так быстро. Не представляешь, какой он забавный. Рассказывает мне все время что-то. А разговаривает он… Прямо как я в детстве – я почти до первого класса нормально буквы не выговаривал.

– У тебя даже лицо меняется, когда ты говоришь о них, Ник, – восклицает Роб. Запускает пятерню в черную шевелюру и лыбится, как довольный кот. – Разводись с Габи, Никита. Не любишь ведь… Зачем мучить девчонку и себя?

– Все слишком сложно, Роб.

– Сложности мы себе сами создаем, Ники. Вызови ее на разговор и выложи все начистоту. Двое детей! Ты сам понимаешь, что теперь никуда тебе от Златы не деться?

– Кстати об этом: у нее есть мужчина. Зовут Амиран. Представительный такой, мужественный, деловой…

– О-о-о, ну все, брат! А теперь у тебя морда кислая. Ты даже врать не умеешь, Гончаров, – Роб хлопает ладонями по краю стола. – Все чувства на лице написаны.

– Он любит ее, я такие вещи за версту чувствую. Интересно, она ему рассказала о втором ребёнке? – многозначительно протягиваю.

– Да какая разница? Ты будешь обеспечивать малышей, так что… Если любит ее – примет. А вы уже… Вы… – мнется Роберт. – Приступили к изготовлению малыша?

– Нет. Ждем результаты исследований. Врачи настоятельно рекомендуют уехать на нейтральную территорию. Чтобы не отвлекаться на быт и…

– Я смотрю, у вас медовый месяц намечается. Никита, звони Габи, вот что я скажу.

– Я вернусь домой и поговорю с ней. Ты прав. Как-то это