Не веря своим ушам, Ник спросил:

— Ты… Как?

— Я напечатала «Коултер ноль-ноль-один», потому что однажды слышала, как вы это сказали, чтобы получить доступ к системе. Мне пришлось повозиться с программой пару часов, но я все-таки добилась, чтобы «Близнецы» мне ответили.

Дани прикрыла рот рукой. Если она не ошиблась. Ник снова начал закипать от гнева.

— Не понимаю, — раздраженно заметил Стивен, — почему я не мог отменить команды Вики. Я считал, что действия «Близнецов» контролирует мой код.

— Код мистера Коултера отменяет твой. — Вики пожала плечами.

— Код мистера Коултера всегда отменяет код всех остальных, — не удержавшись, добавила Дани.

Воцарилось весьма красноречивое молчание. Затем Ник обратился к Стивену:

— Приношу свои извинения. Уверяю вас, это простая мера предосторожности. По крайней мере так предполагалось. — Он заговорил громче: — Гемма, полная отмена. Я хочу, чтобы «Близнецы» были выведены из системы. Заново запусти программу.

— ПОНЯТНО. ИДЕТ СТИРАНИЕ ХРАНЯЩЕЙСЯ В ПАМЯТИ ИНФОРМАЦИИ.

— Полагаю, вы не учли способности моей дочери, когда разрабатывали эту систему.

— Нет. Это уж точно. Кстати…

— Вы хотите упрятать Вики в тюрьму лет на двадцать? — Стивен гневно взглянул на дочь.

— Нет. — Ник широко улыбнулся. — Я хочу получить право первым предложить ей работу, когда она закончит институт.

— Между прочим, ты был очень мил, — сказала Дани, когда они шли на автостоянку.

— Мил? Я? — Он вопросительно приподнял брови.

— Да. Милый. Добрый. Хороший. — Она уселась в машину рядом с ним. — Ты поступил великодушно, не растерзав Вики на части.

— А почему я должен был растерзать ее?

— Потому что она осмелилась прикоснуться к твоему драгоценному компьютеру.

— По-моему, она отлично сработала. Даже на Гемму произвела впечатление, — рассмеялся Ник.

— Неудивительно. Очень умная юная леди. — Дани зевнула. — Пора домой. Скоро надо кормить Абигайль.

Ник завел мотор.

— Спасибо, что поехала со мной. Ты мне очень помогла.

— Сомневаюсь, однако наша поездка доставила мне удовольствие.

По крайней мере она испытывала удовольствие вплоть до того момента, как переступила порог собственного дома и увидела, что все члены ее семьи деловито упаковывают вещи в коробки.

— Кто-нибудь мне объяснит, что тут происходит? — спросила Дани.

Никто по-прежнему не обращал на нее внимания, только Рут на мгновение оторвала взгляд от коробки, которую упаковывала, и улыбнулась ей.

— Ой, дорогая. Мне так жаль, так жаль…

— Чего тебе жаль?

— Мне жаль, что мы не подумали об этом раньше, — пояснила мать. — Поэтому твой отец предложил, чтобы мы все вместе тебе помогли.

«Помогли». Это не сулит ничего хорошего.

— Я что-то не пойму тебя, мама. В чем помогли?

— Конечно же, мы помогаем тебе с переездом. Ну-ну, не волнуйся, сейчас мы просто упакуем всякие мелочи. А об остальном позаботится компания по грузоперевозкам.

— Мама! Подожди! Пожалуйста, подожди хотя бы одну минуту. Ты так и не объяснила, почему вы это делаете.

У Рут несколько вытянулось лицо.

— С момента рождения Эбби прошел уже месяц, и мне просто не верится, что, живя двумя домами, вы с Ником можете быть по-настоящему счастливы.

— Это тебя не…

— Пора переехать к Нику, — наставительно перебила ее мать.

— Ты не считаешь, что об этом должны беспокоиться мы с Ником?

— А зачем? — последовал жизнерадостный ответ. — Раз Ник не возражает, то и тебе не следует.

— Это он все устроил?!

— Господи, конечно, нет. Он сказал, что займется переездом, как только у него появится такая возможность. Бедняга. Если учесть, сколько ему приходится работать, сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь сумел бы выкроить время.

— Мама…

— Нет, нет! Не надо нас благодарить. — Рут, вся сияя, махнула рукой. — Ой! И вот еще что. Сегодня принесли простыни для вашей с Ником кровати. Правда, как удачно они подоспели?

— Очень удачно, мама, — чуть не застонала Дани. — Удачнее не бывает.

— Гемма.

В ту же секунду зажегся телевизионный экран, и на нем появилось изображение детской в доме Дани. Нику даже не надо было уточнять свою команду. Необходимость увидеть, проснувшись, дочку стала для него такой же неотъемлемой частью утреннего ритуала, как и принятие душа. И Гемма это хорошо усвоила.

Растираясь полотенцем, он наблюдал за Абигайль. Она уже проснулась и теперь, лежа в кроватке, с видимым удовольствием изучала мир вокруг себя широко раскрытыми голубыми глазенками. Компьютер не давал ей скучать.

Спустя несколько минут в комнату вошла Дани.

— Что здесь происходит? — потребовала она объяснений. — Ты снова рассказываешь Абигайль сказки?

— ДА.

— Послушай, Гемма, я же тебе уже объясняла, что она еще слишком мала, чтобы что-нибудь понимать.

— ОТПРЫСК ЖЕНСКОГО ПОЛА НЕ ВОСПРИНИМАЕТ ИНФОРМАЦИЮ?

— Вот именно, Гемма, не воспринимает. Дани вышла из комнаты, возникла минутная пауза. Затем телекамера показала кухню. Какого черта здесь делают все эти коробки?

— Гемма, тебе известны правила, — обратился он к ней, натягивая на себя туго накрахмаленную белую выходную рубашку. — Детская — единственная комната, которую ты имеешь право показывать, если только не возникнет какая-то экстраординарная ситуация.

— ПОНЯТНО. — В следующее мгновение Абигайль снова заполнила собой весь экран. В громкоговорителях послышалось завывание волков — правда, довольно приглушенное, — и Гемма продолжила свой рассказ.

Ник покачал головой.

Около него зазвонил телефон.

— Включить громкую связь. Коултер.

— Ник? — Он услышал голос Дани. Она заметно нервничала. — Мне нужна твоя помощь.

— Всегда рад помочь своей жене.

— Дело в том, что у меня вчера побывали родители и упаковали большую часть моих вещей.

Ник постарался ничем не выдать своей радости и спокойно спросил:

— Ты куда-нибудь переезжаешь?

— Черт бы тебя побрал, Ник! Ты прекрасно знаешь, что да. Мои вещи доставят к тебе в субботу.

— Отлично. — Он выбрал галстук из тех, что висели в шкафу. — Так в чем проблема?

— Я не могу, слышишь, не могу переехать к тебе!

— Конечно, можешь, дорогая.