Вскоре чайник стоял на столе, Ли Цзинь укрыла колени пледом. Выл ветер, дождь колотил по стеклам. Ли Цзинь положила в кипяток несколько чайных листков и продолжила свой рассказ:

– Так Джек сделался капитаном «Оэйлы». Со временем он стал уходить все дальше, выискивая новые, неизведанные устричные отмели. «Оэйла» неделями пропадала среди диких островов между Сулавеси и Новой Гвинеей. Частенько думали, что Джек погиб во время тайфуна или убит воинственными аборигенами. Но он всегда возвращался и привозил полный трюм радужного перламутра и одну-две жемчужины превосходного качества. Перламутр продавал, а жемчужины оставлял себе…

Ли Цзинь приподняла замшевый мешочек, лежавший на столе.

– Вот в этом мешочке Шетланд Джек хранил свой жемчуг, – сказала она. – Он держал его под рубашкой, у самого сердца. А за поясом носил большой жуткий револьвер, чтобы отпугивать воров.

Ли Цзинь снова опустила мешочек на стол.

– Тот, кто собирает жемчужины, – сказала она, – как правило, хочет набрать из них бусы. Так было и с Шетланд Джеком. По слухам, ходившим на острове, Джек получил из родной деревни, Скалловея, телеграмму. В ней сообщалось, что Мэри Хендерсон родила ребенка, девочку, которую назвали Розой.

Новость вряд ли сильно удивила Джека. Но он был глубоко тронут. Мысль о дочери не давала ему покоя. И он решил, что будет искать жемчуг для ожерелья. Ожерелья, которое он подарит своей Розе.

Это будет не просто нитка жемчуга. Нет, его девочке подойдут только самые крупные и самые красивые жемчужины. Крупный жемчуг попадается редко, и Джек Шо понимал, что ему понадобится не один год, чтобы собрать такое сокровище. Поэтому он решил, что подарит Розе ожерелье в день ее пятнадцатилетия.

Сквозь пелену дождя слабо светились ходовые огни какого-то судна. Ли Цзинь откинулась в кресле и продолжила:

– Через пять лет фирма, на которую я работала, перевела меня с Терсди в Лондон. Я покинула Австралию, а еще через несколько лет уволилась и переехала в Глазго, где открыла свой собственный небольшой торговый дом. Я закупала перламутр и продавала драгоценные камни. Дела шли хорошо. Мой перламутр заказывали многие ювелиры Глазго. Одним из лучших клиентов был Джошуа Ромбэк.

Вспомнив о Джошуа, Ли Цзинь как будто загрустила.

– Джошуа был приятный человек, – сказала она, печально глядя в ночь. – Заключив ту или иную сделку, мы всегда садились сыграть партию в шахматы. Вот так, за шахматами, он однажды и рассказал мне о моряке, который давеча приходил к нему в магазинчик. Моряк только вернулся в Шотландию, проведя много лет в Австралии, где добывал перламутр, и привез невероятную коллекцию жемчужин, каких Джошуа в жизни своей не видывал. Он просил сделать из них ожерелье с подвеской в форме розы из серебра и перламутра…

Ли Цзинь взглянула на нас поверх очков.

– Прошло больше десяти лет, как я уехала с Терсди. Но я, конечно же, не забыла Шетланд Джека и сразу поняла, что это был за моряк. Я рассказала Джошуа все, что о нем знала. «Джошуа, – сказала я. – Джек Шо в делах жесток и бескомпромиссен. Будь к этому готов».

Ли Цзинь издала короткий безрадостный смешок.

– Джошуа не отнесся к моим словам всерьез. Когда я пришла к нему в следующий раз, он был вне себя от гнева. Джек явился за ожерельем, но отказался платить условленную сумму. Подвеска, дескать, выполнена недостаточно искусно. Джошуа еще никто и никогда такого не говорил. Он был первоклассный мастер, хорошо сделать свою работу для него всегда было делом чести. В конце концов им все-таки удалось сговориться, хотя и не обошлось без хлестких слов.

Мы со Старшим переглянулись. Теперь было понятно, почему Джошуа так отреагировал, когда его пальцы узнали розу из серебра и перламутра.

За окном в ночи трижды прогудел туманный рожок. К Гурокскому молу причалил колесный пароход.

– Поставьте еще чайничек, – сказала Ли Цзинь. – Теперь я хочу кофе. Это не конец истории.

Когда кофе стоял на столе, Ли Цзинь стала рассказывать дальше:

– Время шло, но о Шетланд Джеке я больше не слышала. Как вдруг, спустя несколько лет, случилось неожиданное. Если не ошибаюсь, дело было в феврале 1910 года. Я шла мимо Гован-грейвинг-докс и впереди увидела мужчину, который, пошатываясь, брел по снежной жиже. Одет он был слишком легко, ботинки насквозь промокли. Всякий раз, встречая кого-нибудь на пути, он монотонно бубнил: «Я ищу Розу Хендерсон с Шетландов. Никто не видел ее в этих краях?»

Когда я догнала его, он задал мне тот же самый вопрос. И тут я узнала его. «Капитан Шо! – сказала я. – Меня зовут Ли Цзинь. Мы с вами вместе были на Терсди».

Ли Цзинь тяжко вздохнула.

– Джек Шо сильно состарился. Он был изможден, лицо осунулось, борода свалялась. Изо рта несло гнилью и дешевым виски. Заплетающимся языком он ответил, что не знает и знать не желает, кто я такая. И побрел дальше. Но, прежде чем он исчез из виду, я решила пойти за ним.

Ли Цзинь размяла несколько черных щепоток табаку и, набивая трубку, продолжила:

– Джек кружил по улицам, казалось, без всякой цели. Иногда останавливался, отхлебывал из бутылки и шел дальше. И каждому встречному обессиленно твердил: «Я ищу Розу Хендерсон с Шетландов. Никто не видел ее в этих краях?..»

Но в ответ получал лишь насмешки и ругань. Многие шарахались от него, как от безумца или заразного.

В конце концов мы пришли в Кингстон-док, там Джек направился к «клайд-пафферу», пришвартованному у одного из портовых складов. На корме были написаны название и порт приписки. «Роза», Глазго.

Ли Цзинь умолкла, раскуривая трубку.

– Он, очевидно, собирался взойти на борт. Но, шагнув на обледенелый трап, поскользнулся и чуть не упал в воду. Джек безжизненно повис на леерах трапа. Я не могла оставить его и поспешила на помощь. В эту секунду открылась дверь и на палубу выглянул мужчина в замасленном комбинезоне механика.

«О господи… – сказал он. – Опять надрался…»

Мы поставили Джека на ноги и отвели вниз, в тепло. Когда он улегся в свою койку и громко захрапел, в благодарность за помощь механик пригласил меня выпить чаю. Его звали Ривз, и он был любезным человеком. Мы пили чай у печки на камбузе «Розы». Я рассказала, что когда-то была знакома с капитаном Шо.

«Тогда вы, конечно, знаете историю о его жемчужном ожерелье», – сказал Ривз.

Я ответила, что знаю. И знаю также, что у Джека есть дочь и что именно ей он хотел подарить эти бусы. Правда, чем кончилось дело, мне было неизвестно.