– Каст четыре. Ранжируются сверху вниз. На высшей ступени жрецы, учёные, философы – брахманы. Далее каста воинов. Они называются кшатрии. На третьем месте идут вайшьи – это ремесленники и торговцы, а на последнем обслуга – шудры. Собственно из названий понятно, чем они занимаются. Так вот, они никогда не выберут себе в лидеры кого-то из касты рабов, которые на генном уровне имеют ограниченность мышления. Ты же сам уже, наверное, знаешь, чтобы потомство у собак или других животных было согласно заданных породой характеристик, их кровь берегут и не смешивают с другой, менее ценной. То же самое и с человеком. Чтобы духовность не обмельчала её нельзя смешивать с теми, кто живёт по низшим в духовном ценностном смысле правилам.

Дима вспомнил о посещении с одноклассниками музея Хреновского конного завода и поспешил поделиться с наставником: – Я слышал о жеребцах-производителях Донской и Будёновской породы. На них казаки в разных войнах сражались и с Наполеоном и Гитлером. Лошадей очень долго выводят на племенных заводах, годы, а то и десятки лет.

– Процесс создания породы, безусловно, длительный. Что там десятилетия, века занимает. Донская порода была выведена из других более ранних видов степных лошадей. Выводят долго, а испортить можно легко. Потому специальные заводы и строят, чтобы там чистоту крови сберечь. А люди берегут кровь правилами. Запрещают смешанные браки между неравных сословий.

– Неужели исключений никаких нет? – задумчиво спросил Дима.

– Насколько я знаю, в Индии только представители верхних двух сословий жрецов и воинов могут сочетаться браком. Для других это запрет. Скрестился с кастой ниже, будь добр и сам в неё переходи, лишаясь прежних привилегий. Ни кто уже не будет обучать детей жреца и рабыни на нечто большее, нежели быть прислугой. Ты ведь потомственный ведун, а кровь чуть не утратила мощь и только благодаря вмешательству Суммумессе заложенное в тебе наследие проснулось.

Дима вдруг поёжился от подскочившего до небес внутреннего ликования с примесью страха: «Я ведь мог и дальше ничего не знать, а теперь в моих руках такая сила. Силища просыпается. Одни только дощечки Вайю чего стоят. И это только начало».

Вдруг земля завыла, загудела, застонала. Вибрация от стен стала передаваться в самое сердце парня. С разных сторон раздался шипящий звук.

– Что это? – спросил Дима и закашлялся, какой-то удушающий газ проник в его тело, сознание затуманилось, и мир померк.

Нунтиус подхватил юношу на руки, однако усилившиеся вибрации сбили его с ног и стали ритмично двигать в бесшумно появившуюся на полу, разинувшую в черноте коридора огненную пасть. Запахло серой. Кислорода становилось всё меньше. Анатолий Александрович упёрся ногами и плечами в противоположные стороны, удерживая Диму позади себя, но в понемногу нарастающем темпе они всё равно соскальзывали в кипучую красноватую лаву, подступившую к самому верху обнажившегося отверстия. Ещё немного и булькающая жижа начнёт вытекать. Кольцо дозорного проскальзывало в запотевших от жары руках, он продолжал попытки, но ни как не мог его применить, чтобы перенести их в безопасное место.

Глава 8

Паша не испытывал восторга от того, что Маша попала в его группу, но вида не подал. Хотя ему очень хотелось предложить поменяться с Глебом местами, сказав, что так естественнее когда брат за сестрой присматривает. Но встретив на лице Глеба не двусмысленную улыбочку, сообразил, что лучше будет промолчать.

Он бегло посмотрел на эту с каждым днём хорошеющую девчонку и внутренне содрогнулся: «Хоть бы не опозориться. Вдруг она меня трусом сочтёт, если где-то не удастся с чем-то справиться?!».

Юноша заиграл мышцами и с суровым видом борца выходящего на ринг, приблизился к Елизавете Леопольдовне, которая тут же приобняв его с Машей перенесла их всех в Варанаси, один из старейших священных городов Индии, который по значимости для верующих был своего рода «Римом индусов». Они оказались у самой воды на ступенях высоко идущих вверх, над которыми возвышались каменные терракотовых, пурпурных и желтоватых оттенков стены с крытыми галереями, башнями и шпилями. Древнее зодчество соседствовало с вкраплениями современных аляповатых конструкций. На ступенях огромными грудами лежали кривые брёвна, напоминавшие заготовку дров на зиму для домов с печным отоплением. Позади путешественников в пространстве, ошарашенных не приветливым видом окрестности, грязными водами с кучей самого разного мусора, включая вздутые трупы, которые клевали птицы, плескался Ганг. Тонкая полоска берега была устлана пепелищами от костров, некоторые из которых ещё догорали. Многочисленные индусы совершали омовение в реке, абсолютно не обращая внимания на нечистоты рядом.

– Оёёюшки! Где это мы? – с ужасом в глазах спросила Маша, прикрыв нос от зловонных запахов.

Паша, сморщившись от вдыхаемого неприятного воздуха, вопросительно взглянул на дозорную: – Мы же вроде собирались туда, где нет людей?

Елизавета Леопольдовна поджала губы: – Не всё так просто. Это только в России древние города, заброшенными в Сибири стоят, а индусы живут там же, где их предки и продолжают ходить в храмы, которые были построены тысячелетия назад.

Неожиданно в центре толпы по соседству запылало высокое пламя.

– Пойдёмте быстрее. Это ритуальный обряд кремации, – устремилась наверх дозорная.

Маша, прыгала, перескакивая через две ступеньки, и стараясь не дышать, не желая случайно вдохнуть дым от костра с покойником, но, тем не менее, прикрывая рот рукой спросила: – А мы оденем что-то похожее как платье у индианок?

Паша расхохотался: – Ты станешь похожа на гусеницу!

Та презрительно фыркнула: – Я не у тебя спрашиваю!

Хоть в уголках рта женщины и пряталась улыбка, Елизавета Леопольдовна невозмутимо ответила: – Мы же невидимы для окружающих. Но ты права в том, что если бы они нас видели, то и палками могли побить за наши наряды.

– Почему? – остановилась Маша.

Дозорная взяла её за руку и, ведя дальше по ступеням, прокомментировала: – Потому, что по местным меркам фасон одежды у нас с тобой не подходящий. Он может оскорбить и чувства верующих или приверженцев местных традиций. Немного раньше могли и камнями забить. Но и сюда современная мода проникает. Индийские женщины, по-моему, только шорты не носят. Это осуждается даже в крупных городах, а не только в глухих деревнях. В любом случае, если когда-нибудь соберёшься посетить незнакомую страну, проверь для начала своё знание традиций, чтобы не попасть впросак.

И вот они взобрались на самый верх. Лабиринт тёмных, грязных, узких извилистых как змеи улиц выглядел ещё более недружелюбно, чем дымящаяся позади набережная.

– Оёёюшки! Нам точно сюда? – с отвращением Маша зажала нос, почувствовав усилившиеся запахи разложения.

– Другого пути нет, будем пробираться через жилые