– Знаете, их можно скрепить булавкой для галстука. Подождите минутку, я спрошу у Миколаса.

– И еще спросите у моего мужа. Тогда мне не надо будет переживать, как ее вернуть.

Вивека усмехнулась.

– Ну, вашего мужа я найду с легкостью. Скажите, он в костюме?

Она приоткрыла дверь и оглядела толпу – все мужчины, как один, были в строгих костюмах и галстуках.

– Моего вы увидите сразу, – улыбнулась Клэр. – У него единственного на лице шрам. – Она пальцем провела линию на щеке. – И у него моя сумочка. Мне пришлось держать бретельку обеими руками, чтобы не потерять платье.

– Все понятно. Я скоро вернусь.

Миколас сжимал в руке бокал с виски, оглядывал собравшихся и думал, не слишком ли большие жертвы ему предстоит принести за право стать частью общества и законопослушным гражданином.

Мысли переключились на Вивеку. Его поразило, что она извинилась, и от этого становилось стыдно, что он позволил себе грубость в ее адрес. Сейчас они могли бы заниматься любовью в его квартире, и никакого нападения Григора не было бы, и вечер они провели приятнее, чем здесь.

Наконец он ее увидел. Удивительно, но она даже не посмотрела в его сторону, хотя он пытался перехватить ее взгляд.

Вивека внимательно оглядела зал и решительно направилась к группе мужчин в самом дальнем углу рядом со сценой.

Миколас выругался, когда увидел, к кому она подошла. Алексей Дмитриев, русский магнат, который в последнее время проявлял интерес к перевозкам по Эгейскому и Черному морям. Он мог быть весьма полезен компании Петридес. Миколас несколько раз пытался связаться с Дмитриевым, но тот ни разу не перезвонил ему. Причина была понятна – репутация Миколаса. Русский не желал иметь дело ни с кем по фамилии Петридес. Однако это сотрудничество будет очень выгодно для Миколаса, оно станет еще одним шагом к принятию его в круг, пока ему недоступный. Именно поэтому он и хотел, чтобы Дмитриев стал его партнером.

Дмитриев повернулся к Вивеке и посмотрел на нее так, будто она прилетела с Марса. Она что-то быстро ему сказала, и он передал ей свой бокал. Далее случилось совсем непонятное. Сняв булавку с галстука, он вручил ее Вивеке, и кивнул, указывая на подоконник, отвечая на ее следующий вопрос. Миколас проследил за его взглядом и увидел маленькую женскую сумочку. Улыбнувшись, Вивека удалилась в дамскую комнату.

Миколас терялся в догадках, что все это значит?

Вивека была рада, что ей пришлось принять участие в маленькой катастрофе, случившейся с Клэр. Когда она подошла к Миколасу, настроение ее заметно улучшилось. Лицо его выражало полное равнодушие к происходящему с легкой тенью презрения, видимо, такую маску надевают все богатые мужчины, с целью продемонстрировать окружающим, что превосходство их над всем миром очевидно и не требует доказательств. Его окружали мужчины, как ей показалось, в одинаковых костюмах, под руку которых держали женщины со скучающими лицами.

Миколас прервал разговор, взял Вивеку за руку и представил собравшимся. Как только он закончил, его собеседник сразу же вернулся к обсуждаемой теме, кажется даже не взглянув на Вивеку. Скорее всего, он счел ее подружкой на одну ночь, вокруг людей влиятельных увивается немало красавиц, желающих поймать удачу.

Вивека обвела взглядом зал и отметила, что кружок Клэр и ее мужа выделяется на общем фоне. Они чаще улыбались, и в глазах читалась заинтересованность. В этот момент муж Клэр повернулся и внимательно посмотрел на нее. Вивека ответила улыбкой.

Видимо, Миколас прав, и невидимый барьер непреодолим.

– Это, должно быть, твоя новая невеста.

Она обернулась на голос и посмотрела на мужчину, переводившего взгляд с нее на Миколаса.

Она едва сдержалась, чтобы не сказать, что у нее есть имя. Видимо, для этого круга людей она не больше, чем «это».

– Нет, – коротко ответил Миколас, не предоставляя дальнейших объяснений.

Вивека поджала губы. Разве ему не известно, что следует быть более дружелюбным с людьми, тем более если ты хочешь, чтобы они считали тебя своим. Кроме того, это невежливо даже с точки зрения соблюдения этикета. Он ведь сам говорил ей о своих целях и просил помочь изменить представление окружающих о нем.

– Я отменила свадьбу, – выпалила Вивека. – Миколас должен был жениться на моей сестре, но… – Она посмотрела на него и рассмеялась. – Я влюбилась в него раньше, буквально потеряла голову и не могла этого допустить.

На лице Миколаса появилось такое же выражение, как в момент, когда он поднял ее вуаль.

– Полагаю, ваша сестра не очень обрадовалась, – произнесла одна из женщин. В ее глазах впервые мелькнул интерес.

– Она восприняла это спокойно, – отмахнулась Вивека. – Ведь всегда надо следовать зову сердца, верно? – Она рассмеялась и многозначительно посмотрела на Миколаса, призывая его улыбнуться.

– Давай потанцуем, – сказал он и, взяв ее под локоть, повел к сцене. – Что ты творишь? – процедил он, когда они отошли достаточно далеко.

– Ты же сам говорил, что мы должны делать вид, что нас связывают отношения. Кстати, твои друзья, случайно, не женофобы?

– У меня нет друзей. Эти люди единственные, чьи имена я знаю.

От его прикосновений по ее телу пробежала дрожь, но в его тоне было и то, что заставляло насторожиться.

Танцевать с ним было легко и приятно, Вивека подумала, что, наверное, при других обстоятельствах могла бы влюбиться в этого мужчину.

– Они должны считать, что мы оба потеряли голову друг от друга, – произнесла она, склонившись к его уху. – Это даст им понять, что ты честный человек, способный на нормальные человеческие чувства.

Миколас отстранился от нее и хотел что-то сказать, но в этот момент к ним подошла Клэр.

– Виви, позволь мне представить моего мужа. Алексей Дмитриев.

Миколас резко выдохнул, стараясь успокоиться. Он понимал, что Вивека завела эти разговоры о любви в шутку, но и этого было достаточно, чтобы ему стало не по себе.

Его устраивало, что он не будет испытывать к своей жене никаких чувств. Вполне достаточно, что он сможет представлять Трину своей супругой, и того эффекта, который его слова будут производить. При этом сердце его будет свободно, а душа спокойна.

С Вивекой все было по-другому. Когда она, пусть и в шутку, говорила о чувствах, он ловил себя на мысли, что не может воспринимать это равнодушно. Общение с этой женщиной постепенно рассеивало его уверенность в том, что он ничего к ней не испытывает.

И вот теперь, из-за нее, он стоит совершенно обезоруженный перед человеком, с которым безуспешно пытался связаться целых два года.

Дмитриев выглядел раздраженным. Губы поджаты, даже шрам на щеке побелел.

Вивека широко улыбнулась, и он сдержанно ей кивнул.

– Наверное, вы решили, что я хочу вас ограбить, – шутливым тоном произнесла Вивека.