– Ты не хочешь? – Миколас приподнял бровь.

– Нет, – твердо заявила Вивека и махнула рукой. – Ты можешь идти.

Он даже не двинулся с места, лишь склонил голову и сложил руки на груди.

– Тогда объясни. И подробнее, потому что я не понимаю, что произошло за то время, пока я шел сюда из гостиной.

– Ничего. – Ей было не по себе оттого, что он вынуждал ее признать, как глупо она себя ведет. – Ты… Я хотела сказать, ты ведь уже получил, что хотел. Ты же не думал, что…

Он никогда по-настоящему ее не желал. В противном случае он бы так себя не вел.

Что ж, удачи тебе, приятель. В результате Вивека пришла к тому же выводу, что и раньше, встречаясь с другими мужчинами.

Не плачь. Черт, как же она ненавидела сейчас свое тело, которое никак не желало успокаиваться. Именно из-за этого тела она стоит сейчас здесь и ведет пустой разговор.

– Ты можешь просто уйти? – Она смотрела на него так, будто ей тяжело вынести его присутствие. Ее глаза покраснели.

Вивека очень боялась, что он заставит ее признаться, в чем причина, и будет смеяться на ней.

– Пожалуйста, – пробормотала она.

Он попытался поймать ее взгляд, но безуспешно. Сделав несколько шагов назад, он вышел и закрыл за собой дверь. Звук защелкивающегося замка стал для нее знаком страшного финала.

Вивека поспешно заперла дверь. Она боялась не того, что он вернется и повторит попытку, а того, что застанет ее в слезах.

Миколас сидел в темной гостиной и вертел в руках бокал с узо, когда услышал, как открылась дверь ванной комнаты.

С того момента, как он сам закрыл ее, прошел час. Подождав немного, он встал и прошел в гостевую спальню. Вивека лежала на кровати с замотанной полотенцем головой и в его черном шелковом халате, полы которого открывали стройные ноги. Она уже спала.

Вместо того чтобы получить ответы на множество вопросов, некоторые из которых еще не вполне четко сформировались в его голове, ему предстоит и дальше мучиться, пытаясь понять, что происходит. Как он ни старался не ломать голову над странным поведением Вивеки, у него ничего не получалось, размышления уводили его все дальше в самом неприятном из направлений. Неужели он перестал понимать женщин? Откуда это чувство, что он просто использовал Вивеку? Она ведь сама расстегнула ему штаны, сползла вниз и велела расслабиться.

Отправляясь в ванную, он был уверен, что она ждет его там, обнаженная, сгорая от желания. Но все вышло совсем не так.

Миколас потер лоб. Он ведь сильный мужчина, привыкший контролировать любую ситуацию. Он хорошо себя изучил и старался сдерживать агрессию в спальне. Ему ли не знать, какие ощущения испытывает человек, подавляемый кем-то более мощным. А потому он никогда не демонстрировал свою силу перед теми, кто слабее.

Он вспомнил, как смотрела на него хрупкая Вивека, когда поняла, что желание его не угасло. В голову пришла мысль о ее страхе перед Григором, и от этого ему стало жутко.

Неужели он позволил себе надругаться над ней? Сегодня, когда он ударил Григора, надо было довести дело до конца и убить его. Ничего, время еще есть, надо хорошо все обдумать. Он сын своего отца и знает, как заставить человека исчезнуть.

В коридоре послышались шаги Вивеки. Пожалуй, он не должен злиться на нее за то, что был отвергнут.

Она остановилась, видимо заметив очертания его фигуры. Теперь на ней была пижама, волосы лежали на плечах.

– Я проголодалась, – произнесла она, убирая прядь за ухо. – Сделать тебе тост?

Не дожидаясь ответа, она прошла в кухню, включила свет над плитой и принялась наполнять чайник водой. Включив его, она открыла морозильную камеру и достала упаковку нарезанного хлеба. Отделив четыре куска, она вложила их в тостер.

– Вивека.

Он увидел, как напряглась ее спина. Страшные предположения сжигали его изнутри. Почему он не подумал об этом раньше. Ведь только пережившая психологическую травму женщина может так бояться секса.

– Ты говорила, что Григор тебя обидел… – Он не решался произнести эти слова, понимал, что сам не хочет их слышать, но он должен. – Он тебя… – Голос его сорвался. Все же он не смог.

Вивека больше всего хотела, чтобы Миколас никогда не заговаривал об этом, чтобы ей больше никогда не приходилось об этом вспоминать, но раз уж так случилось, ей не удастся скрыть от него правду.

– Нет. – Она опустила голову и закрыла лицо руками. – Дело не в этом. Совсем не в этом.

Ей тяжело было заставить себя взглянуть Миколасу в лицо, но она должна.

Повернувшись, она оперлась на кухонную тумбу и прижала ладони к щекам.

– Только прошу тебя, не смейся. – Ведь именно так, по ее мнению, должен поступить взрослый, опытный мужчина. Ей было так стыдно, неудивительно, что она не смогла лечь с ним в постель.

Миколас ждал. Он медленно застегнул пуговицы на рубашке, но так и не заправил ее. Несколько раз он провел рукой по волосам и потер покрытую щетиной щеку. Он выглядел усталым и обеспокоенным.

– Я не буду смеяться. – Неожиданно захотелось спать, все же было уже начало второго ночи.

– В подростковом возрасте я чувствовала себя очень несчастной, – наконец заговорила Вивека. – И стремилась, как и все девочки в этот период, найти парня, который бы меня спас. И такой появился. Он не обладал выдающимися достоинствами, но был очень добрым. Не могу сказать, что я была влюблена в него, но он мне нравился. Мы начали тайком встречаться, разумеется, Григор ничего не знал. Через какое-то время мы подошли к тому, чтобы заняться сексом. Ну, ты понимаешь.

Чайник начал шипеть, закипая, и несколько раз просигналил тостер. Вивека вздрогнула, неожиданно вернувшись в эту кухню из далекого прошлого, растерянно заморгала и отвернулась.

– Конечно, я понимала, что четырнадцать лет – слишком рано, кроме того, я даже не была влюблена… Неудивительно, что ничего не получилось.

– Не получилось? – Миколас смотрел на нее так, будто не понимал смысл слов.

Вивека зажмурилась.

– Мне было так больно, что я попросила его остановиться. Пожалуйста, только не смейся.

– Я не смеюсь, – ответил он, и лицо приобрело траурное выражение. – Ты хочешь сказать, что ты девственница? Ты больше не пыталась переспать с мужчиной?

– Пыталась.

Она подняла глаза к потолку, старательно сдерживая слезы, а потом, спохватившись, принялась наливать чай и доставать масло, чтобы скрыть замешательство.

– После этого моя жизнь превратилась в кошмар. Григор узнал, что я встречаюсь с парнем и что я обращалась в полицию с просьбой расследовать дело о гибели мамы. Он выгнал меня из дома, пришлось уехать в Лондон. Там я постоянно находилась в стрессе. От погоды, от необходимости жить в шумном городе, кроме того, у тети Хилди были свои многочисленные правила. Потом я немного привыкла, окончила школу и начала встречаться с парнем с работы. Он был очень симпатичным, и я по-настоящему увлеклась. Правда, не сразу поняла, что он игрок.