– Где я?

– Если ты Яна, то дома.

– Яна? – она ненадолго задумалась. – Да, я – Яна.

– Тогда ты в своей ванной.

– А почему?

– Хотела перерезать себе вены, а вместо этого залила весь этаж водой. Во всяком случае, мне так кажется.

– А по какому поводу?

– Не знаю. Постарайся вспомнить сама.

– Не могу. Ты пришла ругаться? Ты соседка?

– Соседка, да не твоя.

– Ага… – девушка потерла виски, поежилась и, не стесняясь Игоря начала снимать мокрое платье.

Игорь поморщился и вышел из ванной.

Оставшись в мокром нижнем белье, хозяйка ванной побрела в свою комнату, хлюпая водой в туфлях-лодочках.

– Черт! – поморщилась она снова – Кажется, в этот раз я переборщила с колесами. Денис прав. Надо это бросать, – в этот момент ее лицо прояснилось от внезапного озарения. – У меня был Денис.

Она вдруг заплакала.

– Он не вернулся. Я для него больше не существую.

– Кто?

– Денис. Мой бывший жених, – удивилась она моей тупости. И я подумала, что это уже второй раз за сегодня. Наверное, мой IQ, действительно, недостаточно высок для моей миссии.

– А теперь он Эллочкин жених? – простодушно удивилась я, проверяя сказанное Игрем.

– Нет. – Яна печально покачала головой. – Элла – моя школьная подруга. Она просто ездила к нему, чтобы нас помирить.

Она уже сидела на диване в сухом халате, откинув мокрое белье подальше от себя.

– У нее ничего не получилось. Он не простил мне колес. Я для него больше не существую. А я старалась бросить! У меня почти получилось! Ждала его, чтобы похвастаться, – в ее глазах мелькнули слезы. – Так радовалась, когда он сегодня пришел! Думала – вернулся. А он… пришел совсем по другой причине. Вот я и… наглоталась… после его ухода. Дальше ничего не помню, – девушка встрепенулась – У него кто-то есть! – потом посмотрела подозрительно на меня.

Денис был сегодня у Яны? Или это снова бред наркоманки? Нужно спросить у Дениса.

– Подожди, ты сказала, что ты соседка, – проявила девушка вдруг недюжинную память и удивительную сообразительность. – Чья соседка, если не моя?

– Эллочкина соседка по комнате, – я мучительно соображала, что мне делать дальше. Можно уходить или нельзя? Не повторит ли она снова свою глупую попытку? Понятно, почему Элла не могла вразумительно ответить Карпову, сколько времени ей потребуется на выздоровление Яны.

Игорь безмолвным свидетелем стоял у двери и ждал моих дальнейших распоряжений. Я пыталась придумать дальнейший план действий, и мой взгляд бездумно скользил по обстановке комнаты: платяной шкаф, книжные полки, письменный стол, а на столе… фотография Ирэн Брюгге! ТА САМАЯ, судя по обведенному на руке кольцу, Эллочкина.

– Так это ты его новая?

– Новая, кто? – не вникая в значение слов, спросила я, не отводя от фотографии глаз.

– Не изображай идиотку, – потом она пристально на меня посмотрела. – Конечно, как я сразу не догадалась: ты же почти моя копия, только моложе и без колес. Все-таки, он меня когда-то любил, – она всхлипнула. – Но ты не радуйся. Ты его тоже долго не удержишь. Зачем ты пришла? Позлорадствовать? – ее голос становился все громче, и я подумала, что сейчас, в довершение всего, мне придется выдержать еще и ее истерику. – Почему ты молчишь!? – Она проследила мой взгляд и уже совсем истерически засмеялась – А! Вот зачем ты пришла! Тебе нужно это фото! Ты тоже на нем свихнулась! Как и он, как и Элла!

– Нет. Мне не нужна фотография, – я постаралась сказать это будничным, спокойным голосом. – Мне нужно просто знать, откуда она у тебя? Ты получила ее от Эллы?

– Предположение неверно. Это Элла получила ее от меня. Я ее ей переслала.

– Она принадлежит вашей семье? – замирая, спросила я.

– Бог миловал.

– А откуда же…

– А ты у своего возлюбленного спроси. Он об этом может рассказать гораздо подробнее, – она снова засмеялась, потом начала бурно рыдать в маленькую диванную подушечку. Во мне зрело горячее желание отхлестать ее по щекам. Но я представила, как ее родители входят в квартиру, видят потоп и незнакомую негодяйку, хлещущую по щекам их драгоценную дочь. Нет, последствия лучше не представлять.

– Слушай, у меня два альтернативных предложения. Первое, я звоню в скорую. Они приезжают, находят у тебя в крови приличную дозу «экстази» и определяют тебя на принудительное лечение в богоугодное заведение, или сообщают в милицию. Второй вариант, ты успокаиваешься, мы пьем чай и спокойно разговариваем до прихода твоих родных. Выбирай.

Всхлипывания волшебно прекратились. Она все так же лежала лицом в подушку, но дыхание ее становилось ровнее с каждым вдохом.

– Я уже спокойна. Не надо звонить. Они мне больше не поверят.

Прекрасно. У девушки уже есть опыт общения с правоохранительными органами. Но это не мое дело. Мне нужно только с честью выйти из этой ситуации.

– Я поставлю на газ чайник. Ты пять минут моего отсутствия переживешь? – она кивнула.

Однако через пять минут, когда я принесла в комнату кипяток, Яна… спала. Дыхание ее было ровным, а на щеках играл здоровый румянец. Я вздохнула с облегчением. Пусть я почти ничего не узнала, кроме некоторых подробностей из личной жизни Дениса и Эллы, но сейчас мы с Игорем можем уйти, не знакомясь с родителями Яны. Пусть уж решают ее проблемы без меня. Мы переглянулись с Игорем и молча вышли.

Когда я вернулась домой, было уже поздно. Мама с укоризной посмотрела на меня.

– Что ты так долго? Ничего не случилось?

– Нет-нет. Просто засиделись с Игорем в кафе. Он, оказывается, тоже приехал на воскресенье. Ложись спать. Завтра расскажу все подробности.

Я попрощалась с мамой и нырнула в постель. Было, о чем подумать темной длинной, осенней ночью. Я криво усмехнулась своим мыслям и закрыла глаза, не надеясь заснуть. Но, по всей вероятности тревоги и приключения минувшего дня не прошли даром. Сон обрушился на меня, как снежная лавина, накрыл своей прохладной мягкой тяжестью, и я заснула крепко и без сновидений.

* * *

Отец таинственно исчез рано утром, и мне не удалось даже поздороваться с ним, поэтому наша семья собралась вместе только перед обедом.

– Привет, малыш! Рад твоему приезду, – услышала я с порога папин голос.

Я выскочила в прихожую, прижалась к его пиджаку и вместе с легким запахом сигарет вдохнула чувство безопасности. Он погладил меня по голове, а потом поцеловал в макушку. Мы сели вместе за стол, и прежде, чем продолжить свое повествование, я посмотрела на маму. Она кивнула, значит, отец был посвящен в сущность проблемы. Я начала рассказывать о своих родственниках, краем глаза наблюдая за ним. По выражению его лица можно было понять, что на него мой поход в прошлое родителей особого впечатления не произвел. Это меня приободрило, и мой рассказ был закончен фразой: