Но зародилась и стала шириться зависть среди сенаторов ватиканских, которые тоже хотели рассказывать женскому племени о величии Ватиканской державы. Недовольство против удачливого Цезаря росло, и накануне мартовских ид сенат выразил Цезарю импичмент, от которого тот вскоре скончался.

Было это при государе-императоре Августе. Призывает как-то раз к себе Август вельможу своего, Овидия, и такое слово ему говорит: «Посадил ли ты в своей жизни хоть одно дерево, построил ли дом, вырастил ли сына, ну, или дочь, на худой конец?». А тот ему и отвечает: «Никак нет, Ваше величество, ничего такого не сделал. Но зато я написал книгу. „Искусство любви“ назвал её, в которой рассказываю, как сделать так, чтобы этот сын или, на худой конец, дочь появились: как подступиться к невинной девице, как её охмурить». Услышав такие речи, осерчал Август, затопал ногами, закричал на Овидия: «Изведу! Сошлю! На восток по этапу пойдёшь! Во глубину дунайских вод отправишься!». Не знал Овидий, что у Августа дочки росли – волновалось сердце родительское.

Подвела Овидия неосведомлённость его: отправился горе-поэт к устью Дунай-реки, откуда впоследствии с ужасом писал, как скифы, одетые в штаны, переходят Дунай по льду.

Как во времена царя-батюшки Константина свет Флавия, Констанциева сына, да Папы Сильвестра Красно Солнышко низвергнуты были кумиры и идолы поганые, и занялась тогда же заря новой жизни взамест старого, прогнившего языческого режима. Но коварные враги не дремали – не по нраву был им новый порядок католический, другого хотели. И стала вздыматься на окраинах Ватиканского государства контрреволюция ересей, поддержанная извне интервенцией алчных и завистливых варваров, в любой момент готовых наброситься на молодое католическое государство. И был тогда во славном граде Никее впервые созван Собор народных депутатов. Со всех концов необъятного государства Ватиканского слетелись на него посланники из каждого патриархата, каждой митрополии, самого удалённого епископства. Стали судить-рядить, да думу думать, как одолеть врагов. А ситуация и впрямь была серьёзная – оказалось Ватиканское государство в огненном кольце врагов: с запада и севера наступали еретики-арриане, поддерживаемые франками-интервентами, да примкнувшими к ним алеманнами и прочими остроготами-везеготами; с востока поднимались несториане, к которым благосклонялись персы-огнепоклонники; воздвигли свою ересь и монофизиты богомерзкие, нашедшие опору у ефиоплян; с юга грозили донатисты и их иноземные доброжелатели берберы да мавры чумазые.

И проклял Собор единодушно всех богоненавистных еретиков и осмелившихся поддерживать их варваров звероподобных. И случилось в тот же час в землях врагов Папы выпадение осадков с лягушками и волос с неразумных глав их. И отправились в разные стороны прямо с собора ватиканские богатыри и творили они подвиги во славу Господа в землях непокорных. Один Августин Блаженный в поединках одолел XXVI вражеских витязей! Наконец, еретики склонились под власть Папы – кто добровольно, кто силою убеждения, – а варвары были отброшены за границы ватиканские, и оттуда злобно скрежетали зубами. Но многие молодые ватиканцы, охваченные энтузиазмом и идеями о перманентной революции, проповедуемыми товарищем Па, устремились с миссионерской проповедью в разные страны.

Шло время, Ватиканское государство процветало во враждебном окружении. Впрочем, мировая закулиса не дремала, изобретала всё новые интриги и заговоры. Но всегда недруги первой католической страны в мире терпели позорное поражение. В самые мрачные дни своей истории, государству, основанному на принципах гуманизма, не дала опуститься в пучину варварства сплочённость граждан, которые как один поднялись на священную борьбу с врагами народа. В результате охоты на ведьм вскрылся могучий заговор против Ватиканской державы, в котором участвовали сотни тысяч колдунов, а также еретиков – павликиан, катаров, вальденсов, гуситов, лоллардов и прочих предателей и двурушников. Для борьбы с этими врагами народа была создана инквизиция, которая разоблачила миллионы шпионов, работавших на различные иностранные разведки – от карфагенской до марсианской. Благодаря чрезвычайным инквизиторским тройкам Ватиканское государство было очищено от скверны ересей и заговоров.

Остатки врагов были уничтожены в результате борьбы с космополитизмом – после неё из ватиканских пределов были изгнаны все иудеи. И уже ничего не мешало построению католицизма.

Византию и Ватикан всегда связывали тёплые и дружественные отношения. По обычаю, ведущему своё начало ещё с каменного века, время от времени дружественные страны устраивают дни и даже год добрососедней страны в своём государстве. Например, в Вепсландии объявляли год Республики Вануату.

В 1204 году в Константинополе также решили провести дни Ватикана, намеченные на 12 и 13 апреля. Но всем так понравилась эта затея, что дни Ватикана в Византии длились до 1261 года. А ещё раньше, при императоре византийском Юстиниане, дни Византии в Ватикане длились аж несколько веков.

Другие страны тоже хотели дружить с наисвятейшим Ватиканом и наинабожнейшей Византией. Дружбы первого добивались и лангобарды косматые, и арабы хитроречивые и Фридрих Барбаросса грозноокий.

А уж кто только ни домогался дружбы с Византией! Казалось, с этой целью под стенами Константинополя побывала вся ойкумена! (Был тут и друг степей авар, и завсегдатай пустынь и базаров сарацин, к берегам Золотого Рога правил свой убогий чёлн светлоголовый житель стран полуночных, (и кого ещё только не было.

Но кроме Ватикана добиться крепкой нерасторжимой дружбы с Византией удалось только туркам. До сих дней длится их дружба. А о дружбе Ватикана с Гарибальди будет сказано в своё время.

К VIII веку Ватиканская держава столкнулась с острой проблемой арабской иммиграции. Иммигранты из стран Магриба и Леванта наводнили уже Испанию и Южную Италию, и, наконец, стали угрожать Франции. Для пресечения арабской нелегальной иммиграции в земли франков был назначен в чине мажордома – министра по делам великих переселений – Карл Мартелл. Он решил, используя весь имеющийся у него карательно-увещевательный аппарат, действовать жёстко и, если позволит время, по-христиански гуманно. Времени всегда не хватало, но действовал Мартелл эффективно – французские пригороды умиротворялись один за другим. Настоящее сражение произошло в пригородах Пуатье. Лишь водомёты, слезоточивый газ и атака рыцарской конницы заставили арабов пересмотреть свою иммиграционную политику и вернуться туда, откуда они пришли – в африканскую пустыню.

За эти ратные подвиги восславил народ Мартелла, одолевшего понаехавших, и память о нём осталась в веках.

Однажды в гостиной Папы Льва IX упало на пол и раскололось на две части огромное зеркало, подаренное ему византийским императором на День рождения. А перед этим Папе приснилось, что восточные земли, на которых жили изнеженные византийцы и косматые русичи, вдруг взяли и сами собой (не удивительно, сон же! – прим. авт. ) погрузились в пучину посейдонову.