Перед водителем оказался плотный конверт. Тот кивнул испрятал конверт в карман.

«С одним делом покончено, — думала я, бодро шагая отостановки автобуса к собственному дому. — Слава Богу, я больше никогда неувижу своего ненаглядного! И хоть следует признать, что если бы он не подцепилв субботу ту девку, то убили бы меня, но почему-то благодарности за это я кненаглядному совершенно не испытываю. С бандитами я разобралась с помощью моегочерного» друга, так что угрожать ни мне, ни ненаглядному больше никто не будет,а оставшиеся деньги — компенсация за моральный и физический ущерб. Однакоуспокаиваться мне рано, потому что какой-то козел в кожаной куртке хочет меняубить. За чтобы это? Хотя он-то, верно, и сам не знает, за что. Его наняли.Да-да, я столкнулась с профессиональным киллером, правда, не очень удачливым.Это говорит только о том, что тот, кто его нанял, пожалел денег и нанял неочень хорошего киллера. И еще, мне пока что просто везло. Да-да, вот так: всюжизнь не везло, а теперь везет. Чего не скажешь о тех трех бандитах, которыевзорвались в злосчастной копейке"".

Я прислушалась к себе. "Ведь это я, совершеннообыкновенная женщина, не обладающая никакими особенными способностями, толькочто отправила на тот свет троих вооруженных и очень опасных бандитов.

Но, во-первых, они все трое этого заслуживали, а во-вторых,мне, конечно, сильно помог тот черный киллер". А хорошо бы и с ним тожекак-нибудь разобраться… Но, — возразила я сама себе, — главное — этознать его работодателя, а то можно утомиться, если киллеров на тот светотправлять, и когда-нибудь очередной противник окажется ловчее меня".

Внезапно я рассмеялась. Иду и спокойно рассуждаю о такихдиких вещах. Еще в прошлую пятницу я и думать не могла, что в моей жизнипоявится столько нового и.., интересного. Да-да, опасности и риск, дажесмертельный, для меня лучше, чем дурацкая работа в магазине. Ай да КатяДроздова, незаметная тихоня, как называли меня в школе!

Я распахнула дверь своей парадной и с размаху проскочилапервые три ступеньки лестницы, как вдруг какая-то тень мелькнула в закутке замусоропроводом. Я так и застыла с поднятой ногой. Сердце ощутимо стучало где-товнизу живота. Я боялась повернуться к мусоропроводу спиной, казалось, что тогдавысунется оттуда дуло пистолета и раздастся выстрел. Мне представилось, какотвратительно я буду выглядеть, лежа на грязном лестничном полу. Господи, какаячушь лезет в голову перед смертью!

В лестничном окне мне привиделось какое-то движение, я впанике сообразила, что бежать уже поздно.., вот сейчас раздастся хлопок…

«Мяу!» — послышалось от мусоропровода, и огромныйсеро-полосатый кот самой помойной наружности мягко приземлился у моих ног.

— Тьфу, черт! Напугал как, — отшатнулась я. —Там больше никого нет?

Кот посмотрел презрительно — в руках ничего нет, значит,ничего не дам. Сердце нехотя возвращалось на место, туда, где ему положенобыть. Все мои амбиции растаяли как дым, хватило нескольких минут паническогоужаса. Теперь я стояла на пустой лестнице и боялась сделать шаг вперед, —а вдруг все-таки там, за мусоропроводом, кто-то стоит?

«Если я немедленно не возьму себя в руки, будет поздно, ялибо свихнусь и попаду в психушку, либо дам себя убить, и неизвестно еще, чтохуже».

Я решила встретить опасность лицом к лицу. К черту всехкиллеров, пусть стреляют в грудь, а не в спину! Развернувшись на пятках, яодним прыжком оказалась в злополучном закутке. Там, естественно, никого небыло. Какая же я дура!

Но.., что это? На полу валялась целая куча одинаковыхокурков. Он стоял здесь и ждал меня! Снова накатила паника, но на этот раз ясправилась с ней достаточно легко.

«Спокойно, милая, — сказала я себе, — где же этоты видела киллера, который будет стоять часами в парадной, как пьяный бомж, иждать свою жертву? Не хватало еще, чтобы дворничиха тетя Нюра его метлойвыгоняла!»

Нет, никого тут не было, то есть был, но какой-нибудьподросток… Я резво взбежала на третий этаж и позвонила в дверь собственнойквартиры.

— Вам кого? — испуганно спросила мать из-за двери,она в глазок не узнала меня в таком прикиде.

Отца еще дома не было.

— Случилось что-нибудь, Катя? — спросила мать,разглядывая джинсы и бейсболку.

Ого, это для мамули прогресс! Обычно она никогда не задаетвопросов.

— Да все нормально, мам, — рассеянно ответила я,крутя ручку телевизора, — хотелось поглядеть утренние новости.

Ничего интересного мне по телевизору не сообщили. Видно,информация о взрыве машины на Витебском вокзале еще не дошла до эфира. Итак, уменя есть еще немного времени, нужно взять себя в руки и употребить его спользой. На работу я, разумеется, не пойду — пусть они там все провалятсявместе с Аллой Федоровной.

— Мам, отец скоро придет?

— К двенадцати будет, ты же знаешь.

Я выпросила у матери хозяйственную сумку, застегивающуюся на«молнию», выложила туда все деньги из колготок, переоделась и убежала.

Через полтора часа, в полдвенадцатого, мать вернулась спродуктового рынка. Когда в дверях повернулся ключ, я только-только успелаприсесть в кухне передохнуть. Мать вошла в кухню и остановилась на пороге вполном изумлении.

Шведские кастрюли «Цептер» — полный комплект — серебрились наполках. На кухонном столе впритирку стояли: кофеварка, электрический чайник,тостер и кухонный комбайн. На стене вместо старых ковшиков висели тефлоновыесковородки («Тефаль» — ты всегда думаешь о нас!) и разные кухонныеприспособления — мне некогда было разбираться, хватала все подряд.

Новые занавески топорщились на окне.

С обеденного стола навсегда исчезла вытертая клеенка, он былпокрыт белой кружевной скатертью.

— Там в коробке — чайный сервиз, — нарушила япродолжительное молчание, — но если тебе он не понравится, то можнопоменять на другой. А все старые кастрюли я выбросила.

Мать подошла к окну и потрогала занавески, потом протянуларуку к чайнику и отдернула, как будто он был горячий.

Раздался звонок в дверь, это отец вернулся с дежурства. Еготоже ждал сюрприз.

Когда я вошла в комнату, отец тупо разглядывал новыеяпонские телевизор и видеомагнитофон.

— А это тебе видеокассеты старых советскихфильмов. — Я протянула ему коробку. — Будешь смотреть их, чтобыпрограммы не ругать. Пока десять штук, потом еще купим.

Отец побелел и даже не делал попытки прикоснуться к коробке.

— Откуда ты взяла на это деньги? — проговорил онкаким-то не своим сиплым голосом.

— Это компенсация всем нам, — усмехнулась я,предчувствуя, что сейчас грянет сокрушительный скандал.