– А что ты чувствуешь?

Должно быть, мне послышалось.

Я смотрела в пустоту перед собой и ждала, что темный сменит тему и прекратит делать вид, что для него это все в первый раз. Но он молчал, терпеливо ждал, когда я начну рассказывать. Я ни за что в жизни не поделюсь этими постыдными мыслями и ощущениями с тем, кого хочу придушить собственными руками.

– Теперь я на все сто процентов уверена, что наша сделка нужна тебе ради удовлетворения собственного любопытства. Возможно, ты ведешь какой-то дневничок под названием «Светлые и тысяча способов их убить».

– «Тысяча и один способ», если быть точнее.

– Не смешно, – фыркнула я.

– Поделишься или нет?

– Это было приятно.

Зачем я это сказала?

Мы опять оба замолчали. Кто-то должен был разрядить обстановку.

– Приятно? Насколько?

Нет, он явно не собирался закрывать эту тему и возвращаться в ту самую минуту, где мы ведем пафосные споры, пропитанные взаимной ненавистью друг к другу.

– Настолько, что все остальное становится неважным. На первом месте ты и твой запах.

– Значит, стоит мне приблизиться к тебе – и ты сразу будешь готова сделать все, что угодно. – Он не спрашивал, а скорее рассуждал. Пытался сам себе объяснить происходящее, искал ответы в голове.

Если он действительно искренне ничего не понимал, то что тогда с этим делать?

– Об этом я тебе и говорила. Хотя я не уверена, что все так просто. Падать перед тобой на колени и выполнять твои прихоти мне не хотелось.

– А чего тебе хотелось?

– Уж точно не тебя! – набравшись смелости, заявила я, но мой голос все-таки дрогнул и прозвучал слишком звонко.

Темный рассмеялся. На секунду мне стало стыдно и мерзко, но потом я расслабилась настолько, насколько это было возможно в моем положении. Почему-то смех мне показался добродушным, в нем не было издевки.

– А что насчет тебя? – я была слегка растеряна, но попыталась отвлечь собеседника от сказанных слов.

– Я бы не сказал, что вообще хоть что-то испытываю рядом с тобой.

– И не испытываешь отвращения? Как это мило.

Вот теперь мне все же стало стыдно. Я сидела в закрытой позе: сложила руки на груди, ноги скрестила, откинулась на спинку стула и опустила голову.

– Все из-за того, что я ничего не вижу. Глаза бесполезны, поэтому остальные органы чувств работают на всю мощность. В нашу первую встречу запах был не таким выразительным и… – я замолчала перед тем, как мне пришлось это признать. – Притягательным. Раньше обоняние не было таким острым, а сейчас усилилось. Потом, возможно, я начну чувствовать твой запах на большом расстоянии. А еще я к нему привыкну и все то, о чем я тебе говорила, пройдет!

Хотела бы я, чтобы за болтовню мне начисляли какие-нибудь бонусы. Темный явно не был ценителем моих монологов, хотя и не перебивал, не передраз– нивал.

– Звучит как оправдание. Тебе просто захотелось новых ощущений.

– Что ты вообще такое говоришь? – возмутилась я, на мгновение подняв голову и взглянув прямо перед собой.

– Ну, для вас, светлых, это все должно быть запретным, неправильным.

– По-твоему, откуда мы берем детей? – я не хотела этого говорить. Моя голова вжалась в плечи. – Давай прекратим этот разговор.

– Это неловко только для тебя.

– Ты можешь продолжить и расписать потом в своем дневнике еще один способ убийства светлых – доведение до сердечного приступа с помощью откровенных бесед.

– Вы только с виду такие приличные, непорочные, невинные, но по факту у вас отношение к сексу самое обычное. Для вас это тоже не только способ размножения.

Меня начало мутить. Он опять начинает!

Интимные отношения в нашем мире под строгим запретом до вступления в брак. Мы не обсуждаем секс с подружками, не говорим на подобные темы с мамами, это не принято. Благодаря специальным урокам в школе я знала подробности, но только физиологические.

– Обычное отношение, да. Мы прекрасно знаем обо всех его плюсах. Но приятные моменты становятся особенными, только если ты занимаешься этим со своим любимым человеком. Без этого с… – у меня язык не повернулся сказать это слово при нем. – В общем, он ужасный! И да, мы приличные.

– Чем больше ты хочешь казаться правильным, тем сильнее манят непристойные вещи.

– Я не хочу такой казаться. Я такая и есть, потому что я светлая! И прекрати этот разговор.

– Ты сама его поддерживаешь.

– Все, больше не поддерживаю! – Мое лицо горело. Я коснулась ладонями щек, и мне показалось, что у меня жар, настолько неловко мне было. – Если ты не прекратишь, то я…

То ты что, Аврора?

– То ты что? – озвучил мои мысли темный. – Обидишься и уйдешь домой?

Я не смогла подобрать слова, чтобы ответить остроумно или хотя бы не опозориться еще сильнее. Готова была провалиться сквозь землю, лишь бы больше никогда не обсуждать эту тему с ним.

– Ладно, у меня кое-что для тебя есть.

Вместе с выдохом из меня чуть не вылетело громкое «спасибо». Обстановка в помещении резко изменилась, все напряжение спало. Я почувствовала легкое дуновение ветра, проникающее сюда сквозь разбитые окна. Дышать стало легче. Послышались тихие шаги: темный отошел в сторону, но быстро вернулся. Когда он специально становился чуть более шумным, чтобы я могла на слух хотя бы примерно определять, что он делает, он казался мне человечнее.

– Заинтриговал.

Темный поставил что-то возле моих ног и уселся на стул напротив. Я потянулась вниз и нащупала рюкзак. Мои губы непроизвольно растянулись в улыбке, одним легким движением я закинула рюкзак на колени, даже обняла его. Вчерашний день был таким сумасшедшим, что я даже ни разу не вспомнила о забытых вещах. Первым делом я полезла в крошечный карман, чтобы найти браслет.

– Он на месте, – удовлетворенно прошептала я, пряча его обратно.

– Кто он?

– Браслет, который мне подарили родители. Он очень дорог для меня.

– Обычная побрякушка.

– Из-за этой обычной побрякушки я сижу сейчас здесь с тобой, а не сплю в безопасности дома. Прошлым вечером я потеряла на поляне браслет, не могла уйти без него домой. Потратила много времени на его поиски, не успела вернуться к семье до наступления темноты. Сейчас я на все сто процентов осознаю, какой безответственный поступок совершила.

– Что ты делала на поляне и почему не уследила за временем?

– Я рисовала. Телефон оставила дома, торопилась сбежать как можно дальше от всего, что происходило.

– А что происходило?

В момент, когда он задал этот вопрос, я рылась в рюкзаке и искала там блокнот с рисунками. Неужели я могла где-то