— Зачем? — пожимает плечами и отправляет в рот кусок мяса

— Ты так уверен в своей чистоте?

— Я сдаю анализы каждые полгода. А если у меня будет другая женщина, то я тебе об этом скажу.

О, боже… Он мне еще изменять собрался?! Хотя о чем я говорю, мне плевать. Может, так будет лучше. Я не должна ревновать! У нас деловые отношения и все…

— Ты так мило краснеешь, — замечает Касьян. — Кушай.

Беру вилку и ковыряю салат.

— А на работе будут знать, что у нас… Ну… Договор?

— Конечно.

Черт подери! Я бы не хотела афишировать, что занимаюсь сексом за деньги! Что обо мне подумают? Как вообще пережить это время?

— Четыре ночи в неделю ты будешь оставаться у меня, — продолжает Райхель. — Есть кому с братом сидеть?

— Да.

— Хорошо. Плюс сопровождать на вечерах и встречах. Купишь нужную одежду, чтобы выглядеть на все сто.

— Поняла.

— Шесть месяцев, — говорит Кас.

— Что? — не поняла.

— Ровно столько мы будем вместе.

— Почему? — спрашиваю у него, но он не отвечает. Только смотрит внимательно в глаза.

— Шесть месяцев — это все, что я готов тебе дать.

— Хорошо, — киваю, соглашаясь. Выбора другого у меня нет.

— Возьми за это время от меня все, Вероника. Получи аттестат, ходи на курсы, развивайся. Думай, чем будешь занимать после. Ты умная девушка, что — то придумаешь.

Его слова отзываются где — то глубоко внутри меня. Никто еще не проявлял такую заботу… Как бы там не было, это именно забота. Кто скажет про аттестат и курсы? Я и сама хочу… Я хочу учиться, хочу развиваться и выбиться в люди! И Касьян это понимает, как никто другой. Мне кажется, он и согласился взять меня в содержанки именно из — за этого…

Голос Райхеля выводит меня из раздумий:

— Смотри не влюбись в меня, Вероника.

— А если влюбишься ты? — спрашиваю нагло.

— Не влюблюсь. У меня табу на чувства.

Я не нахожу, что ответить. Просто продолжаю ковырять вилкой салат. Разговор дальше не клеится. Меня раздирают на мелкие кусочки противоречия. Я пытаюсь не думать ни о чем, но не получается.

— Ты доела? — через время спрашивает Касьян. — Хочешь еще что — то?

— Нет, спасибо.

— Тогда поехали.

— Куда теперь? — спрашиваю, когда выходим из ресторана.

— Ко мне, Вероника, сегодня ты останешься со мной.

Вероника

Мы подъехали к новостройке. Касьян припарковал машину, заглушил двигатель и вышел из машины, я последовала его примеру.

— Идем, — говорит мужчина, придерживая меня за спину, ведет вперед к подъезду.

Открывает дверь, проходим вперед и оказываемся в лифте. Райхель нажимает на цифру десять, лифт с тихим щелчком закрывает свои двери. А я начинаю нервничать еще больше, избегаю пристального, понимающего взгляда мужчины. Понятно, что я не собираюсь отступать… Но что он сделает со мной? На что я подписалась? Уже поздно об этом думать, очень поздно.

Выходим на нужном этаже и останавливаемся у коричневой входной двери. Кас открывает ее передо мной и жестом указывает, пропускает вперед.

— Проходи.

И я четко осознаю, что когда переступлю порог квартиры, весь мой мир изменится…

Не давая себе больше времени на размышления, делаю шаг вперед. Замираю в коридоре. Здесь темно и я не знаю куда дальше идти или где включается свет.

Касьян берет меня за руку и ведет вслед за собой. Мужчина включает свет, и я моргаю, начинаю осматриваться по сторонам. Квартира огромная, стильная, с высокими потолками и встроенной техникой, я никогда не бывала в таких.

— Ванная там, — указывает на белую дверь. — Если хочешь освежиться.

— А, да, спасибо, — говорю и стараюсь медленно идти, а не бежать, по направлению к ванной комнате.

Как только оказываюсь внутри, закрываю за собой дверь и кладу ладони на колотящееся сердце. Боже мой… Сейчас все произойдет. Подхожу к раковине и смотрю на себя в зеркало, а в ответ на меня смотрит незнакомка. Я совсем не узнаю себя. Глаза горят, щеки пылают, губы поджаты. Мне надо постараться расслабиться. Я же сама сюда пришла и сама так решила, меня никто не заставлял, так чего уже переживать.

Черт, надо было хоть с кем — то поговорить на счет секса! Я не имею никакого представления. Да я даже порно ни разу не видела. Нет, я, конечно, знаю про пестики и тычинки, но этим мои знания ограничиваются…

Ладно, будем импровизировать.

Я едва истерически не засмеялась, вот это Касу повезло. Не хотел ничего сложного, любой каприз, как говорится, а получил меня.

Открыла кран и плеснула холодной водой в лицо, стало немного легче. Может… Может, мне стоит принять душ? Закусываю губу и размышляю над этим. В итоге я решила быстро сполоснуть все стратегически важные места и покинула ванную.

В квартире стоит тишина, я тихо ступаю по полу, иду на поиски хозяина. За одной из дверей нахожу Касьяна. Мужчина сидит в кресле и смотрит на стакан с янтарной жидкостью в своей руке. Я ничего не говорю, просто рассматриваю его. Он расстегнул рубашку, открывая вид на татуированный живот. Я думаю о том, сколько же времени заняло, чтобы так разукрасить свое тело.

Заметив меня около двери, Райхель осматривает на меня с ног до головы.

— Иди сюда, Вероника, — негромко произносит мужчина.

Но в тишине квартиры его слова, словно бомба. Нервно сглатываю и приближаюсь к нему, сокращая расстояние. Останавливаюсь напротив него.

— Хочешь выпить? — кивает на алкоголь в своей руке.

— Нет, — спокойно отвечаю. Хотя я далека от этого состояния.

— Хорошо. Тогда разденься, — так же тихо говорит.

Может, нужно было согласиться выпить? Чтобы оттянуть момент?

Так, вдохнула — выдохнула, Ника.

Я делаю так, как сказал Касьян. Второй раз за этот вечер я оказываюсь перед ним голая. А он продолжает сидеть в кресле, молча рассматривая меня.

А затем встает и кладет руки мне на талию. Я вздрагиваю от его прикосновения, дыхание перехватывает, а тело начинает бить озноб, как при лихорадке.

— Ты очень красивая, Вероника, — говорит и ведет ладони вверх, дотрагивается до груди и накрывает ладонями. — Вся натуральная.

Касьян резко разворачивает меня спиной к себе, я чувствую, как что — то упирается мне в поясницу. Руки мужчины начинают блуждать по моему телу: сжимают, глядят, царапают. Я не могу дышать из — за новых для себя ощущений. Еще никто не трогал меня так… Я не могу понять, нравится ли мне это или нет. Но самое главное — страх немного отступил.