Это значит, что между левым и правым полушариями не существует структурного различия. Нейробиологи выяснили, что в новой коре головного мозга все шесть нейронных слоев взаимосвязаны одинаково, независимо от того, к какой части мозга они относятся. Следовательно, логические процессы, происходящие в левом и правом полушариях, скорее похожи, чем различны.

Оба полушария и нейронные сети в целом находят образцы и систематизируют информацию. Разница заключается в порядке и мотивах систематизации. Представьте два разных занятия: вы собираете гоночный автомобиль из конструктора «Лего» или большой сложный пазл.

Собирая «Лего», вы большей частью обрабатываете информацию по нисходящей. Сначала вы смотрите на имеющиеся детали, чтобы определить, насколько тяжело будет собрать из них машину. Затем вы можете попытаться смонтировать наиболее сложные элементы машины (например, колеса или основную часть кузова), а после уже обтекатели и декоративные детали. На каждом этапе вы будете знать, какую часть собираете и почему работаете именно над ней. Когда вы смонтируете все детали, гоночный автомобиль будет в точности таким, как изображен на схеме. Это пример нисходящего процесса и нисходящего мышления.

Сравните это с восходящим способом составления пазла. Самое главное здесь — определить, какие части друг к другу подходят. Прежде всего вы в общих чертах распределяете куски пазла по категориям, затем разделяете их по цветам и форме. Вы находите уголки и грани, а затем ищете элементы, которые соответствуют конкретному уголку исходя из формы граней и цветовых оттенков. Отыскав элементы, которые подходят к конкретному углу, вы продолжаете поиски новых деталей, составляющих пару с теми элементами, которые вы только что подобрали от угла. Затем вы повторяете аналогичный процесс начиная с других углов до тех пор, пока не сложится целая рамка пазла.

Когда вам удалось выстроить рамку, остается самое простое. В большинстве пазлов вы знаете, какую картинку собираете, так что по ней можно определить, с чего легче начинать. Возможно, на рисунке есть какие-то линии или особый цвет, который встречается только на одном участке. Некоторые собиратели паз-лов предпочитают заранее не смотреть на картинку, которая должна получиться в итоге, поскольку им нравится ставить себе более сложные задачи. Таким продвинутым «строителям» лучше всех удается собирать пазлы по восходящему принципу.

На каждом этапе вы рано или поздно достигаете стадии, когда подбирать подходящие элементы становится сложнее. Как правило, это происходит, если звено, которое вы ищете, очень похоже по форме и цвету на многие другие. Дойдя до такой стадии, вы, скорее всего, перейдете к другой секции пазла и снова начнете искать элементы, которые относительно легко сочетаются. По мере продвижения работы остается все меньше разрозненных элементов и подгонять их к отдельным секциям становится проще. Вначале вы собираете пазл быстро, затем, когда работаете над более сложными секциями, темп замедляется, а после, в самом конце, снова ускоряется, так как оставшиеся элементы легко собираются в целую картинку.

Важное различие между сборкой гоночного автомобиля «Лего» и пазла заключается в том, что в случае конструктора вы сосредотачиваетесь на том, как приладить каждую деталь к целому и подходят ли части к полной картине. На протяжении всего процесса вы осознаете, над какой частью работаете и как она вписывается в целое.

В случае же восходящего процесса собирания пазла важно не то, как отдельные детали вписываются в целую картину, которую вы составляете, а то, как каждый элемент связан с другими и какие потенциальные связи он может иметь. Приступая к сборке «Лего», вы представляете себе, как должна выглядеть готовая машина. Занимаясь пазлом, вы начинаете с компоновки элементов, которые, на ваш взгляд, сочетаются друг с другом наиболее очевидно.

В процессе восходящего мышления правого полушария временами возникают быстрые вспышки, как на последнем этапе собирания пазла, когда складываются все элементы. Такие вспышки часто воспринимаются как чувство или интуиция, которая появляется из ниоткуда, поскольку левое полушарие не в состоянии понять, как в процессе восходящего мышления разрозненные элементы были составлены в единое целое.

Интуиция и давление времени

Мне кажется, людям с доминантным левым полушарием очень сложно доверять своей интуиции. Левое полушарие главенствует и требует объяснений. Когда правое полушарие может их предоставить, левое удовлетворено. И напротив, если интуиция проявляет себя как чувство, смутное впечатление или физическое ощущение, леводоминантные люди с трудом верят ей. Левому полушарию нужны обоснования, и без них оно не станет доверять интуиции. Отсутствие такого доверия может оказаться серьезным препятствием на пути к совершенству в трейдинге.

Однако даже самые леводоминантные люди порой попадают в ситуации, в которых принимает руководство правое полушарие. По словам профессора Джерарда Ходкинсона из Центра организационных стратегий, обучения и обмена Бизнес-школы Лидского университета, «интуиция, как правило, обостряется в условиях жесткой спешки, переизбытка информации или острой опасности, когда сознательный анализ ситуации затруднен или невозможен».

Случай с другим гонщиком «Формулы-1», который интуитивно затормозил в ситуации, поразительно похожей на эпизод с Фанхио, профессор Ходкинсон объясняет так: «Водитель не мог объяснить, почему он вдруг почувствовал необходимость остановиться, но этот порыв был гораздо сильнее его стремления победить в гонках. Впоследствии психологи провели судебный анализ, в ходе которого показали ему запись событий, чтобы он мысленно вновь пережил происшествие. Оценив события постфактум, он понял, что толпа, которая обычно приветствовала его, смотрела не на то, как он приближается к повороту, а в другую сторону, и к тому же в замешательстве и оцепенении. Это и был сигнал. Сознательно он не обработал его, но знал, что что-то не так, и вовремя остановился».

Что интересно, несмотря на то что порыв был достаточно сильным и заставил резко затормозить, этот гонщик, как и Фанхио, не осознавал тот мыслительный процесс, который вызвал порыв остановиться. Хоть этот импульс возник как восходящее наблюдение в правом полушарии, взаимодействие с мыслительным процессом левого полушария произошло через то, что гонщик ощутил как порыв. Решение остановиться не пришло осознанно; заметив толпу, он не подумал: «Как странно: все они повернулись и не смотрят в мою сторону», а затем: «Должно быть, случилась авария». Для этого потребовалось бы слишком много времени.

Вместо этого его правое полушарие вдруг заметило знак опасности и, минуя левое, отправило сигнал прямо в лимбическую систему, где тот превратился в порыв — сильное чувство, которое и заставило его внезапно и резко затормозить, напрямую воздействовав на ту часть мозга, которая побудила нажать ногой на тормоз. У гонщика не было времени обращаться к левому полушарию и логически обдумывать свои действия, прежде чем что-либо предпринять. Он должен был действовать прямо сейчас, и правое полушарие обладало достаточной информацией, чтобы миновать обычный процесс. Что и произошло. Только в ретроспективе водитель смог установить, что подметило его правое полушарие.