— Но мне казалось, обаяние всегда в моде. Во всяком случае, Жан-Люку оно очень помогло.

— Я не знаю никакого Жан-Люка. Послушай, постарайся выглядеть более современным. Более… э-э… раскованным. Давай попробуем снова.

Йен лихорадочно пытался отыскать подходящие случаю слова.

— Привет, куколка! Потусим?

— Ну просто вылитый Финеас! — захохотала Тони. — Нужно было еще добавить «крррошка»!

— Весьма признателен! — Йен подозрительно покосился на Тони. — Возможно, я просто старался снискать расположение леди.

— Ну вот, опять ты за свое! — Тони сморщила нос. — Слушай, в каком сундуке ты провалялся последние двести лет? Разговариваешь точно побитый молью персонаж какого-то старомодного романа!

— Это так плохо?

— Наверное, все зависит от девушки. — Тони задумалась. — Кому-то, наверное, нравится, когда мужчина, забежав вперед, распахивает перед ней дверь. Но большинство современных женщин склонны расценивать вежливость как оскорбление. Черт возьми, мы сами в состоянии открыть дверь! — неожиданно вскипела она. — И только попробуй назвать нас слабым полом!

— Ну, тогда ты совершенно неправильно истолковываешь мои намерения. Я привык пропускать женщин вперед, уступать им место, открывать перед ними дверь — но исключительно из уважения к ним, а вовсе не наоборот!

— Что-то я тебя не понимаю… — прищурилась Тони. — Насколько я могу судить, ты веками рассматривал женщин исключительно как кормовую базу.

— Ошибаешься — я смотрел на женщину как на ангела спасения. Без вас я вряд ли выжил бы, — улыбнулся Йен.

— Похоже, мыс тобой по-разному смотрим на одни и те же вещи. — Тони изумленно покачала головой.

Йен заглянул ей в глаза… и прочел в них целую бурю противоречивых чувств. Она такая красивая, с тоской подумал он. Так старается казаться крутой… Интересно, испугается ли она, если поймет, до какой степени его тянет к ней?

— Я никогда не обижу тебя, милая.

— Пытаешься манипулировать мной? — Тони поспешно отодвинулась на самый дальний краешек дивана и отвела глаза в сторону.

— Нет. — Йен удивленно покачал головой.

— Тогда почему меня… — Она подозрительно покосилась на него. — Ладно, не важно.

Неужто она чувствует то же, что и он? Йен непринужденно закинул руку на спинку дивана.

— Объясни мне одну вещь. Когда встречаешься с современной девушкой, прилично ли будет ее поцеловать, если речь идет о первом свидании?

Тони схватилась за сумочку.

— Ну… легкий поцелуй в щеку ни к чему не обязывает.

— А если мне захочется большего?

Щеки Тони заалели.

— Ну, это тебе решать! — буркнула она. — Если ты такой торопыга…

— Я просто имел в виду более глубокий, более… э-э… страстный поцелуй.

— Думаю, ты уже достаточно попрактиковался! — отрезала Тони. Вскочив с дивана, она принялась натягивать куртку.

— Спасибо. — Йен встал. — Это было очень познавательно.

— Верно. — Тони повесила сумочку на плечо. — Думаю, у тебя все отлично получится, — Она направилась к выходу.

— Вот и хорошо. Тем более что у меня сегодня целых два свидания.

— Два?! — Тони споткнулась.

Неужели ревнует?

— Ну, ночь ведь длинная. Ладно, пока. Увидимся утром, перед рассветом. Хочу напомнить, что наш разговор еще не закончен.

— Нам не о чем говорить.

— Нет, есть. У меня остались кое-какие вопросы, и я твердо намерен получить на них ответы.

— Какой ты настырный!

— Иначе я буду вынужден провести собственное расследование.

В глазах Тони вспыхнул гнев.

— Почему ты не желаешь оставить меня в покое? — Она выскочила на улицу, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Хороший вопрос. И правда — почему? По какой-то ему самому непонятной причине Йен чувствовал, что не может оставить Тони в покое. Нет… это она не давала ему покоя. Все его мысли были только о ней. Он желал ее… но это была не просто похоть. Она представляла собой загадку. Очаровательную, влекущую к себе, живую головоломку. И — проклятие! — ему страшно нравилось заигрывать с ней!

Покачав головой, Йен телепортировался на пятый этаж, наскоро принял душ и переоделся. Для начала он отправится в «Роматек» — поговорит с Коннором и попытается навести о ней справки. Тем более что до свидания в ночном клубе оставалась еще пара часов.

Зайдя в ванную, Йен стащил с себя футболку и принялся разглядывать сделанную Тони надпись. Неужели она ревнует потому, что столько женщин сочли его привлекательным? Йен покачал головой. Одно он знал точно: очаровательная охранница совершенно вскружила ему голову.

В памяти его всплыло первое правило Ангуса Маккоя. Охранник не имеет права вступать в любовные отношения со своим подопечным. Это запрещено. Она — не для него. Она — смертная женщина.

— Проклятие! — Йен зашвырнул футболку в корзину для грязного белья.

Йедрек Янов обыскивал свой новый офис в бруклинском особняке, где разместился русско-американский клан вампиров. Пока его все устраивало. Электронный сканер не обнаружил ни одного «жучка». А когда он появился здесь в первый раз, то отыскал парочку. Йедрек подозревал, что в клане завелся «крот», но до тех пор, пока не удастся обнаружить ублюдка, он взял себе за правило проверять офис каждую ночь.

Он не выносил некомпетентности. И ненавидел вероломство. С этим нужно кончать. Став предводителем клана, Йедрек ясно дал понять, что не потерпит ни того ни другого. Прошлым вечером он постарался вбить им в головы свое главное правило: тот, кто не готов умереть ради их общей цели, умрет прямо сейчас. Для большей доходчивости Йедрек проткнул колом одного из членов клана, чье лицо не выражало должной степени благоговейного восторга и преданности.

Таким, в сущности, простым способом он добился желаемого. Поразительно, как всем вдруг захотелось услужить ему! Йедрек усмехнулся. Мужчины наперебой предлагали поохотиться для него. Женщины едва не передрались между собой, споря, кто разделит с ним постель. Все… кроме одной. Миниатюрная брюнетка по имени Надя откровенно боялась его — до такой степени, что даже не могла это скрыть.

Естественно, он выбрал ее — а как же иначе? Йедрек усмехнулся, вспоминая час, который провел с ней, и жестокие забавы, которым он предавался.

Наконец с проверкой было покончено. В комнате царила стерильная чистота — и так будет до тех пор, пока он остается предводителем клана, решил Йедрек. Его предшественники были полными идиотами. Взять хотя бы Ивана Петровского — позволить, чтобы тебя предали и убили члены твоего же собственного клана!

Болван! Судя по всему, Иван так и не понял, что в данном случае было по-настоящему важным. Когда Роман Драганешти средь бела дня проник в это здание, спасая одного из своих ближайших друзей, Петровский ограничился тем, что удвоил количество охранников, дежуривших в дневную смену. Господи, какой осел! Драганешти бодрствовал днем! Смысл того, что произошло в этот день, ускользнуло от внимания Ирана.