Не найдя девушку, я возвращаюсь в номер и по шуму воды, доносящемуся из ванной, понимаю, что русалка продолжает принимать водные процедуры, только уединившись.

Мои желания увидеть ее выходящей из ванной в полотенце естественно не оправдываются. Она появляется в комнате уже при всем параде: в милом платье, накрашенная и с уложенными волосами и, пока я разглядываю ее преображение, выдавливает из себя:

– Пойдем поедим в городе.

– Зачем в городе?! В отеле наверняка есть приличный ресторан.

– И он, скорее всего, дороже.

– Все равно – нет.

– Почему ты решаешь за нас двоих?! – вспыхивает девчонка. – Может, у меня нет лишних денег, чтобы бездумно ими расшвыриваться.

– Я заплачу.

Вскидывает голову и гордо выплевывает:

– Нет!

Злюсь. Вот почему просто нельзя согласиться и не делать из мухи слона?!

– Пойдем есть в ресторан отеля! – гремлю я. – Я, итак, стоптал ноги по самые я…

Осекаюсь от скривившегося лица напротив и недоговариваю.

– Будешь спорить – запру тебя в номере, и останешься голодная!

Взгляд, которым она меня «одаривает», говорит «а ты попробуй», и я, принимая вызов, направляюсь к ней, осознавая, что, хоть это и игра, свою роль я должен отыграть правдоподобно. Похоже, у меня хорошо получается, потому что вредина пищит:

– Давай компромисс.

Останавливаюсь.

– Едим в отеле, но затем пойдем на смотровую площадку.

Видя мое тут же скривившееся лицо, девчонка добавляет:

– Она совсем рядом. Минут десять пешком.

Понимаю, что это – вариант достойно выйти из ситуации, и соглашаюсь:

– Ладно.

Кира сидит напротив меня и не торопясь пережевывает мясо. Вижу по ее задумчивому лицу – размышляет.

Сразу предупреждаю:

– Можешь не подсчитывать, во сколько евро обошелся ужин. Платить буду я.

Хлопает ресницами, возвращаясь в реальность, и сводит брови на переносице, показывая недовольство. Не давая ей возразить, продолжаю:

– Иначе никакого компромисса.

Бросает сердитый взгляд. Она уже ужинает со мной в отеле, и, если не послушается, накрылся ее культпоход на вершину.

– Мне неудобно! Ты мне никто, чтобы за меня платить!

Забавная.

– Неудобно спать на потолке, – бросаю ей заезженную фразу, и девчонка, не найдя что возразить, утыкается в свою тарелку.

Продолжаем есть молча, периодически сталкиваясь взглядами.

После десерта морщинка на ее лице разглаживается, и, явно подобрев, она миролюбиво спрашивает:

– Как тебе здесь?

Возможно, стоит отмахнуться от вопроса, сказав «хорошо», ведь именно этого Кира ждет от меня, но я цинично вываливаю на нее свою правду, прекрасно зная, что та ее заденет.

– Качественный немецкий сервис среди благообразных старичков – смертельная скука.

Замечаю, как от неожиданности малышка зависает, и продолжаю, демонстративно ковыряясь в тарелке.

– «Пансионатная» кухня.

Она совсем поникает, и я «смягчаю» сказанное:

– Но лечебные источники прямо в отеле – круто, а невероятный исцеляющий все недуги бассейн в придачу к офигительной нимфе, и одна кровать в комнате...

Цокаю языком, показывая степень удовольствия от этих составляющих, и вижу, что Кира отворачивается и закатывает глаза. Знаю: я опять несносен, но это моя неуправляемая функция.

Идя по узкой тропке за новоиспеченным гидом, чертыхаюсь из-за своей сговорчивости. Вместо того, чтобы принять горизонтальное положение после ужина, взбираюсь на вершину, как горный козел. Одна радость, маячащая впереди, – аппетитная попа Киры, что служит мне и маяком, и источником сил.

Поднявшись по ступенькам под крышу маленького каменного «скворечника», который и оказывается башней Конкордия на смотровой площадке Mooshütte, и окинув взглядом простирающийся вид, я при всем скептицизме признаю, что наш турпоход стоил своих усилий.

Маленький немецкий город будто лежит на ладони. Светлые здания с темными крышами, мост, ленты дорог у подножья двух зеленых холмов, словно грудей какой-то загадочной богини природы, и очерченная линией в виде подковы зеркальная гладь реки Лан, что неспешно несет в своих водах облака, повинуясь течению. Вид просто завораживает. Тут впору пристроиться в тени и помедитировать, освобождая свое тело и голову от сгустков отрицательной энергии и прочего хлама.

Отлипаю от картинки и смотрю на девчонку. Та уже, не теряя даром время, снимает этот крышесносный вид на мобильный.

Мы встречаемся взглядами и… искренне улыбаемся друг другу. Не нужно слов – все мои эмоции написаны на лице, но я все же произношу:

– Красиво.

Она приподнимает бровь и смотрит с удивлением. Ну да, это на меня не похоже, и я растягиваю губы еще сильнее.

Подышав легким свежим воздухом, наполнив память телефона и нашу собственную снимками, видео и воспоминаниями, мы не торопясь спускаемся вниз, вполне миролюбиво общаясь на отвлеченные темы.

– Согласись, идея пойти на смотровую площадку была отличной! – щебечет Кира, все еще находясь в эйфории отсвоих впечатлений.

– Неплохой, – соглашаюсь я.

– Отличной! – с нажимом повторяет она и улыбается.

Усмехаюсь напористости девчонки и, автоматически заведя руку за голову, цепляю футболку, и стягиваю с себя. Бросив ее на кресло, вижу растерянный взгляд напротив, заметавшийся по комнате. Черт. Опять в ней проснулась милашка-скромняшка. Она вообще своего парня голым видела?! Занималась с ним сексом?! Или что – это происходило у них в темноте, под одеялом?! Решаю провоцировать ее дальше и расстегиваю ремень. Трусиха тут же подрывается и прилипает к окну. Да, вид на гору очень милый, но картинка, изображающая красавчика, сбрасывающего одежду, тоже впечатляющая, и, по тому как быстро Кира сбежала, она взбудоражила ее не на шутку.

Стягиваю брюки и смотрю на девчонку, одиноко стоящую у окна. Она же не собирается спать на этом выкидыше дивана?!

Помолчав немного, предлагаю:

– Может, прекратим дележ спальных мест?!

– Ты уступишь мне лучшее?! – уточняет вредина с вызовом, но так и не отлипает от окна.

– Нет. Мы оба займем лучшее.

Разворачивается, упирается в мои глаза, пытаясь разыскать там ответы на кучу своих глупых вопросов. Дружелюбно улыбаюсь, а потом не удержавшись подмигиваю и выдаю:

– Покувыркаемся на ночь глядя для лучшего сна?!

Кира давится водой, глоток которой только что сделала, а я смеюсь. Пока она отходит от моих слов и вытирает лицо салфеткой, я продолжаю: