По комнате проносится волна смеха, но тут же стихает, стоит ему продолжить:

— Уверен, что каждая из вас делает для этого все возможное уже сейчас, и я горжусь тем, что буду работать с такими красотками.

Который раз я сегодня закатываю глаза? Уверена, если бы считала, получилась бы приличная цифра, но почему-то все остальные девчонки все на это ведутся. На этого самоуверенного смазливого… засранца!

— Прежде всего, хочу сказать, что этот клуб не только для гостей, но и для вас. От того, насколько комфортно вы себя чувствуете на рабочем месте, во многом зависит и ваша работа, и ваш оклад. Поэтому я хочу, чтобы вы чувствовали себя комфортно во всем. Вы можете обращаться ко мне по любому вопросу в любое время.

Если бы восхищение было можно измерять, столбик сейчас выбило бы к едховой бабушке, а нас всех окатило горячим измерительным раствором. Особенно на заключительной части его пламенной речи:

— Был рад познакомиться с вами лично. Крутого вечера и легкой работы.

Поскольку я вошла последней, соответственно, и стояла у самой двери. Именно поэтому меня почти вынесло толпой восторженных «бабочек», когда я услышала:

— Вирна Мэйс. Задержитесь.

Он дождался, пока все выйдут, и только после этого шагнул к двери, чтобы запечатать электронный замок.

— Ого, — сказала я. — Нам предстоит серьезный разговор?

— Будешь продолжать в том же духе — уволю.

Я приподняла брови:

— Ну попробуй. Между прочим, то, что мы сейчас заперты наедине, говорит не в твою пользу.

— Заткнись, Мэйс. Просто заткнись. Какого едха ты избила Лиру?

О, так я была права. Его просто не по-детски штормит.

Я, разумеется, приложила эту самую Лиру хорошо, но «избила» после одного четкого удара в нос — это совершенно точно перебор!

— Нечего было хватать меня за руки.

В его глазах полыхает сила въерха.

— Ты совсем рехнулась? Нельзя бить людей просто потому, что они тебе не нравятся!

— Въерхов, — поправляю я.

— Что?

— Въерхов. Въерхов — можно. Они не такие беззащитные, какими могут показаться на первый взгляд.

Губы Лайтнера складываются в жесткую линию и делают его очень похожим на отца. Тот разговор с Диггхардом К’ярдом я помню очень хорошо. Помню, как он на меня смотрел. Но еще я отлично помню, как целовала эти самые губы — когда Лайтнер склонялся надо мной, и, прежде чем меня успевает затянуть в этот поцелуй, вовремя вспоминаю, в чем дело. Почему я не могу быть рядом с ним, и Лира тут ни при чем.

Злость растворяется, словно ее и не было.

Я не хочу становиться ему врагом. Я вообще не хочу иметь с ним ничего общего, но сейчас как идиотка стою и пялюсь на его губы, хотя должна уже выйти за дверь.

— Хочу, чтобы ты поняла, Мэйс. Я не позволю тебе портить жизнь девушке, которая ни в чем не виновата.

Что я там говорила про злость? Это я совершенно точно не контролирую.

— Когда я в следующий раз ее увижу, просто спихну с лестницы.

Лайтнер прищуривается.

— Хочешь ты этого или нет, но теперь мы будем играть по моим правилам. Пока я работаю здесь — а я здесь надолго, ты будешь делать то, что скажу я. Облажаешься — вылетишь из клуба. И знаешь, почему? Потому что я — все еще Лайтнер К’ярд, а ты — все еще никто. Девочка с Пятнадцатого, которой просто удалось раздобыть немного денег.

От пощечины его спасает стук в дверь и мое промедление. Когда я подаюсь к нему и шепчу:

— Много денег, Лайтнер. Очень много. Твоя Лира уже сказала тебе, откуда они? — меня трясет от злости.

Я вылетаю в коридор, распечатав панель замка, и только в этот момент понимаю, что сказала.

Лайтнер думает, что я живу на деньги его отца. Лире я сказала, что мне их дает любовник.

По-моему, это полный и безоговорочный хидрец.

Лайтнер К’ярд

— Наводишь порядки, Лайтнер? — интересуется Дженна, когда я выхожу в общий зал. Туда, куда меня приводит миниатюрная брюнетка, прервавшая наш разговор с Мэйс и заявившая, что я срочно понадобился ниссе Карринг.

За парочку коридоров мне удается успокоиться, унять силу, которая вихрями сосредотачивается в ладонях, и не сверкать раскалившейся докрасна радужкой — последнюю я заметил, проходя мимо зеркал, которых в клубе огромное множество. Сейчас я уже спокоен. Настолько спокоен, чтобы ответить Дженне с привычной для меня небрежностью:

— Для этого вы меня и наняли.

— Для этого, — соглашается она. Управляющая «Бабочкой» наблюдает за приготовлениями клуба к открытию. — И потому что увидела в тебе потенциал.

Ну да. А еще потому что моя фамилия К’ярд.

Оказалось, что для должности управляющего ночным клубом это несомненное достоинство. Плюс в карму ниссе Каринг за то, что не испугалась возможного гнева моего отца. Но, как я понял, она не из пугливых. Я вообще совсем иначе представлял начальницу Вирны. Яркая привлекательная брюнетка не была похожа на эмру, океанскую хищницу с острыми, как бритвы, и в множество рядов зубами, которая прогрызла себе путь наверх по карьерной лестнице и добилась высокого статуса управляющей «Бабочкой». Я вот въерх, но у нее в подчинении.

Когда я увидел должность в списке новых вакансий, то сначала не поверил глазам, а в следующее мгновение уже набирал нужный номер. Секретарь сказала, что я могу подъехать через час или следующим вечером, но тут же намекнула, что завтра, возможно, ловить здесь мне будет нечего. Конечно, я согласился, и через час уже проходил собеседование.

Наверное, все решилось, когда Дженна услышала мою фамилию. Но для приличия она спросила про опыт работы и про умение общаться с клиентами. Я ответил, что помогал устраивать вечеринки и званые обеды в отцовской резиденции, и знаю, что нужно въерхам, которые приходят в «Бабочку». В конце концов, я сам въерх.

— Должность твоя, если выйдешь сегодня ночью, — сказала она.

— Во сколько нужно быть на месте? — поинтересовался я.

Хорошо, что у меня был нормальный костюм для работы, потому что другой я смогу приобрести только после выплаты основной части гонорара в Эрре. А еще повезло, что в «Бабочке» у меня в основном ночной график, который ничуть не помешает съемкам рекламного ролика.

Идеальная работа.

Это не считая того, что я буду как можно ближе к Мэйс. Как можно ближе к ее секретам.

Интересно, что она имела в виду, когда говорила, что Лира рассказала мне про то, откуда у нее деньги? То, что не от отца, я уже понял. Синеглазка вообще путается в показаниях и врет, как дышит.