– Эй! Патриция! Патриция! Ты спишь?

Патриция пришла в себя, не узнавая, посмотрела на сестру, которая трясла ее за плечо.

– Да? Что?

– Это я, Манола! – Она распрямилась и сделала шаг назад. – Это я, сестра твоя!

Взгляд Патриции наконец сфокусировался.

– Ну как ты? Давай подушку подоткну, – она помогла Патриции сесть. – Напугала ты меня! Окликнула тебя – тишина. Трясу, а ты не реагируешь! Так не спят. Видно, давление у тебя упало сильно, вон ты какая, зеленая прямо! – Она засунула подушку за спину Патриции.

– Да нормально все со мной, – произнесла Патриция. – Новости есть? – Она не понимала, как Манола оказалась у них дома, и стала оглядываться, ища кого-нибудь, кто мог впустить ее.

«Или Атилио дверь не закрыл, когда на работу пошел?»

Они никогда не были близки с сестрой, но в этот тяжелый для всей их семьи момент Манола проявляла необыкновенную неожиданную заботу, которая удивляла и даже настораживала Патрицию.

Манола как будто прочла сомнение в глазах Патриции.

– Мужа твоего по дороге встретила, возьми, говорит, ключи, не буди Патрицию звонком, может, заснула она. Посиди у нас, лучше ее одну сейчас не оставлять. А новостей особых нет, застряла полиция на одном месте, – вернулась она к вопросу Патриции. – А ты телевизор включи, сразу все и узнаем, а там, может, и мое интервью покажут.

– Твое?! – поразилась Патриция.

– Да, мое, Первому каналу дала, – самодовольно сообщила Манола.

«Вот оно! Вся она в этом! Интервью умудрилась дать! Такое впечатление, что она даже горю моему завидует, если такое вообще возможно! Да и держится ближе, и помогает, чтобы на экране засветиться!»

– Зачем тебе это надо? Ты что, Андреа в тот день где-то видела? А что мне не сказала в первую очередь?! – возмутилась Патриция.

– Да не о том была речь, – вдруг замялась Манола. – Про наше детство спрашивали, про наши отношения…

«Час от часу не легче, при чем тут детство-то наше, и чего она там наговорила?» – Патриция включила телевизор, тело не переставало ломить, и она задвигалась, пристраиваясь к подушке.

Экран распахнулся мгновенно. Длинноволосая бойкая журналистка пробиралась между машинами, стоящими на улице, ведущей к школе, остановилась у припаркованной «Ланчи» и, указывая на проход напротив ворот склада, уверенно заявила: «Вот здесь, по словам диспетчера, прятался Андреа в последний день своей жизни».

– Господи! – одними губами прошептала Патриция.

– Но как это могло случиться? Перепутала чего-то диспетчер! – почему-то возмутилась Манола.

– Почему перепутала? – тихо поинтересовалась Патриция.

– А зачем ему в ту сторону бежать, если его в канале нашли, в другой части города? – убежденно произнесла Манола. – Да вообще дают непроверенную информацию, давай лучше на другой канал переключим.

«Все-то она знает», – раздраженно подумала Патриция, но программу поменяла.

На экране выплыло лицо Манолы, длинный нос с горбинкой занимал полтелевизора.

– Нас туда мама посылала за водой к фонтану, такие бутыли носили с плетеными ручками, – она показала величину бутылок, скосила глаза и посмотрела на камеру.

– Значит, вам хорошо знакомо это место? – полнощекая журналистка с крупными передними зубами, как у бобра, поднесла микрофон поближе к лицу Манолы.

– Да как сказать, – замялась та, – это же в детстве было, когда еще фонтан у той мельницы работал, я лет пятнадцать туда не хожу, если не больше.

– А не существовало ли каких-либо врагов у семьи вашей сестры, которые могли бы отомстить им таким образом?

– Да нет. Не думаю. – Манола опять посмотрела на камеру и повела глазами. – А потом, скорее бы выкуп запросили, а здесь убили практически сразу и с такой жестокостью… Бедный, бедный ребенок! – на этот раз она закатила глаза к небу.

– В общем, вы правильно рассуждаете, – согласилась журналистка.

Манола важно кивнула.

«Вот зачем она это рассказывает, зачем? – кружилось в голове у Патриции. – Да и наврала зачем-то, что у мельницы пятнадцать лет не была, когда мне недавно говорила, что видела, как ту яблоню наконец спилили. А если она и правда что-то скрывает? Иначе зачем обманывать?.. А если и правда видела что-то у мельницы?.. Но почему молчит тогда?» – Она пригляделась к сестре – Манола выглядела напряженной, не отводя взгляда от экрана, она крутила угол цветастого шарфика, который был повязан на короткой шее.

Интервью закончилось, журналистка, похожая на бобриху, попрощалась со зрителями, пообещав держать зрителей в курсе последующих событий. Манола поуспокоилась, отпустила шарфик.

– Послушай, но ты же вроде недавно была там, у фонтана? Помнишь, еще сказала, что от дерева один пень остался? – Патриция медленно выговаривала слова, как будто боялась услышать откровенный ответ.

– Я?.. – Манола запнулась.

– А вот и мы! – в спальню вошли Атилио с братом. – Как вы тут? Как себя чувствуешь? – он подошел к Патриции.

– Ну зачем ты брата еще притащил, – тихо прошептала Патриция, вжавшись в подушку.

– Ну что ты? Все хотят нам помочь, как-то тебя успокоить, – он погладил жену по голове, потрогал лоб. – Слышали последнюю новость о том, что Андреа видели на улице за машинами? Я ничего понять не могу: получается, он в ту же сторону побежал, откуда с тобой приехал. – Он сел на кровать рядом с женой.

– Это если они не перепутали ничего, – засомневался Валерио.

– Вот и я говорю, что-то не разглядела эта тетка-диспетчер, – встряла Манола.

– Господи, какая же это мука! – Патриция закрылась одеялом.

– Хочешь, мы все уйдем, а ты постараешься успокоиться. – Манола подтолкнула Валерио к выходу.

– Наверное, так будет лучше, идите в гостиную. – Атилио помог лечь Патриции.

– Ты бы лучше Марту у родителей забрал, – единственно, кого ей хотелось чувствовать рядом, – это дочку. Крепко прижать к себе, ощутить тепло ее детского тельца, слушать родной щебет неразборчивых слов.

– Хорошо, хорошо, родители к вечеру привезут.

– Мамма мия! Родители! Видеть никого не хочу!

– Давай от давления тебе что-нибудь дам, – он тихо провел по серой щеке Патриции.

– Господи, да не надо ничего! – Она отвернулась.

– Тогда выпей воды и постарайся заснуть. – Он налил ей полный стакан из стоявшей на тумбочке бутылки. – Полиция работает днем и ночью. Как только появятся новости, я тебе сразу сообщу. – Атилио вышел вслед за Манолой и братом.

Патриция сделала несколько глотков и закрыла глаза.

– Почему эта диспетчер журналистке все выложила, а полицейским ничего не стала рассказывать? Не кажется вам это странным? – доносились приглушенные голоса из гостиной. – Надо с этой теткой поговорить, выведать, что и как, – своими бы руками подонка удушил, кто это сделал!