— Ладно, на тот случай если ты думаешь, будто у меня легкая работа, вот тебе проблема, которую я должен решать, — сквозь треск донесся голос Макса, который звонил из Оксфорда, где он встречался с новым клиентом. — Робби и Клив должны были приступить к квартире на Марлоу-роуд, но они не могут туда попасть, так как — только послушай — Робби оставил ключ в кармане джинсовой куртки. Отгадай, что дальше? — Макс замолчал для большего эффекта.

Тилли покорно спросила:

— И что же?

— Вчера наш умник Робби решил погулять и закончил вечер у какой-то девчонки. Поздно утром он проснулся и ухитрился забыть у нее свою куртку. Сообразив, что наделал, он вернулся за курткой, но девчонка уже ушла на работу.

— И ты его уволил, — догадалась Тилли.

— Я бы с радостью уволил этого безмозглого мерзавца, но он отличный художник и декоратор, так что его увольнение навредило бы только мне. Поэтому сделай милость, поезжай к Джеку и возьми запасной ключ, а потом привези его в Челтнем, ладно? Спешить не надо, они все равно не доберутся до Марлоу-роуд раньше полудня.

— Хорошо. — Класс, надо ехать к Джеку. — Но я не знаю, где живет Джек. Подожди, сейчас возьму бумагу и ручку и запишу адрес.

— Не надо. Это дом на вершине Миллерз-Хилл, тот, что с черными коваными воротами и лучшим видом на долину.

Ну естественно. Где еще может жить Джек.

Тилли гадала, для чего предназначены кованые ворота — чтобы сдерживать толпы женщин, осаждающих Джека, или не выпускать их наружу? Потом ей стало интересно, заметил бы Джек, если бы она перед отъездом быстренько переоделась из старых защитных штанов в гораздо более облегающие черные джинсы?

Ворота были открыты, а вид действительно был потрясающий, как и говорил Макс. На площадке перед домом стоял любимый «ягуар» Джека. А рядом с ним был припаркован спортивный «гольф» цвета лайма. Интересно, чей он? Машина-то девчачья.

Теперь уже жалея, что не переоделась в черные джинсы — честное слово, ну откуда Макс догадался, что сегодня утром она их не надела? — Тилли приблизилась к увитому плющом особняку из котсуолдского камня, построенному в форме буквы «Г». Дверь распахнулась до того, как она прикоснулась к ручке.

— Увидел, что ты идешь. — Джек улыбался ей. Его волосы были влажными после душа, белая тенниска плотно обтягивала торс. Он был босиком и одет в серые трикотажные спортивные брюки. — Проходи.

Он мог бы встретить ее на крыльце и сразу отдать ключ от квартиры. Радуясь, что он так не сделал, Тилли прошла за ним через холл с паркетным полом в длинную, залитую солнцем кухню. Везде были чистота и порядок.

— Есть время на кофе? — Джек уже наливал воду в кофейник.

— Вообще-то есть. — Тилли пристроилась на высоком табурете у центрального «острова» и поставила локти на мраморную столешницу. — Как красиво.

Джек опять улыбнулся.

— Знаю, что красиво. Если бы не было красиво, я бы здесь не жил.

У Тилли не было желания продолжать разговор. Это был тот самый дом, который Джек и Роуз купили вместе на аукционе пять с половиной лет назад, — она знала это, потому что ей рассказал Макс. Полтора года они потратили на то, чтобы превратить доставшийся им каркас в дом своей мечты, и переехали в него за несколько недель до назначенной свадьбы.

Только вот об остальном думать не надо. От грустных историй у нее всегда слезы наворачиваются на глаза.

— Джек? — Со стороны лестницы прозвучал чарующе-хриплый женский голос. — Ты уже вышел из ванной? Ничего, если я ее займу?

Тилли принялась изучать свои ногти, изо всех сил стараясь делать вид, будто ей безразлично, кого Джек прячет наверху.

Не считая нужным скрывать, что ситуация его забавляет, — о Боже, неужели он все еще умеет читать ее мысли? — Джек крикнул в ответ:

— Не стесняйся. Тебе потереть спинку?

Смех у его гостьи оказался бархатистым.

— Спасибо, но я сама справлюсь.

— Уверен, что справится. — Джек подмигнул Тилли. — Одно из преимуществ гибкости.

О, а вот сейчас он переходит границу. Одно дело любить пофлиртовать, а другое — скатываться до пошлостей. Может, он совсем и не так уж хорош.

— М-да. — Поймав ее неодобрительный взгляд, Джек произнес: — Извини. Молока и сахара?

Он сварил кофе, они поговорили о планах Макса в отношении квартиры на Марлоу-роуд. Сверху слышался шум льющейся воды, а Тилли гадала, приносит ли Джеку счастье его мания переплюнуть Робби Уилльямса по количеству женщин, с которыми переспал. Через десять минут, когда воду наверху выключили, Тилли допила кофе.

— Еще?

— Нет, спасибо. — Ей не хотелось встречаться с последним завоеванием Джека. — Я куплю кое-какие продукты, а потом поеду в Челтнем.

— Сейчас принесу ключ. Извини, что причиняю тебе неудобства. Я мог бы отвезти ключ сам, но через двадцать минут должен прийти мой бизнес-менеджер, и мы будем работать все утро. — Тем временем он взял с прилавка третью чашку и налил в нее кофе. — Подожди две минуты, я сейчас вернусь.

Джек исчез наверху, а кофе оставил на столе. Он наверняка задержится, чтобы заняться суперскоростным сексом со своей супергибкой подружкой. Оставшись одна, Тилли тут же сползла с табурета и поспешно вышла в холл. Одна из дверей была приоткрыта и вела, по всей видимости, в гостиную.

Любопытство неудержимо влекло Тилли вперед. Но она же ищет не что-нибудь, а фотографии. И это вполне естественно, не так ли?

Тщательно убедившись в том, что путь свободен, Тилли толкнула дверь.

Это была просторная, залитая солнцем комната, уставленная мягкими диванами и стильной мебелью. Как ни удивительно, на стенах висели образцы современного искусства. Однако внимание Тилли мгновенно привлекли фотографии в серебряных рамках, которые стояли на круглом столике возле камина. Она на цыпочках подошла к столику и внимательно рассмотрела все снимки: черно-белый, наверняка на нем родители Джека; фото маленького мальчика — Джека? — который бегает по полю с черно-белой собакой безумного вида; групповой снимок, на котором молодежь студенческого возраста в вечерних нарядах скачет на ступеньках величественного загородного особняка…

Так-так, шаги на лестнице, приближаются со скоростью катящегося гороха. Застигнутая врасплох, Тилли поспешно отскочила от столика и повернулась к нему боком, чтобы ее не поймали на том, как она сует нос…

— Ой. — Каблук сапога запутался в бахроме ковра, и она рухнула на пол как подкошенная. Руку, которую она инстинктивно выставила, чтобы смягчить падение, пронзила острая боль. Расстроенная, Тилли, к своему ужасу, услышала позади себя голос:

— Боже мой! Что с вами?

Нет надобности говорить, что это был хрипловатый, очень сексуальный женский голос.

От удара о пол у Тилли перехватило дыхание; судорожно хватая ртом воздух, она осторожно села.